— Дело в этом парне? Который шел за тобой?
— Нет — поспешно отвечаю я — ты ошибаешься.
Ни с того, ни с сего начинаю нервничать. Спартак тут причем? И вообще, почему начинаю беситься, как только вспоминаю об этом придурке?
— Ладно, извини, я не хотел. Просто ты мне понравилась, а я не сильно привык, что не получаю что- либо с первого раза. Обычно трудностей не было. Прости, что так откровенно говорю. Но ты не парься, я больше не полезу. Хотя жаль. Эх, Лада-Лада, впервые увидел мозги, а не внешность, и тут такое.
Он снова треплет свои волосы. Я не понимаю, этот знаменитый пикапер смущен или мне кажется? Прыгаю с парапета и иду к нему. Обнимаю с искренней благодарностью, за понимание целую в щеку. Но пора заканчивать.
— Ганс, спасибо. И отвези меня домой. Пора, а то мои будут волноваться. И не обижайся, я правда, ну не могу. Ты хороший, давай дружить, м?
7
Что за херня творится в моей башке? Лада. Лада. Долбаная Киратова Лада.
В моем мозгу открыт ящик Пандоры, и открыла его она, эта балерина! Чтоб ее. Поднимаюсь с кровати и иду в кухню. Надо выпить чашку бодрящего. Хорошо, что Светку проводил, правда под утро уже, но все же. Я никогда не оставляю ее у себя на ночь. Люблю спать один, как бы она не ныла и не просила остаться. Мы «встречаемся» около трех месяцев. Не могу сказать, что в диком восторге от нее, но Света красивая, и в постели горяча и податлива. Пожалуй, это единственное, что нас объединяет. По крайней мере с моей стороны. О ее мыслях не задумываюсь.
Все шло нормально до того момента, как рассыпались Ладкины волосы. Не знаю, как объяснить. Удар, прозрение, открытие. Не знаю…Как будто ангел спустился с небес и ободрал мое сердце. Странное сравнение, но по-другому нет ответа.
Никогда по поводу Киратовой не заморачивался. Да, она красивая, судя по учебе умная, танцовщица. А тут, как будто впервые ее увидел и что-то обрел.
Я даже не понял, зачем тогда поперся в студию. Просто понесло туда, без всяких рациональных объяснений. Не знаю почему. И вот там я поплыл. Видеть, как занимается Лада отдельный вид кайфа.
Тихая музыка обволакивала пространство, в середине которого она занималась. На ней, прилипшее, как вторая кожа, боди и летучая шифоновая юбка, из-под которой мелькали длинные и стройные ноги. Черный монохром. Копна волос была укрощена резинкой, но отдельные пряди все равно выбивались и прилипали к коже. У Киратовой что-то не выходило, никак не могла довести до совершенства какое-то движение. Повторяла его вновь и вновь. Хотя, с моей точки зрения, она была безупречна.
Ровная прямая спина, красивые грациозные руки творили волшебство, следуя за музыкой, которая звучала то громче, то тише. Она вся была в танце, волнующая, привлекающая и …губительная. Ноги взлетали, описывали круги, замирали на кончиках пальцев. Такая гибкая, страстная. Не помню, я моргал или нет в эти моменты.
Закончив занятие, Лада села на пол прямо в середине студии. Стащила резинку, и шелковая завеса отгородила ее от меня. Ведьма, русалка, уставшая богиня. Я никогда не награждал Свету такими именами, не приходило в голову, но с Киратовой… С ней не могло быть по-другому. Образы сравнения возникали в голове с космической скоростью.
Именно тогда я захотел ее. Очень.
Отпив кофе, поморщился. Остыло. Перевожу взгляд на часы, ну прекрасно что, я сижу час и мечтаю о Киратовой. Зашибись. Варю новую порцию кофе. Должен же я попить, наконец, или нет.
Его взгляд, когда она меня увидела, выражал, помимо удивления, злость и неприятие. Не ожидал, вообще она спокойная.
— Ты зачем здесь? — резко спрашивает она.
— Затем — максимально спокойно отвечаю я.
Но я злюсь, потому что не могу смириться с тем, что она нравится и очень волнует. Тем более, так резко вспыхивали эти хотелки, что я еще не до конца принимаю импульсы мозга о моей погибели и искренне сопротивляюсь. Мне надо почувствовать ее и чем быстрее, тем лучше.
— Уходи — требует Лада и заматывает свои прекрасные волосы в хвост.
Зачем ты это делаешь? Я хочу смотреть на них и трогать. И тебя я тоже хочу трогать. Всю и везде.
Вслух, конечно же, ничего не говорю. Просто встаю и иду к ней. И чем больше сокращаю расстояние, между нами, тем больше боюсь потерять контроль. И я все равно его теряю. С размаха припечатываю ее к зеркалу и замираю. Прижимаюсь к ней всем телом. Жажда обладания заставляет меня не пропустить ни миллиметра.
— Что ты делаешь? — севшим голосом шепчет она.
А я уже не знаю теперь. В голове все мешалось. Я так чувствую ее, атласную кожу, шелковые волосы. Все это сбивает с толку и просвета нет. Наклоняюсь и останавливаюсь в сантиметре от ее губ. Не понимаю, каким чудом не набрасываюсь. Не понимаю, что держит меня на цепи. Наверное, боюсь спугнуть. Только чего спугнуть? Я ведь просто хочу ее и все. И ничего больше, все эти сравнения возникают именно поэтому и ничего больше. Просто физиология, да?
Касаюсь пальцами губ, ее ресницы трепещут и на миг мне кажется, что она тоже хочет. Она отвечает, точнее, ее тело. Она напрягается и не пытается отодвинуться от меня. Ощущаю, как Лада дрожит, слышу, как бьется быстро-быстро сердце.
Чтобы не накинуться, разворачиваю к зеркалу и прижимаю к себе еще ближе, хотя куда уж ближе.
Хочу поцеловать, заполнить свой рот ее вкусом. Вместо этого, отбрасываю волосы на одно плечо и касаюсь шеи, не губ. Смотрю в зеркало, отслеживаю реакцию. Ей нравится. А мне-то как нравится, кто бы знал. Кое-как удается сохранить связные мысли в своей голове. Лада действует на меня, как самая сильная таблетка. Продолжаю ее целовать, не агрессивно ласкаю кожу, сдерживаю себя. Она откидывает голову мне на плечо, дает больший доступ. Значит, я тоже ей небезразличен. Стон, вырвавшийся из ее рта, парализует нас обоих. Только меня он завораживает и радует, а Киратова злится и отскакивает от меня, как черт от ладана.
Да твою мать! Что не так-то?
— Уходи — вновь требует она.
— Что такого произошло? — холодно спрашиваю, собирая остатки самообладания.
Да что же так сложно? Почему у таких, как она, вечные заморочки!
Весь магнетизм заканчивается со звонком Светы. Могла бы и попозже позвонить. Говорю с ней, но взгляд от Лады не отвожу. Надеюсь словить еще что-то для себя, еще какую-то, хоть совсем маленькую реакцию. Даже предлагаю остаться. Но ответом служит только негодование и то, что Она спешно вылетела за дверь, как следует хлопнув ей.
Делаю глоток, выплевываю. Холодный. Выливаю чашку в раковину, попрощавшись с идеей утреннего кофепития. В мыслях о Ладе время летит быстро, а они заторможенные, варюсь в них, как в горячем киселе.
После этого случая решил оставить эту идею. Не хочет не надо, я не заставляю. Я жил с этим чувством до этой гребаной вечеринки. Пока ее не увидел. И снова инстинкт охотника перебил все остальное. Запретный плод….Я все же хочу его сорвать. Тем более «плод» еще и сопротивляется.
Она пришла с Заметаевой, своей подругой, в которую влюблен Филатов Егор. Это все замечают, кроме самой Машки. Но не суть.
Как было не смотреть на нее, когда она такая. Длинные волосы, наконец, получили свободу и струились по плечам и спине. Платье, немного сдержанное, скрывающее все интересные места и вместе с тем, подчеркивающе их же. В нем видны все изгибы ее тела. Это видели все, не только я. Парни постарше, прошлые выпуски стерегли каждое ее движение, особенно один-Ганс. С хрена он на нее так пялится?
В этот момент, я решаю, что мне она нужна любым доступным способом. Света, словно, почувствовала мои колебания, начала активнее привлекать внимание, трещала не затыкаясь и терлась всеми выступающими частями тела. Надоела. Но все равно целую ее, не отводя глаза от Лады. Как только толпа скрывает ее от меня, спешно придумываю какой-то предлог, сразу отрываюсь от Светы и ухожу. Надоела, блин, липучка.
Выследить Ладу и переговорить стало основной задачей, после того как увидел подкатывающего к ней Ганса. Ревность, чужое для меня ощущение, огнем обрушилась на меню голову. Увидев его рядом с Киратовой, прихожу в нестабильное состояние. Не трогай ее, просто отойди…. Все время приходилось дергать себя назад. Нет оснований ни на что. Она мне никто, и я ей тоже. Но!
