Я ворчу, проводя машину по узким поворотам, которые ведут нас вниз по склону горы к городу Роли. Рождественские огни на деревьях весело мерцают на дне долины, и какое-то мгновение я просто смотрю на маленький сгусток мерцающего желтого света. В конце концов, я говорю:
— Какое это имеет отношение к школе Роли? Какого хрена ты там появился, притворяясь кем-то, кем ты не являешься, когда Калеб Уивинг будет за решеткой к концу следующего уик-энда.
— Меня позаимствовали.
— Что?
— У Дредноутов. Меня одолжили Монти на обозримое время. По-видимому, я — тот клей, который навсегда скрепит узы между Монтгомери и Дредноутами. — Он одаривает меня фальшивой ухмылкой в зеркале, когда ловит мой свирепый взгляд. – Приятно, когда тебя ценят время от времени. Монти сказал, что хочет, чтобы я поступил в Роли, так что я пошел и записался. Опрятный наряд тоже был его выбором. Он хочет, чтобы я вписался. Мне нужно заводить друзей и отчитываться о том, что я узнаю от них.
Я качаю головой.
— Тебе? Подружиться с детьми Роли? Пффф. — Я не могу представить себе ничего более нелепого.
— Какая-то цыпочка, кажется, ее звали Уинтерс... она тайком продавала кокаин Монти. Её сослали в какую-то чопорную частную школу в Сиэтле. Теперь ее клиенты из Роли Хай приносят свой товар, пытаясь распределить их прямо под носом у Монти. Он хочет точно знать, кто пытается вмешаться в это дело…
— Кейси Уинтерс? — недоверчиво спрашивает Кэм. — Кейси торговала кокаином в школе?
Я тоже удивлен. Никогда не видел Кейси в «Роквелле». Ни разу. В первый раз я встретил ее в Роли, незадолго до того, как решил, что Сильвер Париси должна стать моей. Монти никогда не упоминал имени девушки, даже когда меня из-за нее подстрелили. Если Зандер говорит правду, то очевидно, что мой босс не так откровенен со мной, как я предполагал ранее.
Кэм закрывает глаза и качает головой, как будто это действие вытеснит информацию, которую он только что услышал.
— Послушай, мне действительно наплевать на то, почему ты оказался в этом домике у бассейна. Я не знаю, кто такой Кью, или кто новый дилер в средней школе Роли, меня это не особенно волнует. Все, что меня волнует — это Джейкоб Уивинг. Если ты знаешь, где он, тогда выкладывай, чтобы мы могли закончить то, что начали.
Зандер тупо изучает Кэма. После долгой паузы он наклоняется вперед, упершись руками в спинки наших подголовников, и громко шепчет мне:
— Этот парень не важен, да? Потому что на нем прямо-таки написано: «сопутствующий ущерб». Я охотно поставлю деньги на то, что он не продержится всю ночь.
— Зандер, просто сядь и закрой рот, — рычу я. — Кэм-отец Сильвер, и тебе повезло, что он не выстрелил тебе прямо в голову, черт возьми. Ты переживешь эту ночь только потому, что он сумел отступить в последнюю секунду.
— Ура! Тогда я приколю к этому ублюдку Медаль Почета за то, что он случайно не убил меня.
Лицо Кэма приобретает ярко-малиновый оттенок. Если бы он был мультяшным персонажем, из его ушей шел бы пар.
— Останови машину, Алекс. Я передумал. Я собираюсь пристрелить его.
— Вы оба, успокойтесь на хрен. Сегодня и так уже достаточно большой беспорядок, и ничего из этого не делает…
Динь!
В кармане у меня жужжит телефон.
Динь! Динь!
И еще раз.
В машине раздается еще один звук, на этот раз другого телефона. Кэм вытаскивает свое устройство из кармана одновременно с тем, как я тянусь за своим. Салон машины освещается, когда мы оба проверяем наши экраны, и густая, болезненная тишина заполняет автомобиль. Никогда не уважающий личное пространство других людей, Зандер заглядывает мне через плечо.
— Похоже, что печально известная Сильвер Париси взорвала ваши телефоны. Там, наверху, у Уивинга, нет сети. Я только на полпути к «Роквеллу» могу поймать сигнал…
Зандер бубнит о приеме сотового телефона. Мы с Кэмом оба игнорируем его, обмениваясь жесткими взглядами.
— Доберись до дома, Моретти, — говорит он. — Езжай на красный. По гребаным бордюрам. Мне все равно, что ты будешь делать. Просто доставь нас туда прямо сейчас, бл*дь.
Как только мы с визгом въезжаем на подъездную дорожку Париси, я понимаю, что уже слишком поздно. Парадная дверь широко распахнута в ночь, дом погружен в темноту. «Нова» Сильвер стоит в поворотной петле под живым дубом, где она всегда его паркует. Ледяной, холодный ужас растекается у меня в животе. Мое сердце, до сих пор бьющееся и колотящееся, как какая-то безумная, кренящаяся машина, резко останавливается.
— Святая Мария, Матерь Божья, — шепчет Кэм себе под нос.
Он сжимает пистолет в руке, дергает дверную ручку, пытается выбраться из машины, но, кажется, не может открыть дверцу. У меня нет такой проблемы. Я выхожу и несусь по подъездной дорожке так быстро, что мои ноги едва поспевают за остальным телом.
— СИЛЬВЕР!
Дверь впечатывается в стену, когда я влетаю в нее. Я не видел стекла на полу в коридоре. Скользя по разбитым осколкам, я падаю вниз, тяжело приземляясь на бок. Острые стекла, словно зубы, впиваются в мое предплечье и руку, пронзая ткань рубашки.
Боль — ничто; мне удается сделать вдох только потому, что он нужен мне, чтобы снова выкрикнуть имя Сильвер.
— ARGENTO!
Нет ответа.
Я поднимаюсь на ноги. В доме тихо, как в могиле, когда я несусь через первый этаж, хлопая закрытыми дверями, через гостиную, через столовую, на кухню.
Пусто.
Это место чертовски пустое.
— ARGENTO!
Стены и заброшенные коридоры отзываются эхом от моего рева, когда я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки за раз. Сначала я проверяю ее спальню, надеясь вопреки всему, что это какое-то болезненное недоразумение и девушка, которую я люблю, спит в своей постели, не подозревая о страхе, который течет по моим венам. Однако ее кровать аккуратно застелена, а одеяло нетронуто. Ее одежда аккуратно сложена на краю матраса, готовая быть убранной…
— Твою мать!
Где она? ГДЕ ОНА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? Я несусь по коридору, проверяя каждую комнату на ходу, но не нахожу ее, не нахожу ее, не нахожу ее, пока...
Комната Кэмерона. Дверь его спальни широко открыта.
Внутри: разруха.
Здесь повсюду коробки. Обувные коробки. Их содержимое — кроссовки, открытки, бумаги, безделушки, ручки, квитанции, ещё больше обуви — разбросано по всему полу спальни. Маленький столик опрокинут, а растение типа папоротника лежит на полу в остатках керамического горшка, повсюду разбросаны комья грязи. У двери зеркало, висящее на стене, треснуло, паутина трещин простреливается из одной точки в центре, где она выглядит так, как будто что-то ударило ее реально очень сильно.
В темноте требуется мгновение, чтобы заметить кровавые полосы на стене.
Мое тело хочет, чтобы я продолжал искать, продолжал двигаться вперед, но теперь мне некуда больше идти. В доме никого нет. Сильвер здесь нет. Джейкоб Уивинг ворвался в дом, когда меня здесь не было, и забрал ее. Этот ублюдок забрал ее. Похоже, она сопротивлялась…
И что, черт возьми, мне теперь делать?
Какого хрена…
— Где она? — Кэмерон врывается в спальню, как вихрь, с поднятыми кулаками, готовый к бою. Его ярость почти затмевает мою собственную.
— Мы опоздали. — Эти слова — как бритвенные лезвия, которые режут мне горло. Они потрошат меня изнутри. Опустив голову, я стою неподвижно, а Кэмерон рычит и продолжает колотить кулаком по уже разбитому зеркалу.
— Куда? — он рычит. — Куда он мог ее отвезти?
Есть только одно место, куда Джейкоб Уивинг мог бы отвезти Сильвер. Единственное место, где он чувствует себя самым могущественным. Место, где люди поклоняются ему и обожают его. Я точно знаю, где он сейчас играет с ней... но я ни за что не скажу об этом Кэмерону Париси.
— Нам надо разделиться. Я поеду в Роквелл. А вы отправляйтесь к дому Уикмена.
— П-почему? Почему именно туда? — Он поворачивается ко мне, прищурившись. Но он ничего не подозревает. Его глаза пусты, он смотрит куда-то в пустоту. Он слишком боится увидеть правду: что я посылаю его в погоню за дикими гусями.
