— Конечно не повторится! — Сказал, резко притянув её к себе. — Больше ты никогда так не сделаешь! — Развернул спиной и толкнул на землю, срывая с неё джинсы. Она начала кричать и отбиваться ногами, поэтому я крепко прижал её коленом, продолжая сдергивать мешающую тряпку.
От вида открывшейся задницы, задорно торчащей вверх, я изошелся слюнями. Быстро растегнул молнию и вынул колом стоящий член. Она, будто почувствовав, начала извиваться сильнее, чем только острее возбуждала меня.
Присел рядом, приложил ствол к её анусу и легонько толкнул, пытаясь просунуть глубже.
— Не надо, я умоляю, не делай этого! — Ее волосы растрепались, пуговицы на рубашке поотлетали. Грудь касалась земли, натирая кончики. Схватил её за волосы и положил щекой на траву.
— Закрой рот, маленькая дрянь! Заткнись! — Свободной рукой прижал ближе к себе и снова прошёлся членом между ягодиц. — Сейчас я порву твою задницу, чтобы даже мысли не было о побеге. — Она продолжала дёргаться, цепляясь руками за траву, пытаясь освободиться и… — Блять! — Неожиданная вспышка боли заставила меня вскрикнуть. — Сука! Дрянь! Ты порезала меня! — В моей ноге торчал тот самый злополучный осколок. Резко отпустил её волосы, от чего голова ударилась о землю и она тихонько застонала. — Вот так! Будет ещё больнее! — Встал, морщась от боли. Кровь быстрой струйкой стекала по джинсам, окрашивая их в красный цвет. — Поднимайся! — Она перевернулась и её лицо упёрлось мне прямо в пах. — Надень мне штаны! И без фокусов, иначе… Иначе тебя, сука, ничего не спасёт.
Она с трудом встала и начала упаковывать меня, стараясь не касаться члена руками и смотреть в другую сторону. Схватив её за волосы, отчего она вскрикнула, прихрамывая отправился с ней в дом.
В прихожей я остановился, намотал её волосы на кулак, нагнул и заглянул прямо в глаза. В этот омут. Океан. Бездну. Облизнул пересохшие губы, и посмотрел на неё. Рубашка распахнута, выставляя напоказ её тело. Опустил глаза ниже, она не стала прикрываться, просто стыдливо прикрыла глаза. Грудь красиво выглядывала, Соски вызывающе торчали, плоский мягкий животик манил, гладкий лобок обещал массу удовольствий…
— Повернись. — Произнёс, отпустив её волосы. Она молча развернулась. Взялся за ворот рубахи и стянул её вниз. Она осталась стоять совершенно голой. — А теперь в ванную до аптечки. Шевелись, блядь. — Прикрикнул, видя, что она не двигается с места. — Принеси перевязочный материал. Бегом!
Она быстрым шагом заторопилась в ванную и вернулась через несколько минут, прикрывшись полотенцем.
— Я разрешал тебе одеться? — Сдернув полотенце, шлёпнул по заднице. — Давай, лечи меня! — Вытащила осколок, промыла, продезинфецировала и перевязала.
— Спускайся! — Подтолкнул её в сторону лестницы. Сам шел сзади, медленно переставляя одну ногу, затем вторую. Дойдя до двери её обители, открыл: — Входи.
Сам прошел в другую комнату, взял верёвку и вернулся к ней.
— Теперь только так! — Связал ей руки спереди и оставив, сидящей голой на матрасе, ушёл.
Эви
Тихо… Слишком тихо… Настолько, что становится страшно. Кромешная темнота, и единственный звук, что позволяет различать сознательность от бессознательности — стук собственных зубов. Холодно. По голому телу рассыпались дрожащие мурашки. До костей пробирает…
Сжалась, подмяла под себя колени, пытаясь согреться собственной температурой. Руки онемели, и тугой узел на запястье обдает жжением протертую кожу.
Слёзы, орошающие лицо, стыли, не успевая скатиться до подбородка. Опалые щеки заледенели. Желудок от голода спазмом сводит. Сухой язык разносит остатки влаги по потресканным губам. Горло сжалось. Воды хочется… Есть…
Я со вчерашнего дня не мылась. Вываляна в грази, волосы спутались, в комках потерявших жизненный блеск прядей, застряли листья и обломки веток. Чувствую зуд от сдертой на коленях кожи, от попадания в ссадины земли. Мне не нравится запах, который ощущаю. Запах его гениталий… Он на мне. Он раз за разом заставляет прокручивать в голове проникновение… Это мерзкое, болезненное. След на мне оставил. Морщусь. Сейчас снова стошнит желчью. Я старалась не рвать, но несколько раз не сдерживала позывы… Кажется, и сейчас не сдержу. Дрожь не проходит… Как невероятно холодно… Сколько прошло времени? Ноги затекли, и начали болезненно ныть. Прилечь бы… Но станет ещё холоднее. Кажется, если ничего не произойдёт, я усну… И могу не проснуться… А жить мне хочется! Страх и тишина… Морозные мурашки, проедающие до костей… Голод и тошнота… Неужели это могут быть мои последние впечатления от жизни? Нет… Я не согласна… Жить хочу!!!
Скинула бессильно руки на ледяной пол, сперлась на них и стала старательно пытаться подняться. Ничего не видно… Наощупь, по памяти, полу-сидя, полу-стоя стала подбираться к двери… Ненавижу его! Не могу его видеть! Боюсь! Боюсь страшно… Но, нет больше никого, кто может спасти меня от него самого…
Со всех имеющихся сил стала колотить дверь… Костяшки соскальзывали, и попадали по железному замку, по бетонной стене… Сбитая кожа так саднила! Чувствую, как теплая жидкость струится по пальцам… И выбиваю створку дальше, как умалишенная!
— Открой!!!!!! Открой!!!!! — Вторю истерично скупое, одинокое слово, не помня ни себя, ни голоса рассудка… Все на одних инстинктах! Сколько пришлось сносить это?! Не знаю! Ничего не знаю! В этих стенах иначе перетекает время! Звук шагов, доносящийся по ту сторону, стал комом разносторонних чувств… От ненависти, страха, нежелания видеть и слышать… До… Благодарности? Радости? Возможно… Сегодняшний день таки не станет для меня последним…
Тяжёлый засов поднимается…
Я резко отпряла назад, присела, сжалась… Скрывая от него вид своего обнаженного тела. Дверь приоткрылась… Роговицы обдало контрастным светом и веки машинально сжались… Яркие вспышки произвели обратный эффект, вызывая сильное головокружение… Кое-как приоткрыла глаза, встречая перед собой громоздкую фигуру нависшего сверху ублюдка…
— Какого дьявола, дрянь, ты здесь разоралась?! — Судорожно сцепила губы, покачиваясь перед ним. Наклонился. Запахи… Мешаются… Мерзко… Его запах. Запах моего грязного тела, в его следах. Глотнула обильную порцию воздуха, чтобы сдержаться. И нечёткими гортанными хрипами стала… Пытаться с ним говорить…
— Я хочу есть. И пить. И помыться. Я замёрзла… — Интересно, вызовут ли отрывки очевидных фактов в нем отклик? У меня нет выбора… Придется сделать всё, чтобы вызвали…
— Плевать, сука! Мне поплевать, что ты хочешь! Ответ тебе понятен?! — Яростно прищуренные глаза презрительно ставят меня на место… Но, мне не до того! Не до гордости… Не до сожалений о своем положении… Приподнимаюсь на корточки…
— Пожалуйста… Дай мне воды… Дай еды… Дай одежду… — Повторила, нежно, вкрадчиво… Тяжёлая ладонь резко обхватила мой подбородок и сжала, почти до боли, придерживая глаза на одном уровне.
— Ты! Сегодня! Допустила огромную ошибку! Лежи в грязи, и корчись от голода! — Оттолкнул моё лицо… — Если твой протест ещё хоть раз меня потревожит — то состояние, в котором ты находишься сейчас — покажется сказкой. Лучше бы ты меня услышала… с первого раза.
Бросил взгляд на выход. Пол оборота… Он сейчас уйдет. Нельзя! Этого нельзя допустить! Поддаюсь вперед… Дотягиваясь рукой до его штанины. Впиваюсь в жёсткую ткань пальцами. Подонок замер. На миг перестал дышать. Кажется, ему интересно, что я собралась делать.
— Постой… Не уходи… — Шепчу одним дыханием. Он слышит. Потому-что хочет слышать. Подползаю к нему на четвереньках. Это поможет… Если я что-то в нем и поняла — это точно поможет! Успокойся… Дыши… Не до этого. Расслабься. Дрожащими пальцами начинаю хаотично метаться по ширинке. Дыши ртом. Не вдохнуть его запах… Точно вырвет! Зрение слабое, ещё не привыкло к свету. Все наощупь. Нахожу молнию и тяну бегунок вниз. Не нужно видеть, чтобы убедиться, как он доволен происходящим. Слышу его ухмылку и глубокий, удовлетворённый стон…
