- Всё будет хорошо. Думаю, ему просто захотелось удовлетворить своё недетское любопытство. Мужчины все… такие мужчины…
Агнес и в этот раз умудрилась отличиться не самым спасительным действием. Пожала мне в знак поддержки резко вспотевшую ладошку и вроде как “незаметно” склонилась к моему уху, чтобы подбодрить и пожелать удачи негромким шёпотом. Правда, не настолько негромким, чтобы его не сумел расслышать всеподмечающий цербер Верховного.
— А-а… А где доказательства, что вы посланы именно Его Святейшеством? — моя жалкая попытка оттянуть неизбежное ещё на несколько секунд, выглядела ещё более нелепой на фоне всех предыдущих. Причём до меня только сейчас дошло, что за столь короткое время Эйлдар Бошан успел узнать моё настоящее имя, а значит и всё остальное — кто я такая, чем занимаюсь, где живу… с кем живу…
Голиаф сдержанно ухмыльнулся, точнее, ухмыльнулась лишь одна сторона его плотно сжатого рта. Глаза оставались такими же бесчувственными и отмороженными, как и до этого.
— Очень смешно, мисс Лоусон. Я бы не советовал вам тянуть со временем и заставлять его Святейшество ждать. Он очень этого не любит. Учитывая тот факт, что всё его время расписано по минутам на несколько лет вперёд.
— И как же я умудрилась попасть в его столь плотный график?
— Об этом можете спросить у него лично. Буквально через пару минут.
Как мило! Особенно, когда я к этому совершенно не готова!
Иногда в такие моменты действительно начинаешь жалеть о том, что ты не настоящая ведьма и абсолютно ни на что не годна, кроме как вызывать у противоположного пола едва сдерживаемый сексуальный интерес. Для личной жизни может это и хороший навык, но никак не для публичной. Приходится постоянно себя контролировать в общественных местах или вообще никуда не выходить в определённые дни, поскольку случиться может всякое. Как, например, здесь и сегодня. Можно сказать, произошедшее практически на ровном месте и неизвестно что сулящее в самое ближайшее время.
И ладно, будь это кто-то из обычных прохожих на улице или в супермаркете, с таким бы я справилась быстро и в два счёта. А что прикажете делать с самим Верховным? С тем, кто видит таких, как я едва не буквально насквозь?
Не удивительно, почему мне было настолько не по себе, пока мы поднимались в служебном лифте на верхние этажи, где располагались самые дорогие в отеле номера-люксы, фотографии которых я до сего момента могла лишь рассматривать либо в соответствующих журналах, либо в интернете.
Правда, сейчас мне было вообще ни до чего. Когда дрожат коленки, а всё тело то и дело слабеет от разрастающихся страхов с очень плохим предчувствием, тут не то что себя уже не помнишь и не чувствуешь, но и не видишь прямо в упор, что происходит перед твоими глазами. Если бы не цербер Верховного и его направляющий голос, даже не представляю, что бы вообще здесь делала и куда бы тыкалась.
Время, казалось, то ли остановилось, то ли просто куда-то неслось с бешеной скоростью. Куда мы шли, куда поворачивали, я так и не запомнила. Тут, куда не глянь и не поверни — везде одинаковые длиннющие коридоры, украшенные деревянными и мраморными панелями с резной инкрустацией из винтажных накладок в вычурном стиле модерн. Как по какому-то дворцу идёшь, не помня, откуда, зачем, а, главное, в какую сторону. Просто в какой-то момент тебя просят остановиться, и ты останавливаешься. А потом перед тобой раскрывают массивные панели высоченных дверей и вежливым жестом руки предлагают войти внутрь.
Ноги в эти секунды немеют ещё сильней. Но ты всё равно как-то сходишь с места и всё так же бесшумно, подобно безликой тени, проскальзываешь в дверной проём, который тут же за твоей спиной закрывается. Или захлопывается, то ли дверца, то ли хитрый механизм чьей-то хитросплетённой ловушки.
Я не стала возвращаться к дверям и проверять заперты ли они. Характерный щелчок в замке дал мне понять, что так оно и есть — меня здесь закрыли намеренно, ни о чём заранее не предупредив, как и не сказав, что мне тут делать. Спасибо и на этом. На вряд ли бы я стала в таком состоянии прислушиваться к чьим-то рекомендациям и чётким инструкциям. Тут бы как-нибудь от страха раньше времени не уписаться и не натворить чего-нибудь вон выходящего. Я как-то совсем не готова к подобным поворотам, к слову, совершенно никак!
Но хотя бы не разучилась ещё двигаться и даже немножко соображать. Причём двигаться у меня получалось намного лучше, чем думать. Что, в принципе, я и делала, когда рискнула пройти вглубь огромной гостиной номера, пугливо осматриваясь и выискивая в сумеречном освещении того, с кем бы я сейчас хотела встретиться меньше всего на свете. При других обстоятельствах, я бы, наверное, уже шею свернула, разглядывая окружающие меня хоромы, запредельно роскошную мебель, нереально дорогостоящий антиквариат и головокружительный вид из дальнего от входа панорамного окна. К последнему я постепенно шаг за шагом и приближалась, высмотрев в той части помещения ещё одну лаундж зону — с кучей мягких длинных диванов, толстых ворсовых ковров и, кажется, одного журчащего фонтанчика. Ох-ре-неть! Тут только в одну гостиную вместится как минимум пять штук квартир, подобных моей. Да что тут вообще можно делать? Играть в гольф или скакать на лошадях?
— Ни дать, ни взять — настоящая Алиса, только что попавшая в Страну Чудес. Или в Зазеркалье?
Я же пару секунд назад оборачивалась и никого до этого здесь не видела! Тогда как и откуда?..
Наверное, я была слишком напугана, вернее даже, загнана в “угол”, поэтому и не вскрикнула, когда всего в нескольких шагах за моей спиной раздался уже знакомый голос Эйлдара Бошана. После чего, само собой, сразу же резко обернулась. И, конечно же, сразу же наткнулась перепуганным до смерти взглядом на ниоткуда взявшегося Верховного во всей его святейшей красоте. Разве что без нимба над головой и божественного свечения вокруг статной, идеально слаженной фигуры. Высокой, широкоплечей и, слава всем ведьмам прародительницам, пока ещё одетой!
Глава четвёртая
До этого я его видела сидящим в кресле, если не считать не самые качественные картинки из новостных блоков, где его высокопоставленная персона появлялась так же часто, как и папы Клементия Сорок Восьмого. И тогда на нём была чёрная ряса военного образца, визуально скрадывающая его реальные формы далеко не худосочной фигуры. В белой сорочке с воротником-стойкой теперь он выглядел куда впечатляющим и почти мало чем уступал по физическим габаритам тому же Ловчему блондинчику. Ну, может быть казался чуточку пониже? Хотя для моего среднего женского роста, что первый, что второй — как два исполина, в тени которых запросто потеряешься, буквально чувствуя себя низкорослой пигалицей.
Так что не было ничего удивительного в том, что я себя именно так в те секунды и почувствовала — загнанной в угол мышкой (точнее в центр чилаут-зоны, окружённой чёрными кожаными диванами со всех сторон) большим тёмным котом. Или большим тёмным и сытым котом, которому вдруг ни с того ни с сего приспичило поиграться в кошки-мышки с приглянувшейся для этой цели добычей.
— Ч-что вы от меня хотите… В-ваше Святейшество? — не понимаю, почему задала этот дурацкий вопрос, когда тут и без прямых ответов или слов всё ясно, как божий день. Особенно, когда волей-неволей впиваешься перепуганным взглядом в лицо надвигающегося на тебя Верховного и читаешь по нему свой ближайший приговор. И видишь его почему-то куда чётче, чем до этого в приёмном зале, несмотря на окружающий полусумрак.
Может при других обстоятельствах, в ином месте и совершенно не зная, кто передо мной, я бы и повелась на его брутальную внешность породистого шатена, с правильными аристократическими чертами и ухоженной недлинной бородой на лепных высоких скулах и волевом подбородке. Про прочий потенциал можно и не говорить. Сейчас я его прочувствовала, как никогда, и он мало чем уступал потенциалу Ловчего-блондина. Хотя это-то как раз и объяснимо — они же из одной конторы! А Верховный так вообще обязан превосходить своих подчинённых буквально во всём. На то он и Верховный!
