Мой папа засовывает пенопластовый палец под мышку вместе со своим старым девизом «Веллакорт владеет кортом» и заключает меня в объятия, в его голосе нет ничего, кроме гордости.
— У тебя получилось, Кексик. Это была адская игра. Твоя мама сидела на краешке сиденья и наблюдала. Я просто знаю это.
Из уголка моего глаза скатывается слеза, когда я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.
— Спасибо, папа. Надеюсь, ей понравилось здесь так же, как и мне. Я выиграла золото, ты можешь в это поверить? Я не поверю, пока они не наденут медаль мне на шею.
Черт возьми, я золотой призер Олимпийских игр. Не знаю, усвоится ли это когда-нибудь по-настоящему.
— Она доверяет мне. А я верю в тебя. Ты — Веллакорт, и мы вершим великие дела, — сияет он, сжимая мое плечо. — Я позвоню Джоди и узнаю, где она. Они должны были встретиться с Нейтом, Райкером и его женой за ланчем, чтобы посмотреть игру в спорт-баре.
Я смогла купить только два билета, так что они просто смотрят прямой эфир игры.
— Хорошо, напиши мне, и мы все сможем поужинать позже? — предлагаю я, и он соглашается, прощаясь с последним объятием и словами «Я люблю тебя».
Кэмерон приближается ко мне широкими шагами, быстро сокращая расстояние между нами. Он слегка наклоняется, обхватывая меня одной рукой за задницу, чтобы поднять в воздух, мое тело крепко заключено в его объятиях.
— Это моя гребаная жена, — говорит он с блеском в глазах.
— Я не твоя жена, — напоминаю я ему, хотя мое сердце бешено колотится от того, что он называет меня своей женой. Мне это даже слишком нравится.
— Ты моя во всех отношениях, так что, по сути, ты уже моя жена, — объясняет он с улыбкой и ямочками на лице, которые я так сильно хочу поцеловать, что это причиняет боль.
— Я люблю тебя, — говорю я ему, не чувствуя ничего, кроме счастья и любви, переполняющих меня.
— Я люблю тебя больше. Я так чертовски горжусь тобой, — говорит он, глядя на меня так, словно это я зажигаю солнце в небе. Он хватает меня сзади за шею, притягивая к себе так, что наши лбы соприкасаются, будь проклят пот. — Я не могу дождаться, когда отвезу тебя обратно в отель и раздену догола, и не оставлю ничего, кроме золотой медали на твоей шее, пока буду ласкать эту нуждающуюся киску своим языком, — шепчет он, вибрация его тона вызывает дрожь у меня по спине.
Но прежде чем мы увлечемся, тренер Миллс подзывает меня, требуя, чтобы все мы собрались на пьедестале почета для церемонии вручения медалей.
Нас слишком много, чтобы все могли подняться на пьедестал, поэтому тренер посылает капитанов представлять нашу страну. Мы с Рен поднимаемся на пьедестал почета, потому что я стала вторым капитаном всего несколько месяцев назад.
Мои ноги чуть не задрожали от волнения, нервов и ошеломляющего ощущения того, что я на пьедестале почета. Там, где моя мама хотела оказаться сама, пусть и в другом виде спорта, но это все равно одно и то же. Там, где я оказалась не только ради нее, но и ради себя.
Это похоже на влюбленность — страшно, но ты ничего не можешь с собой поделать, свободно погружаешься в радость, потому что, если тебе суждено утонуть, ты можешь по крайней мере выбрать более счастливую эмоцию для этого. Поэтому таков мой выбор. Сосредоточиться на том, как приятно быть здесь несмотря на то, что моя мама не может.
Золотая медаль висит у меня на шее, заставляя слезы струиться по моим щекам. Я могу выглядеть глупо перед тысячами людей, наблюдающих за мной, но мне все равно. Они не знают моей истории.
Я наклоняюсь, прижимая золотую медаль к татуировке на внутренней стороне лодыжки, шепча себе под нос:
— Мы сделали это, мама. Мы, блять, сделали это.
Дополнительный эпилог
Кэмерон
Я закрываю компьютер впервые за весь день, смотрю на часы и вижу, что уже почти десять вечера.
Обычно я не работаю так допоздна, но поскольку каждый день работаю из дома в удобном для себя графике, лишь бы уложиться в дедлайны, я могу делать все, что захочу.
Сегодня мне пришлось начать работу немного позже, так как я провел весь день в «Поля и Корты» — центре, который Аврора открыла три года назад, всего через год после нашего переезда в Калифорнию.
Я чертовски горжусь своей красоткой, которая добилась своей мечты на корте и вне его. В этом центре занимаются более тысячи детей, которые приходят сюда, чтобы научиться играть с помощью различных тренеров и профессиональных спортсменов, которые жертвуют своим временем и услугами.
Потребовалось время, чтобы открыть его, но средства, которые ее мама оставила ей по завещанию, помогли нам купить здание. Затем нам помог инвестор, который оказался нашим очень хорошим другом.
В то время как у многих семей, имеющих ребенка с ограниченными возможностями, и без того много забот, мы сделали это здание бесплатным для тех, кто подаст заявку и будет соответствовать критериям гранта Лекси, который придумала Аврора.
Будучи сама профессиональным спортсменом, моя жена легко смогла привлечь внимание к центру и той удивительной работе, которую она там проводит. Это также помогло нам привлечь профессиональных спортсменов, которые любят заглядывать сюда время от времени.
В общем, это удивительное учреждение для детей и для нее.
Я никогда не видел ее такой счастливой, как сейчас, когда она работает там, тренирует детей, чтобы они могли полностью раскрыть свой потенциал. А дети такие чертовски милые. Все они приходят и уходят с улыбкой.
Мне кажется, не было и дня, чтобы Аврора не возвращалась домой с широкой улыбкой или счастливыми слезами от пройденного дня.
Сегодня я зашел к ней, потому что она плохо себя чувствовала, и занялся делами, которые ей нужно было закончить сегодня. Я даже поработал с несколькими детьми. Я не спортсмен, но мне нравится помогать тренерам.
Это полезно и напоминает мне о моей сестре.
Лекса и моя мама навещают нас пару раз в год, но, несмотря на мои попытки убедить их переехать сюда, они постоянно отказываются. Аврора сейчас ближе к своей семье, родственникам ее мамы и папы — все из Калифорнии. Ее папа и Нейт тоже часто навещают ее, а Пол и Джоди — в последний год все чаще.
Аврора по-прежнему играет за команду США. Через два года она хочет снова поехать на Олимпиаду, но потом уйдет на пенсию и сосредоточится на нашей семье и на нашем центре.
Я забираюсь в кровать, матрас прогибается под моим весом и будит жену. Я проклинаю себя, зная, что должен был просто спать в гостевой спальне, чтобы не беспокоить ее. Но я этого не сделал, потому что знаю, что мы оба ужасно спим друг без друга.
— Малыш, он в порядке? — спрашивает она, ее голос хриплый от сна.
— Ш-ш-ш, — шепчу я, потому что это ее инстинкт — встать и проверить, как там наш тринадцатимесячный Эйден. Я смотрю на монитор, а он все еще крепко спит в своей кроватке. Мое сердце теплеет при виде нашего ребенка, когда я понимаю, что он — половина Авроры, которая является всем моим миром, что делает его еще более особенным для меня. Не то чтобы рождение ребенка само по себе не было чем-то особенным, но рождение ребенка от любви всей твоей жизни — это нечто совершенно иное.
Аврора узнала о своей беременности через три месяца после того, как мы вернулись домой с ее первой Олимпиады, за несколько недель до нашей декабрьской свадьбы. Она не сказала мне об этом, пока мы не легли в постель после церемонии, и позвольте мне сказать, что я никогда не забуду каждую секунду того момента.
Он легко вошел в пятерку лучших моментов моей жизни на данный момент.
Она перевернулась на спину, выросший живот мешает ей лечь поудобнее. Она уже на восьмом месяце. Мы оба решили, что хотим иметь детей погодок, чтобы они проходили похожие этапы примерно в одно и то же время. Моя рука мгновенно находит ее живот, потирая его успокаивающими кругами.
