— Извращенец! — мою кожу словно опалило пламенем.
— Сказала девушка, лежащая на столе и выставляющая себя напоказ мужчине возраста ее отца. И кто здесь настоящий извращенец?
У меня осталось чуть больше минуты.
Я смогу. А потом уберусь отсюда к чертовой матери.
— Оууу, — протянул он. — Я тебя расстроил. Теперь ты решила молчать. Кот проглотил твой язык? Я бы предложил тебе свой, но не уложусь в минуту, чтобы вылизать тебя так, как ты жаждешь.
— Я буквально отсчитываю секунды до того времени, как смогу забрать свои деньги и уйти, — отрезала я. — Давай посидим в тишине.
Уинстон снова вдохнул мой аромат, и я вздохнула. Это такая отвратительная дикость, но я буквально затрепетала, что не на шутку меня испугало. Тейт никогда меня там не нюхал. Никогда. Черт, я едва уговорила его прикоснуться губами к моему влагалищу.
— Скажи, зачем ты пошла работать, мисс Эллиот. Почему согласилась выполнить эту странную просьбу за пятьсот долларов?
Я бросила на него раздраженный взгляд.
— Мне не заплатить за колледж одной своей внешностью.
Он долго и молчаливо изучал меня, а я вдруг поймала себя на мысли, что в тайне хотела бы, чтобы Уинстон не только смотрел.
— А где же твой хваленый папочка? Почему не оплачивает своей любимой дочери колледж?
— Не твое дело.
— Как твой новый работодатель и хранитель маленького грязного секрета, я считаю, что мое.
Я сердито посмотрела на него, ненавидя себя за то, что задалась вопросом, как его покрытые щетиной скулы будут ощущаться на внутренней стороне моих бедер. У Тейта было совершенно гладкое лицо. Этот же мужчина, похоже, расцарапал бы меня и оставил о себе напоминание уже одной щетиной.
— Почему твои трусики становятся все мокрее? — спросил Уинстон с коварной улыбкой. — А твоему отцу будет стыдно, если он узнает, что его дочка такая развратница?
— Я не развратная, придурок, — отрезала я. — Просто пытаюсь получить деньги.
Он рассмеялся. Звук показался демоническим и сексуальным одновременно.
— Ясно. И сколько я теперь тебе должен? Шесть сотен? Семь? Или ты пытаешься высосать из меня больше? Мисс Эллиот, я восхищаюсь твоим упорством, даже готов поспорить, что ты сможешь получить от меня все до последнего пенни, потому что я могу просидеть так всю ночь напролет.
Я бросила взгляд на телефон и в ужасе вскрикнула. Уинстон отвлек меня, потому видео шло уже восемь минут. Быстро остановив запись, я отключила телефон и положила его в карман, тут же сев прямо. Юбка так и осталась высоко задранной на бедрах.
— Если оставишь на столе мокрое пятно, то не волнуйся. Новая уборщица все вытрет, — он откатился на своем кресле, чтобы я встала.
Униженная и рассерженная, я осторожно спустилась со стола, не желая оставлять ничего, что потом бы пришлось «вытирать». Уинстон следил за каждым моим движением, пока я поправляла юбку, заканчивая извращенное шоу.
— Я готова получить свои деньги, — выдохнула я, раздраженная тем, как задрожал мой голос. — Мудак.
Уинстон ухмыльнулся, его голубые глаза пылали огнем.
— Скоро я придумаю, чем занять твой рот, — когда я шокировано посмотрела на него, он покачал головой. — Я не про член, мисс Эллиот. Как и сказал: если ты этого захочешь, платить я не стану. Я говорил о наказании. Еще одно унизительное задание. Не волнуйся, я обязательно что-нибудь придумаю.
Я проигнорировала его слова, скрестив руки на груди и став постукивать ногой, в ожидании когда он принесет мне деньги. Уинстон медленно поднялся, возвышаясь надо мной всеми своими шестью футами с лишним. Я измотана, а он выглядел безупречно. Даже невозмутимо. Я тут же возненавидела его за это.
Поправив галстук, Уинстон снисходительно похлопал меня по голове и направился к картине. Мои глаза против воли скользнули к его заднице, которая в темно-синих брюках смотрелась даже чересчур хорошо. Уинстон вытянул руку и подвинул картину, открывая скрытый за ней сейф. Я смотрела, как он вводил еще один длинный код, подобный тому, что придумал для двери в офис. Внутри сейфа лежали документы, оружие и пачки денег. При виде пистолетов, я замерла. Это послужило отличным напоминанием, что мне не место рядом с этим зрелым и сильным мужчиной. Вероятно, он мог бы застрелить меня и выставить так, словно все это несчастный случай. И никого не будут волновать доказательства, потому что Уинстон невероятно богат.
Пока он занимался подсчетом денег, я обняла себя руками. Когда я осознала, что сейчас сделала, меня обожгло стыдом. Я выполняла чужие грязные фантазии за деньги. Потому была не лучше проститутки. Мама бы перевернулась бы в гробу, если бы узнала. А у папы будет инфаркт.
Перед глазами все поплыло от навернувшихся слез, и я заморгала, стараясь прогнать их. Однако добилась лишь того, что мокрые дорожки покатились по горящим щекам. Закусив нижнюю губу, я старалась подавить рыдания. Поблизости послышались шаги, но я не могла поднять взгляд. Теперь нет. Не сейчас.
— Посмотри на меня, — глубокий, хриплый и повелительный голос заставил подчиниться. Я поймала себя на том, что подняла подбородок, хоть и не хотела. — Хорошая девочка.
Его похвала буквально омыла меня, прогоняя часть стыда, из-за которого я действительно ощущала себя испорченной.
— Ты это заслужила, — пробормотал Уинстон. — Там их еще много, как ты видела, — он обхватил мое запястье, отстранил от талии и перевернул ладонью вверх. — Восемь сотен за твое время и еще две в качестве чаевых.
Я посмотрела на купюры, а потом снова подняла на него смущенный взгляд.
— Что? Ты отдаешь мне за это тысячу долларов? — мой голос поднялся на пару октав. — Почему?
Уинстон накрыл своей теплой ладонью мою руку с деньгами. От его прикосновения я задрожала. Даже почти расстроилась, когда он отстранился. Почти. Не считая, я засунула деньги в карман.
— Ты это заслужила. Заработала все до последнего пенни, — он склонился ближе ко мне. — Могу я открыть тебе один секрет?
Я стиснула зубы и коротко кивнула.
— Я бы заплатил за это гораздо больше, мисс Эллиот.
— Что? — воскликнула я. — Почему ты не сказал, что я могу попросить больше?
— Ты должна научиться вести переговоры самостоятельно, — Уинстон засунул руки в карманы брюк и пожал плечами. — В бизнесе это необходимо.
— И сколько же? — гнев прогнал остатки стыда. — Как много я могла запросить?
— В одном известном мне элитном клубе я бы заплатил за то же самое в пять раз больше, чем в итоге отдал тебе.
Я судорожно вдохнула, пораженная наглостью этого человека.
— Я могла заработать пять тысяч долларов?
— Я сказал, что заплатил бы пять тысяч в клубе, — рыкнул он. — А не тебе.
«О».
«Ауч».
Я опустила плечи и голову, уставившись на носки нашей обуви, которые были даже слишком близко, чтобы это было комфортным. Уинстон вдруг крепко обхватил мой подбородок и приподнял, заставив меня посмотреть на него.
— За молодую и дерзкую девушку, носящую красные трусики и пахнущую вишневыми конфетами, я бы заплатил куда больше, чем любой профессионалке в клубе, — он погладил мою скулу большим пальцем. — Ты могла бы вытянуть из меня десять тысяч. Даже двадцать, если бы позволила оставить трусики себе.
«Чертов развратный сукин сын!»
Я толкнула его в твердую грудь, заставив отпустить меня.
— Счастливо оставаться, придурок.
Бросившись к оставленной тряпке, я подняла ее, а затем поспешила к своей тележке. Я уже выталкивала ее из кабинета, когда меня остановили слова Уинстона.
— Это может быть забавным, — выкрикнул он. — У меня есть деньги. Много. Ты удивишься, узнав, за что я готов платить.
— Пошел ты.
Он рассмеялся.
— И снова напоминаю, что это бесплатно. Я напишу тебе позже.
Развернувшись, я сердито посмотрела на него.
— Но я не давала своего номера.
— Я найду его. И тогда буду открыт для переговоров. У тебя есть Apple Pay?
Я не стала утруждать себя ответом, просто отвернулась. Я итак уже показала ему слишком много.
