Я стучу в дверь с сюрпризом за спиной, подпрыгивая на кончиках пальцев ног, пока жду. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я ушла этим утром, но я уже соскучилась по нему.
Кэмерон открывает дверь, прислоняясь к косяку с закатанными рукавами на предплечьях. Он улыбается мне, и на щеках появляются те ямочки, которые я так люблю. Мой клитор пульсирует от открывшегося передо мной зрелища, потому что прямо сейчас он выглядит таким чертовски сексуальным, особенно с учетом того, как его серые спортивные штаны свисают с бедер.
— Рори, — поддразнивающе напевает он. — У тебя есть ключ. Почему ты стучишь?
Потому что, очевидно, я идиотка.
— Точно, — съеживаюсь я. — Я забыла, но у меня для тебя кое-что есть.
Прежде чем он успевает возразить, я сую букет ему в руки. Кэмерон смотрит на это, сначала озадаченный, но затем его красивое лицо расплывается в широкой улыбке, глаза цвета корицы сверкают, когда он поднимает взгляд на меня.
— Я никогда не смогу пережить эту историю, не так ли? — он смеется, качая головой.
Букет сделан из «Орео» на шпажках, перевязанных и скрепленных вместе, как букет, и выглядит потрясающе, позвольте сказать.
— Нет, — отвечаю я. — Будь рядом, и я подарю тебе столько «Орео», сколько ты захочешь, — я улыбаюсь ему и делаю шаг вперед, ведя его за собой, пока мы не оказываемся внутри.
— Хм, а что еще? Не уверен, что «Орео» будет достаточно, — он притворяется, что послушно размышляет, пока я запираю за собой дверь и снимаю куртку.
— И минеты? И поцелуи? И объятия? — добавляю я, приподнимая бровь, когда вхожу в его распростертые объятия, букет лежит на кухонном столе.
Его большая рука поднимается, чтобы накрутить прядь моих волос, пальцы скользят по обнаженной коже моей руки.
— Лучше, но это то, чего я хочу. Но хочешь знать, что мне нужно?
Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть в свои любимые глаза.
— Что?
— Твоя любовь, — он целует меня в лоб. — Твоя улыбка, — еще один поцелуй в кончик моего носа. — Твой смех, — поцелуй в щеку. — Твое тело в моих объятиях, — его губы касаются другой моей щеки. — Ты просто нужна мне, всегда, — мягко говорит он, его голос подобен гравию, который скользит по моей коже, согревая меня изнутри.
— У тебя есть я. Вся я, навсегда, — шепчу я, вставая на цыпочки, так что наши губы почти соприкасаются. Кэмерон поднимает меня, и мои ноги мгновенно обвиваются вокруг его талии, где им слишком удобно находиться.
— Обещаешь мне? — выдыхает он, проводя своим носом по моему.
— Обещаю, малыш.
А потом он целует меня, озаряя мой мир точно так же, как в ту первую ночь, когда наши губы встретились. И точно так же, как, я знаю, он будет делать всю оставшуюся нашу совместную жизнь.
Эпилог
Аврора
Два года спустя.
Пот стекает по моей спине, бедра ноют, а живот скручивает.
Вот и все.
Я провела последний месяц здесь, в Париже, на Олимпийских играх, где наша команда соревновалась с лучшими спортсменами со всего мира. Это было чрезвычайно сложно, морально и физически, но оно того стоило за каждую секунду радости и гордости, которую я получаю, соревнуясь с профессионалами.
Я была готова к волнению и нервам, но чего я не ожидала, так это завести так много друзей. Олимпийская деревня более непринужденная, чем кажется по телевизору, поскольку люди, занимающиеся разными видами спорта, общаются и узнают друг друга во время ночных ужинов, просмотра мероприятий или совместного посещения вечеринок.
Не поймите меня неправильно, мы все очень серьезно относимся к нашим тренировкам и соревнованиям, но когда у нас есть время для себя, это то, что мы делаем, поскольку мы не участвуем в соревнованиях каждый день, когда мы здесь.
Что было еще лучше? Мой жених будет здесь, рядом со мной, и мой отец. Да, жених.
Кэмерон сделал мне предложение около года назад, вскоре после нашей годовщины совместного проживания в Сакраменто. Мы гуляли по одной из различных троп в нашем районе, когда наткнулись на большой валун. Он вскочил первым, подтягивая меня следом только для того, чтобы опуститься на колено в ту же секунду, когда я оказалась там, наверху, откуда открывался вид на верхушки деревьев, простиравшихся так далеко, насколько я могла видеть, и летнее солнце светило прямо на нас.
Это было просто, но в то же время со смыслом из-за нашей общей любви к этому хобби. Мгновение спустя, после своей речи и моих слез, он надел золотое кольцо (потому что он был прав, я насквозь золотая девушка) с круглым бриллиантом по центру и бриллиантами поменьше вокруг него.
Это напомнило мне о реакторе «Железного человека» и заставило полюбить его еще больше. Мне неприятно, что прямо сейчас он не у меня на пальце, но дело не в этом.
В настоящее время моя команда участвует в матче чемпионата мира по женскому волейболу на летних Олимпийских играх 2024 года, и нашим соперником является Швейцария. Это наш последний сет. Мы проиграли первый матч, но выигрываем второй, а это значит, что тот, кто выиграет третий, заберет домой золотую медаль.
Ничья — 23:23. Нам нужно всего два очка, чтобы обеспечить себе место на вершине пьедестала почета. Я нервничаю больше, чем когда-либо в своей жизни, зная, что готова к подаче. Если я все испорчу, другая команда заработает очко, которое приблизит их к золоту.
Я быстро окидываю взглядом толпу, и мой взгляд останавливается на паре глаз цвета корицы, благодаря которым каждый день кажется лучшим в моей жизни.
Он одними губами говорит мне:
— Ты справишься, Рори, — я улыбаюсь и слегка киваю, свисток сигнализирует, что у меня есть десять секунд на подачу.
Я отбиваю мяч четыре раза, как делала всегда, и подбрасываю его в воздух, перекидывая через сетку правой рукой. Соперник отбивает мяч своему сеттеру, который делает красивую подачу и мяч летит вниз через сетку после удара их нападающего. Наша команда не успевает среагировать достаточно быстро, мяч ударяется о поле прежде, чем кто-то из нас успевает его отбить.
23:24 в их пользу. Черт.
Они меняются местами, и сейчас их очередь подавать. Я опускаюсь ниже, готовясь принять мяч, так как знаю, что их подающему очень нравится отправлять мяч мне в руки.
Моя теория верна. Ее мяч проходит справа от меня и почти касается поля. Прекрасная подача, но мои инстинкты лучше. Я быстро перестраиваюсь и передаю мяч своему сеттеру, который отбивает его нашему нападающему. Она выполняет перекрестный удар и забивает, мы набираем еще одно очко и сравниваем счет.
Теперь нам нужно набрать двадцать шесть очков, что на два очка больше, чем у них, чтобы победить.
Наш капитан переходит на позицию сеттера, отбивая мяч через сетку. Он почти касается ее верха, но пролетает мимо, вместо этого падая прямо на поле. Редко можно сделать эйс17 на Олимпийских играх, но это возможно, когда у тебя такая подача, как у Рен.
Сейчас счет 25:24. Нам нужно всего одно очко, чтобы забрать домой золото.
По моим вискам стекает пот, нервы и возбуждение пытаются пробраться сквозь мой желудок.
Рен снова подает, но на этот раз они отбивают, подачу блокирует наш центральный защитник, и мяч падает на их поле, прежде чем они успевают среагировать. На долю секунды в зале воцаряется тишина, затем раздаются радостные возгласы и аплодисменты.
Мы. Блять. Выиграли.
Мои колени чуть не подгибаются, но я каким-то образом держусь, когда наша команда сливается в групповом объятии, слезы, пот и радость окружают нас. Прежде чем мы сможем по-настоящему отпраздновать, мы отходим, чтобы пожать руки команде соперника и тренерам.
А потом я отворачиваюсь и ищу свою семью.
Кэмерон и мой папа направляются ко мне с широкими улыбками на лицах, но Кэм замедляет шаг, позволяя моему отцу подойти ко мне первым. Каким-то образом это заставляет меня любить его намного больше, потому что в большинстве случаев он знает, что мне нужно, еще до того, как я сама это пойму.
