Войдя в меня, он на секунду замер. Обвел мое лицо подернутыми пеленой глазами, губами прикоснулся к моим губам, лбом прижался к моему и ритмично задвигался, толкаясь в меня снова и снова. Доказывая мне, что я вовсе не фригидная, а тот стремный байкер и правда был скорострелом. Потому что Мортен уже продержался втрое дольше него, и я была уверена, что это еще далеко не предел.
— Ты ведьма, странница, — хрипел он, кусая мои губы.
— А ты мерзавец, — отвечала я, подстраиваясь под его темп.
Подняв меня со стола, Мортен переместил нас на софу у стены, где снял с меня и застрявшее на талии платье, и трусики, стянул с себя брюки и навис надо мной сверху.
Тяжело дыша, он долго смотрел мне прямо в глаза, прежде чем осмелился произнести:
— Я люблю тебя.
Дурак! Я это и так знаю!
Дернула его на себя, едва ли не приказывая вернуться к прерванному занятию, и шепнула:
— Так докажи.
Ох, если бы я только знала, к чему приведет эта фраза! Но я думала только о настоящем, не загадывая, что будет завтра, и не представляя, насколько серьезно Мортен воспримет мои слова.
Он облизнулся и вновь прильнул к моим губам. Жесткими пальцами сжал мое бедро и толкнулся, заполняя меня собой. Жарче, глубже, агрессивнее. Выбивал из меня не только стоны, но и слезы. Заставлял выгибаться и извиваться под ним. Взывать ко всем великим силам. Сгорать дотла и возрождаться, словно феникс.
Весь мир для нас исчез. Мы больше не слышали волчий вой. Мы слышали только стоны, шепот, вкусный звук контакта наших влажных тел. Опьяненные друг другом безумцы.
Мы до такой степени забылись, что сотрясаемые дикими, разливающимися по мышцам конвульсиями оргазма, даже не заметили, что Мортен кончил в меня. Впрочем, нам было плевать. Оглушенные, уставшие, но дьявольски счастливые, мы еще долго целовались, пока до меня не дошло, что все стихло. Волки умолкли, а это означало, что скоро рассвет.
Не чуя собственного тела, зато чувствуя, как распухли от поцелуев мои губы, я пальцем сдвинула влажную прядь волос, упавшую на лицо Мортена, и спросила:
— Твои братья обо всем узнают. Бранд узнает. Что мы будем с этим делать?
— Для начала не мешало бы пережить Багровую Ночь, — обоснованно ответил он.
Еще раз поцеловал меня и встал, подбирая разбросанную одежду. Мою подал мне, свою начал надевать на себя.
— Ты пока к себе иди, — произнес, не глядя мне в глаза. — Поспи. До утра еще есть время.
— А ты?
— Мне надо прийти в себя.
— Да, я понимаю, первый секс и все такое…
— Не понимаешь, — хмыкнул он, глянув на меня. — С меня пали чары проклятия. Я сейчас очень странно себя чувствую. Непривычно.
Я заметила, что платье кое-где порвано, но ничего другого под рукой не было, пришлось надевать его.
— Мортен, — обратилась к нему, встав и проведя рукой вверх по его плечу, — ты же не собираешься выйти из замка?
— До рассвета? Чтобы в таком виде попасть на глаза шайке Рах-Сеима? Я, может, и псих, но жизнью дорожу.
Я улыбнулась. Впервые меня так порадовала его жажда жизни.
Подтянулась на носках, поцеловала его и, как назло, вспомнила, что именно так желала спокойной ночи Бранду. Почувствовала себя порочней шлюхи из Абрахоса. Ничего больше не сказав, я отправилась в свою комнату. Так же на цыпочках, чтобы не разбудить ни Бранда, ни Хельварда Финна. И надеясь, что они не слышали, чем мы с Мортеном занимались на кухне.
В комнате я сразу плеснула в таз воды, подмылась, залезла в постель, натянула одеяло до самого подбородка и, выдохнув, с горечью признала, что изменила Бранду. Мужчине, который посвятил всего себя мне. Он хоть и обидел меня, но не заслуживал предательства. К тому же я переспала не с кем-то чужим, а с его родным братом. Двойной удар в спину.
Закрыв глаза, я легла набок и сжалась в комок. Тело все еще вибрировало, лоно жгло огнем, губы покалывало. Это была самая грешная ночь в моей жизни, но истощение погрузило меня в сон. И я так крепко уснула, что не слышала крика ранних птиц, орущих на рассвете, и не обращала внимание на свет, заливший комнату. Меня разбудил скрежет отворяемой двери, тяжелый стук сапог и твердый голос Айвариса.
— Ты освободила Мортена!
Спросонок я не сразу поняла, о чем он говорил. Потерла глаза, оторвала голову от подушки, поморщилась, фокусируя зрение на старшем принце.
— Мы же договаривались, что вы не входите в мою комнату без стука, — прозевала я, садясь в постели. — Что, где-то горит? Или что-то пропало?
— Пропало, — кивнул он, грозно косясь на меня. — Твой дельтаплан.
— Может, Кристер его куда-то переложил и забыл, — пожала я плечом. — Или сир Хельвард убирался в его мастерской. Поверь, этот дельтаплан — последнее, что меня сейчас волнует.
— А Мортен волнует?
Я сглотнула. Айварису все-таки удалось окончательно меня разбудить.
— А что с Мортеном?
— Ваше высочество! — В мою комнату также без стука вбежал Хельвард Финн. — Принц Мортен не уходил в лес. Вот его клинок. — Он протянул Айварису знакомый нож. — Я добежал до первых силков. Никто добычу не забирал.
Я запаниковала. Скинула с себя одеяло, соскочила с кровати и вскрикнула:
— Что происходит?!
— Ты мне скажи, — ответил Айварис каким-то дежавю.
— Да! Это я выпустила Мортена! Потому что он больше не проклят…
Айварис обвел взлохмаченную меня в порванном платье взглядом и изогнул бровь, чем заставил меня покраснеть и обнять себя руками. Хельвард Финн тут же потупил глаза в пол.
— Я уже и сам понял, что он не проклят, — сказал Айварис, крутя клинок Мортена в руке. — От тебя на весь замок несет сексом с ним. Бранд пока не знает и не учует. Мы с Вермундом и Кристером дадим вам шанс самим во всем разобраться. Но если ты стравишь их…
— Что с Мортеном?! — перебила я его, сделав шаг вперед.
— Он пропал. Вместе с твоим дельтапланом, — заявил Айварис, и у меня пол ушел из-под ног. — Сдается мне, Мортен решил испытать его или отправился на встречу с Зариной.
