- Отпусти ее и сможешь сделать со мной все что угодно.
- Оо, или я могу всадить в нее пулю, и вы двое будете наблюдать, как она тихо умирает, - парировал Дельгадо.
- Твой брат тоже опустит свой пистолет, и вы двое позволите нам покинуть самолет или я убью ее на месте.
Этого не случится. Если Бурк бросит пистолет, Дельгадо просто напросто застрелит их всех. Она понимала их замешательство, но она хотела использовать свой шанс, если собиралась спасти их.
- Коул, Бурк, я верю вам. Я вам верю.
В ту самую минуту, когда эти слова выскользнули из ее рта, она позволила своему телу полностью расслабиться. И начала падать на пол. Единственным сдерживающим обстоятельством была хватка Дельгадо в ее волосах. Но этого было не достаточно. Он не мог сохранить равновесие, одновременно удерживая ее. Прозвучал еще один выстрел, разнося звук по всему самолету. Она упала на колени, как только хватка в волосах ослабла. Коул схватил ее прежде, чем она ударилась об пол, и отодвинул подальше.
Бурк стоял над распростертым телом Дельгадо. Он отбросил пистолет. Джесса расслышала приближающийся вой сирен на расстоянии. Коул крепко держал ее, но все что она сейчас видела - это только мертвые тела.
- Детка. Детка, ты в порядке?
Руки Коула блуждали по ее телу в поисках возможных повреждений.
- Кто-нибудь бил тебя? Они причинили тебе вред?
Бурк встал позади нее, окружая собой.
- Дорогая, он мертв. Они все мертвы. Они больше не обидят тебя.
Да. Все погибли, а она выжила. Ее руки тряслись, когда она пыталась отстраниться. Слишком много всего произошло. Она чувствовала, что дрожит, шок возвращался. Колени угрожали вот-вот подогнуться под ней. Мертвый Дельгадо лежал рядом, в каком-то футе от нее. Она понимала это где-то глубоко внутри... но пагубные мысли теснились в ее голове. Что если бы он каким-то образом добрался до Калеба? После всего этого, как она могла ждать от преступника, что он сдержит свое слово и оставит ее ребенка в покое?
Она взглянула на Бурка и Коула с нескрываемым ужасом в глазах и попросила,
- Отвезите меня к Калебу. Пожалуйста. Мне нужно увидеть сына.
Джесса уставилась на дверь, отделяющую ее от Калеба. Сначала она думала лечь спать на пол, рядом с его колыбелькой, но потом решила оставить дверь между комнатами открытой.
Приехав к Джеймсам, она провела более двух часов, качая его на руках, пока он беспокойно спал, просыпаясь через каждые десять минут. Она знала, что если не отпустит его, то утром он проснется разбитым. Боже, утром ей придется решить, что делать дальше со своей жизнью.
Она села на постели, зная, что еще не сможет заснуть. Она это чувствовала, пока давала показания в полиции и проходила обследование в больнице. Она стойко держалась все это время, но теперь, когда больше нечему было ее отвлечь, она заплакала. Почему она не могла просто принять такое щедрое предложение от Бурка и Коула?
Сегодня они были с ней рядом, постоянно повторяя, как сильно они ее любят. А она продолжала отталкивать их, боясь поверить, что все сказанное - правда. Дрожа от мысли, что они снова бросят ее - на этот раз навсегда. Хотя, возможно, она была просто истощена и не совсем рационально соображала. Но... потерянное доверие очень сложно вернуть. Она бы хотела попробовать, ведь для нее был пыткой весь прошедший год без Бурка и Коула. Бывали дни и ночи, когда она думала, что проведи она без них еще хоть минуту, и сойдет с ума.
Она нахмурилась. Она все еще любила их. И этого не изменить. Что-то в ней соединяло ее с ними. Так зачем же ей отталкивать их теперь? Почему она позволяет прошлому удерживать себя? Страх.
Джесса скатилась с кровати, утонув ступнями в роскошном ковре. На ней была надета одна из ночных рубашек Ханны. Мягкий материал приятно касался кожи, но все о чем она могла сейчас думать - это о сильных ласкающих руках своих мужчин, окружающих ее. Что она делает? Что она собирается делать дальше?
Она подошла к окнам и распахнула шторы. Мягкие огни ночного Далласа проникли в комнату. Марко Дельгадо мертв. Она могла бы уехать завтра и братья Леннокс не остановят ее, если она действительно этого хотела. Она могла бы упаковать вещи Калеба и найти новый дом. Она могла бы продолжить жить без них.
Джесса всхлипнула. Забрать Калеба от отцов было слишком убого и мелочно. Наказать их своим отсутствием из-за того, что они когда-то бросили ее. Это даже звучало ужасно. Тогда как, черт возьми, ей надо поступить? Боже, как же она устала. Она чувствовала себя такой изможденной и пустой.
Сейчас, они находились в соседней комнате. Двери, прихожая и расстояние пролегло между ними, потому что она не нашла в себе достаточно смелости признаться им в том, как сильно она нуждалась в ощущении безопасности и любви, так щедро расточаемой ими. Она слишком боялась попытаться снова.
- Ну, давай же.
Низкий шепот прозвучал из ниоткуда. Джесса повернулась к двери детской, приготовившись ко всему. Кто-то был здесь. Она нахмурилась, ее сердце выстукивало быстрый ритм, пока она, крадясь по полу и как можно тише схватив тяжелый, декоративный подсвечник, занесла его над головой. Из-за того, что дверь к Калебу осталась на ночь открытой, она могла с легкостью слышать мужской шепчущий голос в темноте.
- Боже, да ты маленький поросенок. Я хочу подержать его.
Она закрыла глаза и слегка усмехнулась. Мягкие переливы голоса Бурка отозвались в ее сердце. Они были здесь. Она отвернулась от них, но они пробрались в детскую, чтобы побыть со своим сыном. С этим живым чудом, которое они создали вместе с ней.
Она заглянула в приоткрытую дверь. В детской находилось два кресла-качалки. Ханна объяснила, что эту спальню в восточном крыле они используют на случай болезни одного из детей. Должно быть, было здорово быть всегда здоровым.
Джесса хотела обустроить дом только одной детской. Этого будет достаточно в том случае, если Бурк и Коул не вернутся в ее жизнь. И сейчас это выглядело, как... обустройство. Они пришли к ней и заставили желать большего: дом с большой спальней, достаточной, чтобы в ней поместились они втроем и наполнили ее своей любовью. Нет, она всегда хотела большего и сейчас она знала, что они тоже хотели дать ей больше. Ей предстояло сделать выбор.
Бурк и Коул сидели в креслах-качалках. Коул был без рубашки и качал Калеба, прижимая его к груди. Ее сын, который, казалось, никогда не засыпал у нее на руках, был податливой травинкой в сильных руках своего отца.
- Я не могу. Ты только посмотри на него. Он такой чертовски красивый.
