— А что насчет Скарлетт? — спокойно интересуюсь я. — Она не имеет к этому никакого отношения… пожалуйста…
Ронан не сводит глаз с дороги, но голос у него спокойный и ровный.
— Никто не причинит ей вреда.
Я ему верю. Я не знаю, просто ли это оттого, что я должна или что я не могу принять любой другой вариант, но я верю ему, когда он это говорит. Я опираюсь спиной на сиденье, и в машине становится тихо. Несмотря на то, что понимаю, что они не будут слушать, что я говорю, я все равно говорю это им.
— Я никогда не хотела причинить ему боль. Я просто пытаюсь выяснить, что случилось с моей подругой.
Как я и ожидала, никто из них не реагирует.
Оставшуюся часть пути я пытаюсь подобрать слова, которые бы обелили Лаклэна. Слова, которые снимут с него всякую ответственность в сложившейся ситуации. Но они не приходят мне на ум. Я не знаю, что скажу, когда столкнусь с Найлом. Я только надеюсь, что смогу сделать это так, чтобы он это учел.
Когда мы подъезжаем к черному ходу «Слейнта», клуб уже закрыт, но знакомые машины парней Лака заполняют все пространство заднего двора. Ронан открывает заднюю дверь и снимает путы, прежде чем поставить меня на ноги.
И затем в какой-то момент, когда он смотрит на меня, я ловлю на себе его нерешительный взгляд.
— Не надо было этого делать, — тихо говорит он.
А потом он тянет меня за собой, а Конор волочит меня за ноги. Когда мы попадаем внутрь, здесь стоит гробовая тишина. Ронан и Конор смотрят друг на друга, а затем Ронан указывает головой в сторону подвала.
Они проводят меня по коридору и вниз по лестнице. Ронан открывает комнату, в которой я никогда раньше не была, и в последний раз выражает сожаление в случившемся, прежде чем открыть дверь.
Когда я заглядываю внутрь, то понимаю, что здесь я умру.
ЛАКЛЭН
Чертов Ронан.
Не имеет значения, что русские ломятся в наши двери. Как только я его заметил, я ударил его по лицу. И мне удалось нанести ему два удара, пока Рори не оттащил меня от него.
— Я сделал это для твоего же блага, — огрызается он. — Я не позволю тебе отдать свою жизнь ради нее.
Сентиментальный ублюдок. Он ничего не понимает. Хотя рискну предположить, если бы на кону стояла жизнь Саши, этот осел запел бы по-другому.
— Это не тебе решать, — говорю я ему.
— Вы оба заткнитесь, вашу мать, — кричит Найл. — Теперь нам нужно разгребать твой бардак.
Мы с Ронаном следуем за Найлом по коридору, не говоря ни слова. Он кивает Конору, и входная дверь открывается. Алексей, Франко, Виктор и остальные из их банды просачиваются вовнутрь. Они все вооружены до зубов, как и мы.
Алексей ненадолго встречается со мной взглядом до того, как отвернуться. Он знает, что это не моих рук дело. Это вне моего контроля, как и то, что произойдет дальше.
— Я хочу поговорить с Найлом, — говорит Виктор. — Наедине.
Мы с Шоном делаем шаг вперед, но Виктор поднимает руку.
— Только он. — Он указывает на Алексея.
Многие из них направляются по коридору к моему офису, чтобы решить мою судьбу. Нет сомнений, что они будут обсуждать ее в этой комнате. Все, чего я когда-либо хотел, прямо сейчас уплывает у меня из рук. Ничего из этого не имеет значения. Чувство неопределенности жжет меня изнутри, и оно только усугубляется тем фактом, что я до сих пор не знаю, где Мак.
Ронан увез ее без моего ведома. Я убью его при первой же возможности.
Прошло десять минут. Потом еще двадцать. Когда проходит тридцать и еще тридцать, меня охватывает паника.
Что-то здесь не так.
Раздается выстрел, и через мгновение мы все наставляем оружие друг на друга. Франко говорит своим людям не высовываться по-русски.
— Мы проверим все вместе, — говорит он.
Мы с ним оба идем по коридору в тишине. Дверь кабинета треснула, и все трое мужчин в замешательстве наставили на дверь пистолеты.
— Этого здесь не было?
— Нет, — ругается Найл.
Пока Виктор говорит, я перевожу свой взгляд на пол.
— Иван внизу, верно?
Найл, должно быть, сказал Виктору, что мы его схватили. Если у них есть один из их мужчин там, то это не закончится.
Он предатель.
— Лаклэн, — голос Найла становится тонюсеньким, но я не смею поднять на него глаз. Мои глаза прикованы к Виктору, я жду его следующего шага.
— С ним поступят подобающим случаю образом, — говорит Виктор.
— Верно, — говорю я. — Наши ребята об этом позаботятся.
— Он не единственный, кто там внизу, — говорит Конор с порога.
Его глаза широко раскрыты, и ему больше ничего не нужно говорить. Я бегу вниз по лестнице еще до того, как полностью осознаю, что происходит. Парни следуют за мной, но Ронан уже должен быть там.
Все мы останавливаемся внизу лестницы. Как я и предполагал, Иван застрелен и лежит в луже крови на полу. Но это сделал не один из русских.
Это Мэнди и Донни и они приставили пистолеты к голове Мак, и ведут ее по направлению к задней двери. Моим первым инстинктивным порывом было последовать за ней, и тело подчиняется порыву.
— Не подходи ближе! — кричит Мэнди.
Пистолет, что в ее руке, направдяется в мою сторону, и Мак начинает умолять ее. У Мэнди безумные глаза, растрепанные волосы, и вся рубашка в крови. Я не могу понять, что здесь происходит.
— Мэнди, какого черта ты делаешь?
— Она идет с нами, — говорит она. — Не подходи ближе, Лаклэн, а то я тебя пристрелю.
Они еще на пару шагов дальше, но я следую за ними.
Найл и Виктор спускаются по лестнице вместе с остальными русскими, и мной овладевает страх, которого я никогда не знал прежде. У них всех оружие наготове, и они все нацелились в сторону моей девочки.
— Мак.
Она поднимает руку, и взгляд ее бездонных синих глаз стекленеет, когда она смотрит на меня.
— Милая, мне нужно, чтобы ты меня выслушала.
Ее губы дрожат, и она смотрит то на Мэнди, то на Донни. Он улыбается, его зубы в крови, а глаза, как у сумасшедшего. Должно быть, она уже ударила его по лицу.
— Что все это значит? — Виктор требует ответа позади меня, и в его голосе сквозит ярость. — Это не входило в наши планы.
Найл пытается успокоить его, пока я пристально смотрю на Мак, пытаясь найти выход. Но Мэнди продолжает тащить ее дальше, в то время как Донни ищет любой повод, чтобы разрядить в нас свое оружие.
— Всем оставаться на своих местах! — снова приказывает Мэнди.
Я смотрю на Найла, он и Виктор приказывают всем нам отступить. Это позиция не подходит для стрельбы.
Мэнди выше Мак, но она приседает и использует ее тело, как щит. Она почти у самой двери, а я не могу ее отпустить.
Она застрелила Ивана. А я никогда бы не догадался, что она будет на это способна. Боюсь, она легко могла сделать то же самое и с Мак. С Донни даже не возникает вопросов. Его садистская улыбка говорит мне, что именно это он и планирует сделать.
Я бросаюсь резко вперед, и Мэнди немного замедляется, чтобы направить пистолет в мою сторону.
— Лак, нет, — умоляет Мак. — Я сожалею обо всем, но таков был план с самого начала. Мы работаем вместе.
Я застываю на месте, глядя на нее в замешательстве. Это не может быть правдой. Но на лице Мак никаких эмоций. И Мэнди улыбается так, будто только что отыграла свое лучшее выступление.
Я не могу в это поверить. Я не хочу в это верить. Я снова двигаюсь вперед, когда Найл и Ронан хватают меня сзади. Я отбиваюсь от них, но уже слишком поздно. Мэнди и Донни выскользнули за дверь, забрав Мак с собой.
Найл двигается в мою сторону. Он держит телефон рядом со мной, говорит, но я едва слышу его.
Я все еще смотрю на дверь. Мак действительно лгала мне об этом?
— Это послание от ее подруги Скарлетт, — говорит он.
Наконец, я смотрю вниз и понимаю, что ошибся. Это была не Мэнди. Мак была той, кто отыграла свое лучшее и самое грандиозное выступление.
Чтобы спасти меня. Ронан вырывает телефон у меня из рук и пожимает мне руку, чтобы я взял себя в руки. Найл с Алексеем выдают нам по обойме, и мы выходим за дверь.
