— Вы прекрасно знаете, что нет! — сердито. — Даже если я изучу этот контракт по буковке, вы все равно найдете сотни тысяч причин в свою пользу, если вам что-то понадобится! — замечаю, и он ухмыляется.
— Мне нужно знать только одно: что будет, если я не смогу забеременеть или передумаю после того, как моему брату будет сделана операция?
— Я занимаюсь благотворительностью, но не в таких размерах… Всегда можно все вернуть назад, — холодно, и я резко поднимаю на него взгляд.
— Заберете сердце обратно?.. — спрашиваю дрожащим голосом, но мужчина не отвечает, и я вновь опускаю взгляд на контракт.
Все равно будет так, как захочет он! Ненавижу таких людей, но он — наш единственный шанс. Если бы я на собственном опыте не знала, как много детей… и в общем людей умерло за период, пока Лешка лечится, то, возможно, не торопила бы события. Но часто один день решает все! Чем раньше, тем больше шансов.
Я беру в руку ручку и вывожу на бумаге свою подпись…
Глава 4
На этом мои мучения были завершены. Правда, только на текущий день…
Арс позвонил по телефону, вызвал свою служанку — женщину примерно пятидесяти лет — и приказал ей провести меня в комнату.
— Могу я поговорить с мамой? — прошу напоследок.
— Конечно.
— Сейчас? — уточняю.
— Уже почти полночь, — уведомляет, поскольку до этого я не знала, сколько было времени.
— Мой брат… — начинаю взволнованно, но запинаюсь, понимая, что для такого, как Багиров, мое переживание и волнение не важно. Если сейчас скажу ему, что боюсь за жизнь брата, поскольку он сутки не получал от меня денежной помощи, мужчина вполне может рассмеяться мне в лицо, но… я ошиблась.
Мне хватило сказать всего два слова, прежде чем Арс меня понял и спокойно ответил:
— С ним все хорошо. Я слежу.
К чему такая поблажка?
А ведь может быть человеком, если захочет!
— Спасибо, — благодарю, поверив его словам. Отчасти жизнь его ребенка зависит от меня, а я пойду на суррогатное материнство, только если Лешка будет здоров.
Меня выводят из кабинета мужчины в широкий длинный коридор. Все вокруг было просто нереально красивым, дорогим, шикарным. Королевский дизайн. Сочетание цветов и гармония! Не было только уюта и некой семейной изюминки.
Мне вдруг стало интересно, как это, жить в таком огромном доме? Мне этого никогда не понять! Можно ли вообще находиться среди такой красоты и не ощущать себя словно в музее? Наверное, для этого нужно иметь особенный талант, поскольку я бы не смогла расслабиться в подобной обстановке ни на минутку.
Женщина провожает меня в противоположную сторону коридора, в самую отдаленную комнату, по пути перечисляя мне правила и высказывая все предупреждения:
— Первое, что ты должна знать, — покидать комнату можно только с разрешения хозяина. В комнате есть камеры наблюдения. Везде, кроме туалета и ванной. Во избежание всяких глупостей с твоей стороны, принимать душ, ванну и находиться в туалете, то есть не под наблюдением, ты можешь не дольше пяти минут. Предупреждаю сразу — убежать не получится. Твоя комната находится на втором этаже. Дом охраняется вооруженными солдатами и специально обученными собаками. Попробуешь — создашь себе только уйму проблем. Вещами, едой и всем необходимым тебя будут обеспечивать. Если что-нибудь срочно понадобится, — добавляет она, наконец-то открывая дверь моей будущей спальни (точнее — камеры), — возле двери есть кнопка, — продолжает женщина, пропуская меня внутрь и включая свет. Она показывает мне красную кнопочку, и я быстро окидываю все вокруг беглым взглядом.
Кровать с балдахином, слишком большая для одного человека, комод с зеркалом, стол, пара тумбочек, бра, диван и телевизор. В углу также имелся шкаф, полный разных книг, а с правой стороны находилось две двери, за которыми, скорее всего, располагались ванная комната и туалет.
— Будут вопросы — жми на кнопку. К тебе кто-нибудь поднимется, — добавляет и исчезает прочь, закрыв на замок двери.
«Ну, что ж! Могло быть и хуже».
Я прошлась по комнате, заглянула за массивные портьеры на окне и увидела прутья решетки, за которыми открывался вид на большую территорию, огороженную бетонной стеной с колючей проволокой. Двор освещался прожекторами и охранялся обещанными боевиками с собаками. А за стеной только мрак и темнота…
Кто же этот Багиров, что он настолько щепетильно относится к своей безопасности? Или меры предосторожности именно ради моего удержания? Не думаю, что он бы тратил на меня столько сил и средств! Я просто не вовремя попала в его руки. Или… очень даже вовремя. Иначе как тогда спасать своего брата?..
Я до сих пор не могла понять, ужасно мое положение или удачно… Кому еще из сотни тех детей, что находятся в больнице, могла выпасть такая возможность — получить орган вне очереди? Сколько им можно ждать, надеяться, верить и плакать?.. Каждый, кто побывал в подобном жизненном заключении, видит мир по-другому… Ценит возможности по-другому… и те крохотные шансы, которые не каждому даются!
Дать жизнь малышу, чтобы спасти еще одного ребенка — разве это плохо? К тому же дитя останется в полноценной, обеспеченной семье, где его ждали и точно будут любить…
Я настраивала себя на подобные мысли, успокаивала и искала оправдания своему поступку. Это помогало, но все равно не избавляло от волнения перед предстоящей операцией и моим оплодотворением. Все будет завтра…
Быстро и слишком страшно.
Я еще некоторое время бродила по комнате. Изучила шикарную ванную комнату, нашла гардероб с уже имеющими немногочисленными вещами. Затем приняла быстрый, горячий душ, переоделась в безразмерную ночную сорочку, найденную в гардеробе, и, наконец-то, легла спать.
* * *
На следующее утро, когда проснулась, первым же было ощущение, что я не одна. Никаких посторонних звуков, шума… Просто запах уже знакомого парфюма и сигарет.
Прежде чем открыть глаза и повернуться к источнику своего беспокойства, я нащупала одеяло, которое сползло практически полностью на пол, и, укрывшись до подбородка, обратила внимание на своего похитителя.
— Если вам плевать на свое здоровье, то это еще не значит, что все вокруг такие же, — ворчу, поворачиваясь лицом к мужчине. — К тому же, если вы действительно хотите, чтобы я родила вам здорового малыша, тогда прекратите курить возле меня, — добавляю, встретившись со взглядом серой бури.
Мужчина замирает с сигаретой во рту, делая долгую, глубокую затяжку и одновременно одаривает меня косой ухмылкой.
— Сегодня ты более дерзкая. Не выспалась? Или извлекла для себя какие-то выводы? — Он делает еще одну затяжку и выдыхает дым в сторону.
— А это что-то изменит? — язвлю, садясь в кровати. — Почему вы здесь? Сколько времени? — спрашиваю, оглядываясь вокруг.
— Уже полдень. Операция давно началась…
— Что?.. — Я была в шоке от этой информации. — О Боже… Как он? Почему меня раньше не разбудили? — причитала, вскочив с кровати. Я напрочь забыла о своем положении: где нахожусь и на каких условиях. Для меня действительно было важнее всего узнать, как Лешка, что с ним в данный момент и вынесет ли он операцию?! А вдруг что-то пойдет не так? А вдруг он слишком слаб?!
— Твое присутствие не обязательно, — отвечает мужчина. — Операция будет длиться несколько часов. Зачем тебе лишнее волнение?
— Хотите сказать, что переживали за мое состояние?! — язвлю. — Ну конечно!
— Я пришел, чтобы исполнить свое обещание, — отвечает. — Твоя мать готова с тобой поговорить.
— Эм… — У меня не было слов. Как он объяснил мое пребывание у себя? — Она знает? — лишь спрашиваю.
— То, что нужно, — ответ, который не говорит мне ничего.
— И что я могу ей сказать? Почему я здесь? — уточняю.
— Ты взрослая девочка, объяснений не нужно.
— Мы не будем видеться девять месяцев! — напоминаю.
— Все будет зависеть от твоего поведения, — бросает, поднимаясь на ноги. — Собирайся, тебя будут ждать в коридоре, — уведомляет, оставляя меня одну.
