- Я готов, - заявляет коротко.
Раздается сигнал.
- Захар, я… - начинаю и замолкаю, потому как горло перехватывает болезненный спазм.
- Я знаю, - бросает он.
И целует меня. Жадно. Страстно. Так, что окончательно выбивает воздух из легких. Целует, будто касается в последний раз.
Следует второй сигнал, а потом и третий. Парни должны заходить в коридор, который выведет их в центр поля. Больше тянуть нельзя.
Мы с трудом отрываемся друг от друга. Расходимся в разные стороны. Разжимаем пальцы. Держимся взглядами. До последнего.
Пара мгновений – Захар скрывается в темном проеме.
Рядом оказывается Леднов. Он сжимает мое плечо и бросает ободряющую фразу, слов я почти не различаю, улавливаю смысл по тону.
- Захар справится, - выдает парень и тоже направляется коридор.
- Постой, Демид, - догоняю его, хватаю за руку. – Спасибо тебе за все.
- Я ничего не сделал, - хмыкает.
- Ты выходишь на Арену, - сглатываю. – Это уже многое значит. Я слышала про ту чудовищную историю. Ты… просто знай, ты настоящий герой.
Глупые слова. Мне бы стоило лучше продумать речь, но я не собиралась ничего говорить, подалась безотчетному порыву.
- Стоп, - хмурит брови Демид. – Ты сейчас о чем?
- Извини, не стоило поднимать такую тему, ворошить прошлое. Я бы хотела поддержать тебя гораздо сильнее.
- Прошлое? Черт, ты решила, я…
Он качает головой и мрачно усмехается.
- Соня, ты по моей реакции вывод сделала? Но, когда Арену открыли, меня аж подорвало.
Я киваю.
- Ты ошиблась, - говорит Леднов. – Мой отец жив и здоров, никогда не работал в «Клетке». Я не тот ребенок, которого нашли на этом чертовом месте в луже крови.
Холодею изнутри.
- Захар, - хрипло бросает парень. – Он был там. И сегодня выйдет туда снова. Через девятнадцать лет. У него стальная воля. Горжусь, что мы друзья.
Демид разворачивается и уходит, а я молча провожаю его взглядом, обнимаю себя руками, на негнущихся ногах отправляюсь искать нужную трибуну. Наталкиваюсь на проходящих мимо ребят. Никого вокруг не замечаю.
Черт. Почему сразу не догадалась? Захар так спокойно говорил обо всем, зато Леднов буквально полыхал от эмоций. Это и сбило меня с толку. Я упустила правду.
- Соня, идем, я занял тебе хорошее место.
Борис подхватывает под локоть, пытается увлечь за собой, но я отстраняюсь, отрицательно мотаю головой. Мысли далеко. Думаю о другом.
- Соня, ты чего? – парень опять пробует взять меня за руку.
Проклятье, Захар не должен участвовать в играх. Только не здесь. Не на дьявольской Арене.
- Свободен, дохляк, - раздается насмешливый голос, и мужская рука мигом обвивается вокруг моей талии. – Эта девочка со мной.
- Артем, - оборачиваюсь и обжигаюсь о ядовито-зеленые глаза.
- Джокер, - поправляет вкрадчиво. – Пойдем, проведу тебя на лучшие места.
- Он, - сглатываю. – Он не должен туда выходить. Не должен там сражаться. Прошу, должен быть путь, чтобы прекратить соревнования.
- Точно, - кивает. – Предлагаю грохнуть ректора.
- Это не смешно.
- А я не шучу. Игры отменят только в случае форс-мажора. У тебя случайно не завалялась взрывчатка? Гранатомет? Самурайский меч?
- Хватит.
- Я изучаю реальные варианты.
- Артем, - вцепляюсь пальцами в его рубашку, встряхиваю изо всех сил. – Ты же понимаешь. Это надо остановить.
- Почему? – усмехается. – Ты узнала, что наш отец там погиб. Впечатлилась. Ну и? Ничего не меняется. Захар выйдет на поле при любом раскладе. Сам так решил.
- Безумие.
- Одно из имен моего брата, - хмыкает. – Наблюдай за этим отмороженным парнем и соберешь целую коллекцию. Признаться, я больше переживаю за Леднова. Неженка. Мажор. Мэрский сынок.
Я невольно улыбаюсь. Слишком непривычно слышать определение «неженка» в адрес Демида. Такое обращение скорее подойдет Борису.
- Слушай, ты и сам из обеспеченной семьи.
- Я вырос в спартанских условиях, - фыркает Джокер. – А у этого халявщика тридцать модных тачек в гараже. Плюс байк.
- Зачем ему столько?
- Подозреваю, компенсирует недобор в других местах, - заявляет нарочито серьезно и совершает непристойный жест.
- Артем, ты специально пытаешь меня рассмешить? – врезаю кулаком по его руке.
- А ты по приколу нарываешься на месть? – прищуривается. – Джокер. Запомни. Или надо провести разъяснительную работу?
- Твои места уже заняты, - киваю на трибуну.
Парень ухмыляется и подходит вплотную к тем ребятам, которые там присели, он просто щелкает пальцами у них перед носом – их мигом будто ветром сдувает.
- Что это значит? – хмурюсь. – Как ты…
- Чистая магия, - тянет Джокер и подмигивает. – А вообще, черт их разберет, просто дерганные какие-то.
Я поворачиваюсь и вижу, как ректор занимает ложу. Прозвучит бредово, но, кажется, мужчина смотрит на меня. Я чувствую его тяжелый взгляд.
- Проскочил, - шепчет на ухо Джокер. – Не успеем его завалить.
Я не успеваю ответить. Раздается громкая и тяжелая музыка. Свет факелов резко меняется, перебирая все оттенки красного, от нежного, почти розового до алого, бьющего по глазам, и застывает на темно-багровом.
В центр стального купола стремительно опускается черная фигура. Полы мантии развиваются, будто крылья громадной птицы. Зловещее зрелище. Сначала может почудиться, человек парит в воздухе. Но я понимаю, что используются тросы.
Музыка затихает. По периметру Арены вспыхивают массивные экраны, которых я прежде не замечала, на них отражается трансляция в реальном времени. Вижу лицо главного магистра. Он обводит трибуны взглядом, медленно оборачивается вокруг собственной оси. Застывает, глядя на ректора.
- Господа, мы рады приветствовать вас здесь. Арена официально открыта. Пусть победу возьмет сильнейший!
Главный продолжает речь, но я отвлекаюсь, ведь Джокер продолжает шептать издевательские замечания на ухо.
- Как он от своего пафоса не засыпает? Черт, вот же нагнал на меня зевоту. А ходит как? У моего отчима в зоопарке есть павлины. Они и то не такие важные.
- Завязывай, - приходится ткнуть его локтем в живот.
- Эй, мне больно!
- Я не хочу ничего пропустить.
- Ха, будто этот придурок выдаст нечто важное, а не то, что прикажут.
- Подожди, он ведь всеми рулит?
- Да, рулит, - посмеивается Джокер. – Но только в своих влажных мечтах. Реальный лидер себя не показывает. Я одно время думал на Гуляева. Такой борзый и тупой, казалось, спецом косит. Кстати, ты знаешь, что Мирон отправился в больничку?
Гуляев. Тот самый парень, который напал на меня в библиотеке. Захар обещал нарядить его в гипс.
- Что с ним случилось?
- Кто-то его помял. До переломов. Даже не представляю, кто бы это мог быть?
И правда – загадка.
- Да начнется сражение! – восклицает Главный.
Опять грохочет музыка. Темная фигура в мантии отрывается от поверхности купола и взмывает вверх, где и теряется из виду. Слышится металлический скрежет, и стальные створки разъезжаются в разные стороны.
Игровое поле открывается, и у меня перехватывает дыхание. Взгляд жадно ловит каждый фрагмент, глаза ищут Захара. Чего здесь только нет. Изощренные полосы препятствий. Искусственное озеро. Имитации скал. Странные железные механизмы. Пространство разделено на секторы. Часть из них еще остаются закрытыми. Но в целом перед зрителями возникает настоящий лабиринт.
Я пока не вижу ребят. Вообще, не замечаю там людей.
Захар. Где ты?
Глава 39
Свет факелов опять возвращается к изначальному спокойному варианту, а музыка становится менее напряженной, служит фоном. Только тревога внутри меня все равно нарастает сильнее с каждой прошедшей секундой.
Начинают появляться игроки. В секторе с озером появляется один парень, в отсеке со скалой возникают сразу несколько ребят. Причем я не успеваю уловить нужный момент и понять, как именно они сюда попадают, настолько быстро развиваются события. Мой взгляд постоянно возвращается к сектору с железными жерновами, который кажется самым мрачным и угрожающим, это место пустует, но вдруг в гладкой стене открывается проход, как створки лифта разъезжаются, и вперед пролетает Леднов. Его явно толкнули в спину. Впрочем, парень умудряется ловко приземлиться и мигом поднимается, оценивает обстановку. Я выбираю очередной пустующий сектор, где развешены канаты. Пара секунд – в полу распахивается люк, оттуда выбирается новый игрок. Система проясняется. Я наблюдаю то за одним отсеком, то за другим. Ребята появляются на Арене по одинаковому принципу. Их выталкивают наружу из потайных проходов. Каждому предназначено отдельное испытание.
