Глава 4. Валерия.
Валерия.
Мое сознание умерло. Тело налилось свинцом, не возможно пошевелиться. Только ощущение полета, как в детстве на круглой карусели, от которой так мутило, даже не накатавшись вдоволь. И еще какие-то голоса, темные туннели, яркий свет, холод и свежесть... опять голоса... и полет... и голоса...
К горлу подступала сильная тошнота. Так плохо еще не было. Невыносимо плохо... Хотелось умереть.
—Валентин Андреевич! Её мутит!
Опять полет... я услышала имя Валентин... может я уже умерла и попала в рай в честь сегодняшнего праздника?... Снова провал... и полет...
—Я сам! Принесите воду, быстрее!
Ощущения обжигающей боли в районе груди, и на пояснице, и на плечах...Меня как будто подбросило вверх, сжало в тиски... Тепло...Я почувствовала чьё-то тепло, обволакивающее спину и грудь и дурманящий запах...Больно сжали скулы...что-то твердое процарапало мне горло и я, распахнув широко глаза и рот, выдавливала из себя кисло-жгучую смесь. Не хватает воздуха. Задыхаюсь и выкашливаю из легких неприятную жижу.
—Пётр влейте в неё воду, быстрее! Пей же ты! Ну! Кому сказал! Пей!
Моя голова задернута вверх. Я морщусь от яркого света, захлебываясь водой, опять выталкиваю из себя горечь спиртного, желчи и горя. Приказной холодный тон не дает возможности отказаться повиноваться и сдохнуть от этого хренового чувства. Все плывет... хочу отключится, чтобы не испытывать эту жуть...
— Открой глаза! Слышишь меня? Открой глаза! Пей воду, ну же!
Вода вливалась в меня и выходила тут же наружу, обжигая горло, выворачивая живот на изнанку. Потеряв счет времени, я упорно продолжала блевать и выворачиваться вся изнутри. Чьи-то сильные руки держали меня, не давая упасть и провалиться в бездну моих страданий. Я четко ощущала жар от чьего-то тела и этот приятный мужской аромат с запахом цитруса. А потом резкие холодные струи воды, как иголки посыпались сверху на мое бренное тело. Широко открывая рот, я жадно ловила воздух. Они больно били по мне, щиплясь и покалывая мою кожу. Руки не отпускали, держа как в тисках. Вся прижата к холодному кафелю чьим-то телом, и это рваное дыхание, так легко уловимое над моим ухом. Я из последних сил подняла руки, чтобы уцепиться за что-то, прижаться к чему-то теплому и упругому. Сцепив руки в замок, осознала расположение их на чьей то шее. Голова мужчины склонилась к моему виску. Дыхание щекотало вместе с водой и обжигало, в то время, когда сама дрожала от холода. Грудь вздымалась так часто, что я ощущала боль в желудке. На мгновенье мне стало легче, и открыв глаза немного пришла в себя, оставаясь в изрядно пьяном состоянии.
— А Вы ктоо?.. — подняв одну бровь, всматривалась в расплывчатое лицо человека, в недоумении улыбаясь. — Я Вас знаааю? Вас прислал муж?
—Какой муж? — стальной голос задал вопрос.
—Нуу... этот... мой, сегодняшний!
—Вы что каждый день выходите замуж? — мужчина явно злился.
—Нет! — обреченно вскрикнула.
—Валентин Андреевич! Там доктор приехал. Ждет в комнате для гостей. Все готово.
—Подождите минуту. Она не совсем очухалась.
—Ооо! Святой Валентиин? А я ччтооо... ужжже сдохла и ппопала в рай? — зубы стучали от холода. Не могу говорить связно, тупо улыбаюсь, крепче сжимая руки на шее Святого Валентина. — А ттаммм... ввашшиии... ккуппидоны? Сккажжжитте... им... ппусть... сссрелы... ссвоии... ффальшшшиввые... пппообламмуютт! И сссебе... в зззадниццыыы... а... нне... друуугим суют, вот.. ! Любви ннет! Все ссказки...
— Да ты, я посмотрю, сказочница? — приподнимая бровь, ехидно скалится на меня мой спаситель. — Где гнома своего потеряла, Белоснежка?
—Какая, ккк ччёрту, Ббелоснежжжка?
Я ничего не поняла из того, о чём он говорил. Оглядываясь по сторонам, смутно понимала место моего нахождения. Вернее, совсем не знала где нахожусь. Я почувствовала подступающую тошноту, и не успев отвернутся, вырвала остатки жидкости. Чертыхнувшись, он опустил меня на пол под холодные струи воды, резко разорвав на себе мокрую рубашку. Пуговицы проскакали возле моих ног. Не отводя от меня тяжолого взгляда, быстрыми движениями сорвал её прочь с плеч и бросил на пол. Затем, рывком притянул меня на себя, что под мышками прострелило болью, подставил наши сплетённые тела под струи воды, крепко сжимая объятия. Мы еще так простояли немного. Он жадно пожирал меня звериным взглядом, наблюдая с высока, а я испуганно проглотила комок в горле. Только теперь до меня дошло, что стою я в одном белье перед этим бешеным и не Святым Валентином, дрожу от страха и холода, и не могу вдохнуть из-за вида его торса. Мышцы напряглись перед моим носом, бугрились под кожей, как будто играли друг с другом. Вода струилась по ним, обволакивая каждый дюйм. В то время, как меня трясло от холода и скручивало живот, ноги подкашивались - его тело было непоколебимо каменным, везде. Он смотрел на меня сверху, как на маленькую букашку. Скулы ходили ходуном на сцепленных зубах. Пальцы впивались в мое тело до отрезвляющей боли. Я скривилась и взвыла, глядя в его холодные синие глаза. Как будто очнувшись, он рявкнул приказ, леденящим душу холодом.
—Петр! Заберите её отсюда. Приведите в чувство. Доктор в состоянии сделать это вместо меня. Нам нужно много чего выяснить и побыстрее!
Меня резко оторвали от горячего тела чьи-то неприятные руки, предварительно завернув в махровое полотенце, и унесли прочь от не Святого Валентина. Дальше смутно помню... опять провал... запах лекарств... и снова глухие голоса...
