— Да они ушли уже все.
— Не, — мотает головой Машка, — вряд ли. Сейчас же только половина восьмого. А у них — бухгалтерский баланс. Ты пока ленточку разрежь, а я за вазой сгоняю.
Закатив глаза, вздыхаю.
— А этот… Лев… не придёт больше?
— Думаю, сегодня уже нет, — хмурится Машка. — Ты ж ему сказала, что рабочий день закончился. Ну так что, поможешь?
— Ладно, — говорю я. — Только быстро, хорошо?
— Я мигом! — улыбается Машка.
И действительно возвращается она быстро. Уже через несколько минут входит с большой квадратной вазой, наполовину наполненной водой. Держит её обеими руками и улыбается.
— Нашла, — довольно произносит она.
Улыбаюсь в ответ.
Она подходит к моему столу и аккуратно ставит вазу на пол.
— Интересно, сколько здесь роз… — смотрит на меня. — Как думаешь?
— Не знаю, Маш, — взяв сумочку, говорю я. — Я пойду.
— Так ты мне что, помогать не будешь? Им же надо кончики стеблей отстричь. Олесь, ну помоги мне.
Вздохнув, кладу на стол сумку и достаю из ящика большие ножницы.
— А я сейчас свои возьму! — весело восклицает Машка и бежит к своему столу. Взяв другие ножницы, возвращается.
Оторопело смотрит на меня. Потому что я, взяв вазу, проношу её к Машкиному столу, и ставлю на пол рядом с ним.
— Пускай у тебя будут.
— Хорошо, — кивнув, радостно улыбается она. — Я согласна. Такая красота!
Розу за розой, относим и ставим в вазу. Они раскидываются в ней, делая огромный букет ещё более огромным. Их так много, что стеблями они заполняют вазу почти до отказа.
— Семьдесят семь штук, — посчитав их, восхищённо смотрит на меня Машка. — Прикинь?
— Ну и отлично. Всё, Маш, я поехала. Ты со мной?
— Не, — улыбается она. — Я тут с этой красотой рядом поработаю ещё. Мне столько цветов вообще никогда не дарили. Максимально было — то ли семь, то ли девять штук. И не такие длинные.
Заслышав тяжёлые шаги, оглядываемся на дверь мы почти синхронно.
На пороге снова появляется Лев. В руках у него четыре большие коробки, наваленные одна на другую. Частично его даже не видно за ними, хоть он и огромный.
Он входит и ставит эту высокую стопку на пол.
— "Рафаэлло" принёс, — выпрямившись, говорит он. — И эти, как их… В общем, другие конфеты тоже.
Глава пятая
Понятия не имею, как на это реагировать. С одной стороны, он — хамло, с другой — явно старается понравиться. Дикое сочетание.
— Лев, — оторопело говорю я, — по-вашему, мы конфетами тоннами едим?
Он недоумевающе смотрит на меня. Чешет репу.
— Ну… Если эти сладости тебе нравятся, то нафига покупать по штучке? Вот я и купил с запасом.
— Да тут у всего офиса попа слипнется, — усмехнувшись, говорю я, — если эти конфеты даже десятками в день есть. Тем более, что у нас далеко не все любят сладости.
— Ты не поняла, — качает головой он. — Это — тебе. Не офису. Мне на ваших педиков вообще плевать.
— Лев, — хмурюсь я, — почему вы такой хам?
— Почему "хам"? Не хам. Конфет вон тебе принёс.
— Вы русский язык понимаете? — удивляюсь я. — Мне от вас ничего не нужно. Совсем. Ни конфет, ни цветов, ничего.
Сузив карие глаза, он смотрит на меня. Играет желваками опять.
— Всё равно ты моей будешь, — жёстко произносит он.
— Что, простите? — офигеваю я. — Вашей? Да ни за что!
— Посмотрим, — вздохнув, произносит он, и, развернувшись, выходит, закрыв за собой дверь.
Смотрю на Машку. Она на меня.
— Олесь, — качая головой, говорит она, — я тебя вообще не понимаю. Ты за что его так?
— Я ж тебе рассказывала, — отвечаю я. — Хам он и быдло. Пришёл сюда, Олега напугал, Михалыча унизил. Мне угрожал, что похитит. С чего бы мне с ним цацкаться?
— А ты что не видишь, что он тебе понравиться старается?
— Да я как бы не маленькая девочка. И конфет себе купить вполне в состоянии.
— Дело-то не в этом, Олесь… Он же ухаживает так.
— Да и на здоровье! — хмурясь, восклицаю я. — Я не понимаю, ты что в его адвокаты-то записалась? Увидела мужика красивого и богатого и всё, слюнки потекли?
— Потекли, да, — холодно отвечает она. — На твоём месте я бы себя так не вела. А теперь он обиделся и ушёл. И не факт, что снова придёт.
— Придёт, — вздыхаю я, — даже не сомневайся. А раз потекли, может ты его на себя переключишь?
— Так я пыталась. Но, видишь, ему ты понравилась.
— Может, потому и понравилась, что не бегаю перед ним?
— А я, по-твоему, бегаю, да? — щурит глаза Машка. — Ну, спасибо, подруга.
— Слушай, — говорю я, — давай только вот не будем ссориться из-за этого придурка? Это вообще ни в какие ворота не лезет.
— Я с тобой не ссорюсь, — плюхается за компьютер она. — Мне вообще работать надо. А ты — езжай. Раз тебе конфеты не нужны.
Смотрит в монитор и принимается что-то активно, даже чересчур, печатать.
— Не нужны, — говорю я. — Будут нужны — куплю. Тоже мне, нашёл девочку, которую можно конфетками купить.
— Знаешь, — поднимает Машка глаза на меня, — вот теперь я понимаю, почему ты одна.
Сверлю её взглядом.
— Вот как ты, значит, заговорила, коллега… Решила по больному месту ударить?
— Да я тебе, как настоящая подруга, просто правду сказала. С твоим характером, ты так долго одна будешь.
Задела она меня. Прям больно даже стало.
— А ты со своим почему одна? — щурю глаза я.
— Потому что за мной вот так, как за тобой, мужики не бегают. А бегал бы — получил бы в ответ тепло и ласку.
— За мной тоже не бегают.
— Я вижу, — снова уставившись в монитор, огрызается она. — Ты идти хотела. Так иди.
— Вот уж без тебя разберусь, — огрызаюсь теперь я.
Настроение испортилось в хлам. Вот уж не думала, что мы с Машкой из-за этого кренделя поссоримся. Всегда так прекрасно ладили, а тут вон что… Причём, я действительно её не понимаю. Ей-то какое дело до того, отвечаю я этому Льву взаимностью или нет?
Вздохнув, беру сумочку и подхожу к ней. Касаюсь плеча.
— Что? — смотрит на меня она.
Явно расстроенная.
— Ладно, Маш, пойду я.
— Иди.
— Что ты на меня злишься?
— Хочу и злюсь. Мне бы так, как тебе. Но — фиг. Я же рожей не вышла.
— Да ты что! — искренне восклицаю я. — Ты — красавица вообще!
— Ага, — снова уставившись в монитор, бурчит она. — "Красавица". Только не нужна никому. Мне по семьдесят семь роз не дарят. И конфеты, которые я люблю, пачками не приносят.
— Да возьми хоть все!
Машка хмыкает.
— Это другое совсем, Олесь. Если бы тебя тут не было, тут и конфет бы не было. Он на тебя глаз положил, а ты строишь из себя не пойми чего. И ладно бы — рядовой мужик был, типа Олега там или Стёпки. Но ведь — крутой же парень. А ты решила из себя фифу изобразить. Ладно… Дело твоё. Всё, Олесь, мне работать надо. Не отвлекай, пожалуйста.
Вздохнув, киваю, и минуя стопку коробок, выхожу из кабинета.
Глава шестая
На улице темно. Только свет уличных фонарей освещает лестницу перед торговым центром и автостоянку поблизости.
Но я замечаю его мощную фигуру сразу, как только распахиваются стеклянные двери и тёплый, пахнущий ментолом воздух сменяется уличным и прохладным.
Скрестив руки, он стоит у дорогой и стильной тёмной машины. Судя по всему, поджидает меня.
На мгновение опешиваю и едва ли не замираю. Набрав в грудь воздуха, сбегаю по ступенькам.
Краем глаза вижу, как тёмная фигура отделяется от автомобиля и направляется в мою сторону. Стараюсь не паниковать. Ну, не маньяк же он, в самом деле!
Цокая каблуками, иду влево, привычным маршрутом. Надо перейти двухполосную улицу, а затем, миновав "Пятёрочку", выйти на проспект. Оттуда до метро — пять минут ходьбы.
— Олесь! — он мигом нагоняет меня.
Обернувшись, останавливаюсь. Сжав рукой сумочку, смотрю на него.
— Что вам нужно?
