Я решил написать ей письмо, используя ручку и бумагу. Нашел красивый листок бумаги в своем кабинете и взял с собой книгу. Симба повел плавником в аквариуме, как всегда в ожидании корма, когда я подошел ближе. Я всегда питал слабость, когда животные попрошайничали, поэтому и сейчас бросил замороженного криля и смотрел, как он его поедает.
— Она любит тебя, Симба. Может, если я скажу, что ты тоскуешь и от этого перестал есть, она вернется. — Да уж, теперь я разговариваю с рыбкой. Как, черт возьми, я до этого докатился? Я проигнорировал стремление покурить, вымыл руки и сел за письмо.
«Брианна,
«Я почти уже устал поражаться тому, что мои чувства блаженно повинуются воле того существа, которое находится сейчас так далеко от меня.
Даже не думая о тебе, я ощущаю тво присутствие, и волна нежности охватывает меня. Все мои мысли, все мои безрадостные дни и бессонные ночи не излечили меня от любви к Красоте. Наоборот, эта любовь стала такой сильной, что я в отчаянии оттого, что тебя нет рядом, и вынужден в унылом терпении превозмогать существование, которое нельзя назвать Жизнью... Пробудить такую любовь, как моя любовь к тебе, способна только Красота». Июль 1819 г.
Я уверен, ты узнаешь слова Китса. Я начал читать книги, которые тебе нравятся. И теперь могу сказать, что понимаю, что этот мужчина пытался выразить словами к мисс Браун, как она завладела его сердцем.
Как ты завладела моим, Брианна.
Я скучаю по тебе. Мысли о тебе никогда не покидают меня, и если бы я мог еще раз сказать тебе об этом и заставить мне поверить, то полагаю, что нашел бы в этом какое-то утешение. Но я могу лишь попытаться донести до тебя то, что чувствую.
Мне безмерно жаль, что я утаил свою осведомленность о твоем прошлом и то, как я узнал твой секрет, но тебе необходимо знать кое-что, потому что это жестокая правда. У меня не было намерения брать эту работу. Я планировал дать твоему отцу название другого агенства, чтобы обезопасить тебя. Но я не смог этого сделать, поскольку встретил тебя. Я хотел сказать тебе в ту ночь на улице, что твой отец пытался защитить тебя, но когда я увидел то, как ты смотришь на меня, Брианна, я почувствовал некую... связь с тобой. Что-то внутри меня поменялось и встало на свои места. Недостающий кусочек меня? Я не знаю, что это было, я знаю лишь, что это произошло со мной в ту ночь, когда я увидел тебя впервые. Я старался держаться на расстоянии и дать тебе возможность ускользнуть обратно в свою жизнь, но не смог этого сделать. Меня притянуло к тебе с того самого момента, как я увидел твой портрет. Я должен был узнать тебя. А затем быть с тобой. Чтобы ты смотрела на меня и действительно видела меня. Сейчас я знаю, что влюбился. Я влюблен в красивую американскую девочку. В тебя, Брианна.
Я столько раз хотел признаться тебе, как я нашел тебя в ту ночь в галерее. И каждый раз останавливал себя, потому что боялся причинить тебе боль. Я видел, как ты была затравлена, когда проснулась от того кошмара. Я могу только догадываться почему, но я сделаю все, чтобы не дать тебя в обиду. Также я знаю, что твой отец нанял службу безопасности, чтобы уберечь тебя от сильных политических врагов, что пытались запугать тебя. Это чертовски пугает меня, мысль о том, что кто-то может причинить тебе вред, эмоциональный или любой другой. Я знаю, ты сказала, что я уволен, но если что-то случится или кто-то тебя напугает, я хочу, чтобы ты мне позвонила, и я приеду к тебе в ту же минуту. Я абсолютно серьезно. Позвони мне.
Ты особенная, Брианна. С тобой я чувствую — эмоции, и мысли, и мечты; глубокое понимание того, что я никогда не думал найти свое место в жизни с человеком, а теперь оно есть. Но у меня тоже есть демоны. Я в ужасе перед ними, без тебя. Я не знаю, что делаю большую часть времени, но я знаю, как отношусь к тебе. И даже, если ты ненавидишь меня за то, что я сделал, я все равно буду любить тебя. И если ты не поймешь меня, я все равно буду любить тебя. Я все равно буду любить тебя, потому что ты моя. Моя, Брианна. Ты в моем сердце, и никто не сможет отнять это у меня. Даже ты.
И.»
Прошла неделя, прежде чем я отправил Брианне свое письмо. Самая чертовски длинная неделя в моей жизни.
За эту неделю я выкурил достаточно «Джарума», чтобы стать банкротом или заработать рак.
Я заказал у флориста фиолетовые цветы и приложил их к письму. Я заказал их в воскресенье после обеда, и флорист сказал мне, что они будут доставлены в понедельник. Я послал их к ней на работу, а не в квартиру. Я знал, что она была занята учебой, и хотел подождать, пока ее итоговые экзамены завершатся.
У нас с Брианной еще ничего не завершилось и не кончено. Эту мантру я продолжал твердить себе в те дни, потому что это было единственным действием, которое я мог принять.
Тебя заставляют поверить в то, что не является правдой. Повторяют тебе это так часто, что ты неволей начинаешь принимать ложь за истину. Ты страдаешь из-за нее, как из-за правды. Самые действенные пытки — не физические... а, конечно же, моральные. Сознание может представить кошмары гораздо более устрашающие, чем ты мог бы перенести физически, точно так же, как мозг отключает физическую боль, степень которой превосходит ту, что может выдержать твое тело.
Нервные окончания на моей спине вопили, будто на покалеченную плоть вылили кислоту. Боль была настолько острой, что у меня перехватило дыхание. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как я отключился, и если отключился, то очнусь ли снова в этой жизни? Не уверен, что смогу пройти больше нескольких ярдов. Из-за крови, застилавшей глаза, и ударов, нанесенных по голове, мне было практически ничего не видно. Я умру в этой дыре и, похоже, уже скоро. Я надеялся, что так и будет. Мой отец и Ханна не должны видеть меня в таком состоянии, и я уповал на то, что они никогда не узнают, как я встретил свою смерть. Я молился, чтобы моя казнь не была снята на видео. Боже, пожалуйста, только никакого видео...
Все зависит от везения. Удача была не на моей стороне, ни в том случае, когда они напали на нашу команду из засады, ни тогда, когда мое оружие заклинило. Ни тогда, когда я остался в живых, пытаясь избежать плена. Эти ублюдки научились всему от русских. Они радовались, когда им удавалось захватить западных военнопленных. А британский спецназ? Я был для них просто сокровищем. Но абсолютно не нужным своей стране. Все зависело только от везения. Эта жертва для блага, для демократии, для свободной воли.
