- Они прекрасны
- Ты в сто раз лучше
Он всегда говорит мне это. Интересно, говорил ли он это другим своим спутницам.
- Что-то не так?
- Нет
Я протягиваю ладонь, усмехаясь.
- Дай мне, пожалуйста, мои новые сережки, чтобы я могла надеть их
Вытащив их из коробочки, он по одной передает их мне. Я наклоняю голову в сторону, чтобы волосы не мешали, когда я буду одевать серьги. Черт, они даже больше, чем кажутся. Сколько в них карат? Несомненно, много.
Одев вторую, я держу голову прямо, и, чтобы хорошенько рассмотреть подарок, Лахлан заправляет мои волосы за уши.
- Даже небольшие бриллианты имеют свои недостатки, но ты их делаешь прекрасными
- Спасибо за сережки и комплимент
- Пожалуйста. Ты готова?
- Да
Подъехав к сиднейскому оперному театру, Лахлан предпринимает все меры, чтобы припарковаться в секции зала около входа, поскольку камердинеров у них и в помине нет. Мои ноги сейчас ему так благодарны. Иначе, нам бы пришлось идти с общественной стоянки.
Мы подходим ко входу, когда человек с большой камерой подбегает к нам и начинает фотографировать. Вспышка чуть не ослепляет, когда Лахлан касается моей спины, проталкивая вперед. Уже в здании я замечаю, что Лахлану кажется вообще наплевать на всю эту ситуацию.
- Странно, что всё это было?
- Уверен, что этому фотографу поручили освещать премьеру в СМИ
- Редакция газеты должна научить своих сотрудников уважительно относиться к важным персонам. Это было грубо. И смешно. Он действовал так, будто его целью было нащелкать как можно больше снимков прежде, чем ты ударишь его кулаком - словно он какой-то папарацци, преследующий знаменитость
- Нам нужно найти наши места, чтобы я мог переговорить с мистером Брисом, если он, конечно, здесь
Мы сидим во втором ряду на балконе. Лахлан наклоняется и шепчет.
- Перед нами сидит не мистер Брис. Хочешь уйдем отсюда?
Он что серьезно?
- Нет. Мы здесь. Нарядно одетые. Сделаем вид, будто что-то знаем об опере
- О, я знаю об опере всё. Просто я не любитель. Вот моя мама обожает её, и, поэтому всё своё детство я слушал оперу. Мадам Баттерфляй её любимая, так что я знаю её вдоль и поперек. Мы можем сбежать, и заняться чем-то более приятным
- Нет. Я хочу остаться, тем более, что я не эксперт в этой области,но ты мог бы объснить мне
Он смеется.
- Потрясающе. Это именно то, чем бы я хотел заняться
Занавес поднимается. Мгновение, и я уже растворяюсь во всем этом.
- Я понятия не имею, что происходит
- Хорошо. 1904 год. Мужчина, Пинкертон, офицер ВМС США. Он собирается заключить брак с пятнадцатилетней японкой по прозвищу Бабочка, но, когда он найдет стоящую жену-американку, он разведется с ней
- Хреново
- Не я это придумал. Во всяком случае, Бабочка так сильно любит Пинкертона, что принимает в качестве свой религии христианство. Её дядя, узнав про это, приезжает в дом, где они счастливо живут в браке. Он устраивает скандал, проклинает и отказывается от нее. В конце этого действия они готовятся к брачной ночи
- И эта вау-детка-гау-гау называется оперой?
Он начинает смеяться, отчего люди на переднем ряду делают ему замечание. Наклонившись ко мне, я чувствую теплое дыхание около моего уха, когда он шепчет.
- Нет, Мадам Баттерфляй никак не назовешь, как ты выразилась “вау-детка-гау-гау”. Вот вернемся в отель, я тебе покажу, что это значит
Его обещание посылает волну возбуждения по всему моему телу, отчего я ерзаю на своем свидении. Лахлан смотрит на меня и улыбается.
- Всё хорошо?
- Я в порядке
- На тебе правда нет трусиков?
- Может быть, а может и нет
Черт бы меня побрал испортить такое великолепное платье линией от трусиков.
Он пытается прочесть мой взгляд, но ему не удается. Стянув меховую накидку с моих плеч, он ложит её мне на колени.
- Твои ноги замерзли
Нет, сэр, мне сейчас совсем не холодно.
- Моя рука тоже замерзла. Мне необходимо, чтобы ты согрела её
Шепчет он и скользит ею под ткань по моим бедрам.
Ни в коем случае. Он же не собирается заниматься этим здесь…ооо, да, он решительно настроен. Я чувствую, как его пальцы исследуют мои ноги, поднимаясь к бедрам: к тому месту, где я больше всего желаю его прикосновений.
- Хм, кто-то не одел трусики. Бесстыдница
Я отклоняюсь назад, когда он продолжает ласкать меня, распространяя влагу по моему сладкому местечку.
- Мне нравится, когда ты такая влажная
К счастью, в театре темно, но я всё равно оглядываюсь вокруг, убеждаясь в том, что за нами никто не наблюдает. Но, если честно, мне всё равно, смотрит ли кто-то на нас или нет.
Он явно неудовлетворен, но то, что он делает своими пальцами, это что-то невероятное.
Была бы моя воля, я бы воспротивилась ему и отодвинула руку, пока я не разлетелась на миллион осколков, не привлекая внимание. Медленная пытка.
- Я собираюсь дать тебе больше, но только, если ты будешь хорошо себя вести. Ты же сделаешь это для меня?
Я не могу ответить, поэтому просто киваю в ответ, отчего его пальцы начинают двигаться. В. Из. В. Из.
Я почти теряю над собой контроль, когда он ускоренно работает рукой. Чувствую, что оргазм совсем близок. Также, как и бабочка, я готовлюсь к брачной ночи.
Ещё никогда в жизни я не получал такого удовольствия от оперы.
Мы с Лорелин уходим из театра до того, как занавес опускается, так как ей не улыбается столкнуться лицом к лицу с парой, сидящей перед нами на балконе. Она уверена в том, что они догадались, чем мы там занимались, благодаря её стонам. Думаю, она права.
Взявшись за руки, мы направляемся на стоянку, когда уже другой фотограф подлетает к нам, чтобы сделать больше снимков. Лорелин поднимает руку.
- Прошу прощения, наверняка найдется немало людей, которые будут не против, если вы поснимаете их. Поищите кого-то другого
На что фотограф опускает камеру и смотрит на Лорелин. Кажется, она смеется над ним.
- Всё в порядке. Я уже получил то, чего хотел
Похоже, она даже понятия не имеет, кто я.
Сев в машину, я вытаскиваю телефон из кармана и уже собираюсь вернуть его на место, когда замечаю дюжину пропущенных звонков от мамы, Эвана и Хлои.
- Что-то явно случилось, раз уж моя семья обрывала мой телефон на протяжении этих двух часов
Сначала звоню маме, но она не отвечает, поэтому набираю Эвана.
- Джек, отец в больнице. Мы ничего толком не знаем, но у него мог быть сердечный приступ
