Я подозреваю, испуг отражается во взгляде. Мечусь между тем, чтобы остановить его и… Позволить. С нажимом веду по простыни, собирая руки в кулак. Он снимает голову с ладони и подается ближе к моим губам. Ныряет ладонью под футболку, обходит самые чувствительные места, скользит выше к груди. Сжимает ее и массирует. Нежно. Приятно до дрожи. Целует в губы.
Я приоткрываю свои – целует глубже.
Спускается пальцами по белой линии. Гладит живот, лобок. Страх мешается с возбуждением.
Я знаю, что лучше не стоит, но…
Он отрывается от губ, нависает и смотрит сверху. Его пальцы съезжают еще ниже. Я чувствую их на половых губах. Он чувствует влагу. Собирает ее. Мягко обводит клитор.
Я сдаюсь, шире отводя колено. Он в ответ улыбается.
Тянется к губам и в них предлагает:
– Давай попробуем еще раз, Юля. Тебе будет приятно.
Вместо согласия тянусь рукой к его затылку. Ныряю в волосы и давлю к себе.
Раскрываю губы. Воспоминания о боли оживить не могу, а вот о том, как приятно было чувствовать толчки ртом – запросто.
Но он не торопится, как в клубе. Контролирует себя намного лучше.
Размазывает смазку по промежности и дразнит меня, играя с моим языком кончиком своего.
Пальцы спускаются ко входу. Я чуть зажимаюсь, Слава отдаляется и смотрит в лицо.
– Плохо?
Мотаю головой. Нет.
Мы смотрим друг другу в глаза, когда он обводит вход. Давит, погружаясь. Я вспоминаю те ощущения. Прошивает насквозь, но не боль.
Закрываю глаза и немного прогибаюсь. Это нелогично. Тупо. Глупо. Но хочу… Глубже.
Он задирает футболку выше над грудью. Чтобы не мешала, я ее стягиваю окончательно.
Меняет позу – он оказывается между моих ног. Я «по привычке» обнимаю ими торс. Он греет дыханием кожу на шее, ребрах и снова ласкает грудь.
Я стискиваю плечи, уже зная, что это очень приятно. Глажу их. Подставляюсь.
Когда снова чувствую пальцы между ног – охаю.
– Если будет больно – скажешь, Юля.
Я киваю раз за разом, зная, что скорее всего не скажу, если смогу терпеть.
Большой палец мужчины кружит по чувственному клитору, а средний понемногу погружается. Чуть глубже… Чуть на дольше…
Мне хорошо. Настолько, что я упираюсь пятками в матрас и развожу ноги шире.
Своим – пьяным из-за происходящего – взглядом, ловлю мужской. Такой же пьяный. Нас ведет.
Тарнавский смотрит вниз. Я – за ним. Потом друг на друга. Он чуть ускоряется, я ищу его губы.
Прикусываю кончик языка и тяну в себя. Сжимаю щеки, подаюсь бедрами навстречу его ласкам.
– Давай… Так же, как там, – шепчу, изнемогая. Мне дико хорошо, я еле держусь, чтобы не кончить тут же. Совсем не больно. Очень мокро и горячо. Задав вопрос, продолжаю ритмично насаживаться на палец. Читаю во взгляде мужчины сомнение. Он хмурится. Отказать готов. А я очень хочу, чтобы согласился.
Тяну на себя. Целую. Стону в губы и толкаюсь сильнее.
– Больно будет, Юля, – толкаюсь. Толкаюсь. Он достает из меня палец и жадно сжимает бедро.
Я прекрасно понимаю, что ему этого мало. Я хочу для него больше. И для себя тоже.
– Пусть будет.
Шепчу опрометчиво, а потом дергаю вниз его брюки. Сжимаю член и веду по нему. Тарнавский сбивает мою руку, чтобы надеть презерватив, а я уже не могу его не трогать.
С нажимом веду по твердому торсу и рельефной груди. Мну плечи. Ищу глаза.
Чувствую, как член давит на вход. Бесконечное множество нервных окончаний настроены на остроту удовольствия, а не боли. И я тоже.
Слава совершает даже не толчок, а скользящее в меня движение. Медленное и короткое. Возможно, погружает головку. Изучает лицо в поисках боли, а я закусываю нижнюю губу, потому что мне так нравится…
Пальцы съезжают по его спине. Вминаются в кожу. Я давлю к себе ближе.
Он выходит и снова осторожно двигается в меня.
Назад, в меня… По губам. Давит на клитор. Вниз. Снова коротко внутрь.
– Мне хорошо… – Признаюсь, опять упираясь пятками в матрас. – Можно глубже.
Считываю на мужском лице напряжение. По коже мурашками разбегается предостерегающее:
– Юлька…
Улыбаюсь и тянусь к губам. Целую сама. Толкаюсь бедрами. Он сдается, но не на все сто. Проникновения становятся глубже и быстрее. Вместе с темпом прирастает боль. Но терпимо. Мне нравится.
Чтобы отвлечься от нее, пытаюсь получать удовольствие от всей совокупности действий. Растягивающих ритмичных толчков, глубокого поцелуя. От того, как кожа трется о кожу. Жесткие волоски задевают ноющие соски.
Слава сжимает мою грудь и проникает резче. Острота выстреливает вспышкой перед глазами. Скрываю боль, но он все равно понимает. Снова усмиряет голод и желание. Замедляется.
Покачивает меня на ласковых волнах, как лодочку. В идеальном темпе. С идеальной амплитудой. Медленно ведет за руку к пику, который я переживаю, туго сжимая член стенками влагалища.
Несдержано царапаю застывшие на клиторе пальцы и выдаю: «блять» в губы.
А потом фокусирую затуманенный взгляд на горящих мужских глазах и улыбаюсь. Получилось.
Чувствую, как он выходит. Со щелчком сдергивает презерватив. Сердце не успело успокоиться после оргазма, но снова заводится. Я готова продолжить, он не кончил. Но протестую я в себя, а в реальности меня никто не спрашивает.
Слава перекатывается на спину и тянет меня к себе. Забрасываю ногу на его бедро. Упираюсь затылком в подбородок. Смотрю вниз на возбужденный член. Тянусь к нему пальцами. Сжимаю в кулаке. Горячий. Веду по длине. Приятный.
Расслабляю руку. Скольжу по выпуклым венкам.
– Он большой…
Слышу над головой дуновение ветерка. Запрокидываю – ловлю улыбку.
– Спасибо.
И сама тоже улыбаюсь.
Смотрю в глаза, сжимаю пальцами. Веду вверх-вниз. Стыдно, но я не очень знаю, как правильно удовлетворять мужчину.
– Ты не кончил, – произношу и подмечаю его реакции. Я не знаю, как это объяснить, но он по-прежнему кажется мне маняще-опасным. От него мурашки бегают по коже. И внутри все переворачивается.
– Я и не собирался. – Сердце ускоряется. – Хотел посмотреть, как ты кончаешь. – И ухает в пятки.
Не гашу блеск своих глаз. Сглатываю сухость и скромность. Хочу его всего. Хочу его себе. И слов тоже хочу.
– Зачем?
– Потому что могу. – Его ответ вызывает новую улыбку. А еще прибавляет смелости.
– И как? – Спрашиваю нагло. Вижу, что ему моя откровенность нравится. Он не улыбается, но тоже блестит глазами. Позволяет исследовать себя – гладить член. Очерчивать косые. Кубики пресса. Я еще с того дня в бассейне всего этого хотела.
Обнаглев, вжимаю пальцы в мужское плечо и спускаюсь по выпуклому бицепсу.
Тянусь губами к подбородку, а потом снова ищу взгляд.
Разрешаю себе принять реальность, в которой сегодня это всё мое. Тоже потому что могу.
– Так как?
– Красиво, Юля. В тебе всё очень красиво.
Глава 42
Глава 42
Вячеслав
Если представить, что по одному из календарей год кончается сегодня, то, подводя его главные итоги, я упомянул бы три пункта.
Во-первых, я не лишился должности и не сел ни за один из своих проебов, которых было достаточно.
Во-вторых, ни один из проебов не смогли навязать мне враги. Итог тот же: я не сел.
А в-третьих… В моей постели спит моя студентка. И этот пиздец со мной впервые.
В отличие от Юли, я сегодня не спал. Мозг взрывало. Пришлось, суке такой, хорошенечко поработать.
Но я рад, что хотя бы она смогла. Моя преданная предательница.
На часах почти девять. Я сижу в кресле, открыто ее разглядывая. И вместо ставшего привычным за эти месяцы шторма, который состоит из злости, притяжения, протеста и жажды (то ли крови, то ли такой же силы чувств, как испытываю я, в ответ), внутри меня долгожданный штиль.
Чтобы чувствовать себя хорошо, мне нужно не спать. Мне понимать нужно. И я вот только сейчас, кажется, реально всё понял.
Каждый человек – это замысловатый паззл. Я складывал ее картину деталь за деталью.
