Теперь уже плохо стало Ками. Туманные обмолвки Сюзанны и самого Штрогге, необъяснимый страх, дружественно-почтительное обращение канцлера к человеку заведомо гораздо более низкого статуса — всё это получило объяснение. Пол под её ногами качнулся, сердце ухнуло куда-то вниз.
— Штрогге — намеренно ли, случайно ли — стер не только воспоминания о принце и ребенке, но все, что составляло личность Мины. Смерть стала для нее освобождением от безумия, затем о моей сестре старательно забыли. Но я — помню.
Он вздохнул, стараясь прийти в себя, и неожиданно добавил:
— Вы похожи на нее, Ками. Не как две капли воды, но довольно сильно: те же упрямые кудри, милые веснушки, бездонные глаза. Однако вы гораздо добрее, мягче, мудрее Мины, да и всех нас вместе взятых. Я умею это ценить, поверьте.
Жаньи запустил руку во внутренний карман на груди и вынул тонкую золотую цепочку с изумрудной подвеской. Положил камень на раскрытую ладонь, поднял к губам, а потом с силой выдохнул. Изумруд на мгновение вспыхнул ослепительным светом, затем поблек, но не потух окончательно. Амарит шагнул к Ками и застегнул украшение на её шее, ловко спрятав его за тканью ворота.
— Мой прощальный подарок вам, Ками. То, что нельзя отобрать силой, только принять, отданное по собственной воле. Это магическая гарантия того, что когда придет время, вы сможете зачать, выносить и родить собственное дитя от человека, с которым будете любить друг друга по-настоящему. К сожалению, у меня нет власти над людьми и их поступками, но по крайней мере вам не стоит опасаться ни болезней, ни капризов природы, ни даже банального невезения.
— Прощальный? — растерянно повторила Ками, как будто все остальное значило для нее гораздо меньше.
— Надеюсь, что да. Уезжайте из города, как только корабль вашего супруга покинет порт. Отправляйтесь на юг, к границе с Ванлиатом, поживите у друзей или арендуйте дом в деревне, уверен, у вас хватит на это средств. Столица — слишком гиблое место. Вы сами поймете, когда можно будет вернуться, но сейчас оставаться тут небезопасно.
Рука Ками легла поверх подвески, лоб прочертила тонкая морщинка сомнения:
— Почему вы отдаете его мне, а не… — она так и не смогла произнести имя Агнес вслух.
— Потому что искреннее и, что важнее, взаимное чувство — обязательное условие работы магии. Не все пары на него способны, и их величества — живое тому доказательство.
Он аккуратно притянул её к себе, легко поцеловал в лоб, как мог бы поцеловать родную дочь или младшую сестру, затем улыбнулся и легонько подтолкнул к выходу:
— Идите же. И да будут боги милостивы к вам.
Глава 32. Сюзанна
Карла было не узнать. Щегольски выбритая бородка потеряла форму и превратилась в не самую аккуратную щетину, подчеркнуто элегантный сюртук уступил место стеганой теплой куртке и простой шерстяной накидке, атласный шейный платок исчез, как исчезла и скрепляющая его жемчужная булавка. Волосы Карл связал на затылке кожаным шнурком, разом превратившись из состоятельного аристократа в подобие не самого удачливого торговца, бывалого путешественника или средней руки наемника. От прежнего образа осталась лишь одна деталь: тяжелый золотой перстень на указательном пальце.
Но больше всего изменился взгляд. Появилась в нем какая-то незнакомая мне и тлеющая вызовом искра, прямота и жесткость, чем-то напоминающая не прежнего очаровательного придворного, а мэтра Штрогге.
— Что с тобой случилось?
Я стянула капюшон и закрыла дверь, на этот раз — всего лишь крохотной каморки для посетителей, предпочитающих уединение шуму и смеху общего трактирного зала. Тут было грязновато, в воздухе стоял кисловатый винный запах, но встречаться найти что-то более приемлимое мы не успели.
— Боюсь, у меня не самые приятные новости. — В отличие от прошлых встреч, Карл не попытался обнять меня, лишь аккуратно коснулся кончиков моих пальцев в подобии ласки, но тут же отдернул руку, отвернулся и сел в дальний угол, нервно стягивая перчатки. — Похоже, среди аристократов столицы зреет нешуточный раскол. Условно их можно разделить на партию короля и партию королевы или, если угодно, север и юг. Послы днюют и ночуют в приемной Фердинанда, пытаясь склонить короля к решительным действиям, двор шепчется, строя самые невероятные версии развития событий. Даже главы гильдий неспокойны, пара крупных банкиров покинули город под надуманными предлогами, уехали также несколько семей ювелиров, кораблестроителей, глав мануфактур. Недавняя трагедия неожиданным образом усилила симпатии аристократов к Агнес. Кое-кто в открытую обвиняет Фердинанда в распутстве и безрассудности, король предсказуемо злится, его люди половину города вверх дном перетряхнули под предлогом поиска отравителей.
Я аккуратно пристроилась на лавке напротив и удобно устроила подбородок на переплетенных пальцах.
— И что в этом плохого? — уточнила негромко. — Агнес уже нам не опасна, а вот слабость Фердинанда играет на руку. Чем меньше у него сторонников, тем выше наши шансы. Что с торговлей? Ты передал людям мой приказ?
— Да, — скривился Карл. — И всё вроде бы так, как ты и предполагала, первая партия товаров уже пересекла границы…
— Но? — Карл выглядел встревоженным.
— Отозвалось гораздо меньше людей, чем я рассчитывал. Много кто выжидает, а оставшиеся почувствовали возможность урвать кусок пожирнее и взвинтили цены. Если эта ситуация затянется надолго, боюсь, жителям Лидора придется столкнуться с большими трудностями. В деревнях и провинциях еще куда ни шло, там люди кормятся от земли, но в городах нехватка товаров и продовольствия ощущается сильнее.
— Плохо, но не ужасно. Мы только в начале пути.
В каморку постучали: бойкая пышнотелая подавальщица пришла за заказом. Карл молча согласился со всем, что предложила девица, лишь бы та поскорее ушла и мы продолжили разговор.
— Знаешь, что меня пугает? — он положил руки на стол, бездумно вычерчивая на деревянной поверхности короткие штрихи. — Что в действительности мы не контролируем ситуацию. Мы столкнули с горы камешек, а где он остановится — неизвестно. Собственно, я вообще не понимаю, в чьих руках сейчас Лидор, но точно не в руках Фердинанда. Кто принимает решения? Армейцы или флотские, канцлер и казначей? А может, фаворит его величества? Ками утверждает, что его слово при дворе приобрело особый вес, и сейчас он единственный, кто действительно может повлиять на Агнес.
— В каком смысле «Ками утверждает»? — нахмурилась я, вспоминая оговорку мужа о присутствии Камиллы среди дам королевы. Тогда я не придала этому значения, решила, что она оказалась там из-за связи с моей семьей, а похоже, напрасно. — С каких это пор она в курсе дел двора и лично её величества?
— Ну… — Карл качнул головой. — Сложно жить бок о бок с человеком и не понять, что у того на сердце.
— Бок о бок? — медленно повторила я, сдерживая нарастающее раздражение. Выходит, моя подруга каким-то чудом вернулась ко двору и оказалась приближенной королевы, но даже не потрудилась поделиться со мной этой прекрасной новостью? Кстати, как и Карл. — И давно она в свите?
Карл, уловив в моем тоне недобрые нотки, поджал губы:
— Только не начинай. Ками оказалась там случайно, еще и не по своей воле. Если кого и подозревать в двуличии или погоне за наживой, то скорее нас с тобой, а не её. Кроме того, всё уже в прошлом: послезавтра она уезжает.
— Куда? — опешила я.
— В забытую богами глушь подальше от столицы.
— А как же муж, дом, дела гильдии? Я думала, она счастлива в браке.
— Завтра на рассвете Людвиг отбывает на север с одним из торговых кораблей. Гильдия заключила договор с короной о налаживании новых поставок, это займет несколько месяцев и…
— Да, знаю, — резко перебила я его и тут же уточнила: — Ну, то есть про экспедицию, не про Людвига. Он точно будет там? — Карл позволил себе недоуменно-осуждающий взгляд, мол, а когда я тебя обманывал. — Вот же!
