Волосы убираю, руки мою. Ножницами пиджак его кромсаю, рубашку. По пояс раздела. Рана небольшая, кровь хлещет. Перчатки надела, антисептик. Бинтом зажимаю, пока инструменты готовлю. Ванька вернулся.
— Деньги возьми на столе. И в аптеку сгоняй. Купи все по списку. Сдачу себе оставь. Если мало ещё дам, нет налички больше.
— Щас сгоняю.
Ваня ушел. Я шприц набрала и обезболивающее вкололо. Седатик. Капельница ой как нужна. Пока с пулей возилась Ванька вернулся. Пулю вытащила. Крови много потерял, от этого и без наркоза в отключке. Капельницу поставила, Ваньку держать заставила. А он спокоен, вопросы не задает. Смотрит и молчит.
— Возьми вешалку, на неё повесь пакет. И иди. Дальше сама справлюсь.
Ванька ушел. Хороший он.
Рану обработала, зашила, перевязала. Помнят ещё руки свою работу. Собрала все бинты, выбросила, порядок навела. Укрыла Богдана, отдых ему нужен.
Зазвонил телефон. Не мой. Богдана. Трубку беру, Антон.
— Алло?
— Майор где? — Разъярен.
— У меня дома.
— Какого хрена не в больничке?
— Я пулю вынула, зашила. Спит он, все хорошо будет, а в больнице менты.
— Точно нормально он?
— Точно.
— Ты врачиха что ли?
— Медсестра.
— Ладно. Очухается пусть наберет.
— Хорошо.
До вечера Богдан крепко спал. Две порции седативного этому поспособствовали. Я приготовила суп, пожарила котлет, салатика настрогала. От стресса есть хотелось смертельно. Доходило почти шесть, когда послышался шорох. Я подошла к мужчине.
— Доброе утро, — сказала я, наклонившись над Богданом.
— Доброе, — глаза бегали. Пытался понять где он. На меня смотрит, никакой реакции.
— Где я?
— У меня в гостях.
— Подстрелили?
— Ага. Стрелок фиговый оказался. Пуля через что-то сначала пролетела, а потом в тебя. Так бы на вылет было. А эта между ребрами застряла, быстро поправишься. Пулю я вытащила. Прокапала тебя уже. Теперь недельку уколы проставишь и всё, как новенький.
— Ты че врачиха?
— Медсестра.
— Удачное совпадение.
Встать пытается. Морщится. Больно. Виду не подает. Ну, конечно. Что такое пуля для Майора, пустяк.
— Не спеши. Ты крови много потерял, — отмахнулся.
— Пацаны мои где?
— Не знаю. Антон звонил, сказал очнешься, перезвонить ему.
— Телефон где?
— Держи, я тебе суп пока налью.
Пока Богдан говорил по телефону, я налила ему бульон и поставила на столик около дивана. Он пристально посмотрел на тарелку, потом на меня.
— Адрес тут какой?
— Леонова 128 а, квартира 204
— Слышал? Жду.
Я подошла к Богдану и потрогала его лоб. Температуры не было. Хороший знак, заражение нам ни к чему.
— Все норм?
— Ну да. Сидишь, разговариваешь. Значит нормально. Ешь давай.
— А нормальной хавки нет? Я че воду хлебать должен?
— Начни есть. Если не вырвет и все усвоит организм, дам, как ты выразился, нормальную еду, — ехидно улыбнулась я.
— Мстить решила?
— Мстить?
— Ну да. Я тебя хоть нормальной жрачкой кормил, не водой.
— Ничего я не решила. У тебя организм сейчас ослаблен, твердую пищу может не усвоить. Ешь сказала!
— Да не ори ты так. Ем.
* * *
ОН
… а девка — значит медичка. Лихо меня подлатала. Антоха сказал, что она меня с перестрелки увезла. Могла бы на обочине выбросить, чтоб подох как собака. А нет же, заморочилась. На хрен ей это? Может бабло почуяла, да она вроде не падкая на бабки. Хотя хрен их разберешься, баб этих. Сегодня одно, завтра другое. Состояние говно. Рука болит. Грудак ноет. Спать хочется. Жрать. А она мне воду свою подсунула, сто пудов издевается. Мяса хочу.
— Здорово брат, живой — это хорошо.
— Как там пацаны мои? Все живы?
— Все. Диману досталось больше всех, мы его в больничку определили, жить будет.
— Крайнего парни были?
— Его. Что делать будем?
— Пока ничего. Подождем. Мне подлечиться надо, а потом уже побазарим.
— Да не поможет базар. Я тебе говорил. Он тебя чуть ли не дома шлепнуть хотел. Врасплох застал…
— Ждем говорю. — На Антоху смотрю. Заткнулся. По взгляду понял, что не до споров мне сейчас.
Дашка зашла. Антоха на неё глаза свои вылупил. Нихрена. Пока я куклу не распечатал, Антохе не светит.
— Голодный?
— Да.
— Руки мой и садись за стол.
— Че?
— Ну руки помой, перед едой, ванная вон там.
Ржу. Девка выдает с каждым разом все больше и больше. При первой встрече такой смелой не была. А сейчас только и делает, что указания раздает.
— А ему почему котлеты, а мне вода?
— Сейчас и тебе принесу. Не тошнит?
— Нет, нормально мне.
Готовит баба неплохо. Ел бы и ел ее стряпню. Антоха тоже закидывает только так.
— Щека не болит? Не сильно я тебе вмазал?
— Ты че сделал? — Охреневаю от Антохиных действий. Кукле моей врезал?
— Да она тормознула. Я ей говорю вези Майора, она вылупилась и молчит. Ну я ей леща слегонца и прописал. — Глаза виноватые.
— Нет не болит. Я в шоке была, наверно, да и сейчас ещё не до конца отошла.
— Дашка, котлеты зачет, — улыбается кукле. Глаза свои хитрые строит. А девка не реагирует. Вроде мягче стала, волчий взгляд свой спрятала. Но все равно с опаской поглядывает.
— Ешь, ешь. Добавка есть если надо.
— Ты как меня сюда затащила?
— Сосед помог. За стенкой живет, хороший мужик, если бы не бухал. Денег дала, помог.
— Ты ещё и деньгами впряглась?
— Вернешь потом, с процентами.
— Ясно.
— Антоха ты мне шмотки привези. В душ хочу. Я Томе щас маякну, она соберет.
— Домой не поедешь? — Удивляется.
— Тут отсижусь. Искать не станут.
— Ты можешь ехать. Я напишу какие уколы ставить надо.
— Выгоняешь?
— Не держу.
— Шмотки привези. Остаюсь тут.
Кукла в лице изменилась. Злится. Из комнаты вышла, но я ее злость и через стену чувствую.
Избавится захотела? Хрен там. Я нервы ей чуток ещё помотаю. Может оттает и даст. Хотя мне и не хочется пока. Сил нет совсем. Глаза закрываются. Напичкала она меня своими лекарствами. Сам не свой.
* * *
ОНА
— Че хата такая маленькая? — разговорился раненый, пока я со стола убирала.
— На что денег хватило. Зато моя.
— Прийти кто-то может?
— Нет. Только сосед, денег занять, но и он не придет. Я ему достаточно заплатила, будет неделю бухать, точно.
— Так себе жизнь у тебя, — слышалась нотка пренебрежения. Но мне было плевать. Потерплю эту ночь и завтра он уедет. И закончится моя череда неприятностей.
— Обычная жизнь. Нормальная. Никто в меня не стреляет.
— Хм, ну да.
Пока я мыла посуду приехал Антон и привез вещи Богдана. Огромную сумку.
— Ты переезжаешь что ли сюда? — Опешила я от увиденного.
— Нет. Так на всякий. Я в душ.
— Рану только не мочи. Выйдешь, перевязку сделаем и укол. И в кроватку баю-баю, — все так же ехидно говорю я, слегка улыбаюсь. Все-таки частичка мести присутствует.
— Укол не будем.
— Будем. А то заражение пойдет.
— Нет сказал.
Богдан пошел в душ, а я застелила постельное на диван.
— Мы вместе уже спали, просто спали. Надеюсь он будет благодарным и не станет приставать ко мне. Может ему ещё седатика вколоть? Ладно, не стану. — бурчала я себе под нос.
На всякий случай надела пижаму, довольно теплую для летних ночей, зато максимально закрытую, чтобы не провоцировать. Богдан мылся слишком долго, и я постучала:
— Ты там живой?
— Присоединится хочешь? — спросил он через дверь.
— Давай быстрее, тебе лежать надо.
Он вышел через минуту. Штаны в гостях, видимо, его не учили надевать? — впервые по моей квартире разгуливал здоровенный мужик в одних трусах. Он сел на диван, где я уже приготовила необходимое для перевязки. Я надела перчатки, обработала руки. Набрала шприц и подошла к нему.
— Я вроде четко сказал, без уколов.
— На живот ложись.
— Не дам жопу колоть.
