Тут она что-то стала мурчать ему на ушко такое, отчего лицо Макса расплылось в блаженной улыбке. Затем, видимо, в подтверждение своих слов, Анька начала страстно целовать Макса. Я смущённо отвела глаза в сторону, чувствуя себя лишней за этим столом.
Меня спасла официантка, которая принесла Максу кофе. Он, нехотя, отстранился от подруги, рассчитался и закурил. Анька уткнулась в телефон. Мне хотелось дать ей по башке! Я размышляла о том, как ловко Анька избавилась от моего присутствия, решила мою проблему с жильём и нашла своему мужику прислугу. И всё в один раз! Надо признать, что я её недооценивала. Интересно я буду сама платить за съёмную комнату Максу или Анька в постели рассчитается? Меня, конечно, никто не спросил. Да и могла ли я выбирать? Это всё же лучше, чем терпеть сексуальные домогательства от семейства Волковых. Макс ещё не дал согласия, но мысль о том, что я буду, пусть и недолго, жить с ним под одной крышей, одновременно пугала и радовала меня.
— Кхм… Ну, что скажешь Оленька? — задал мне вопрос Макс, высокомерно, с прищуром глядя на меня.
— Я э-э… — растерянно протянула я. — Это же на несколько дней, пока я что-нибудь себе не подберу…
— Да я не об этом, — усмехнулся он. — Что скажешь про концерт? Понравилось?
Я энергично закивала головой. Макс пошарил во внутреннем кармане куртки и извлек тоненький конверт, который небрежно бросил передо мной на стол.
— Твой гонорар, — коротко пояснил он. — Твоего драгоценного Артёмочку я уже рассчитал. — О-о, — простонал Макс. — Вы не представляете, какую длинную лекцию мне пришлось выслушать от Гаврюши. — Макс имел в виду концертного директора Гаврилова.
Я пребывала в полном недоумении и восторге. О том, что мне и гонорар полагается, я даже мечтать не могла. Я приоткрыла конверт. Неплохая сумма за получасовое выступление.
— Масенька, может быть, поедем уже! Я так устала! — капризничала Анька
— Да, конечно, я только заберу инструмент, — согласился Макс, оставляя нас наедине.
Мы тоже начали собираться.
— Ань, спасибо тебе… — начала, было, я.
— Ай! Да не благодари, — перебила меня Анька. — Я же знаю, мой отчим не подарок. Заодно пошпионишь, чем там Мася без меня занимается.
Ничего себе! Анька еще и шпионку из меня хочет сделать!
— А ты не боишься, — зло поинтересовалась я, — что твой парень будет жить с другой девушкой в одной квартире?
Анька смерила меня откровенно презрительным взглядом.
— Прости, дорогая, но ты… — она попыталась подобрать менее оскорбительные слова на мой счет. — Ты не в его вкусе. Ты такая… — Анька замялась и замолчала.
— Какая? — переспросила я.
— Невзрачная, — продолжила она, небрежно отбросив назад свои длинные локоны. — Масе нравятся яркие, ухоженные девушки с хорошим вкусом. — Намекала Анька на себя.
Классная у меня подруга, подумала я. У меня было такое чувство, что меня дерьмом облили, поэтому я, не вдаваясь в полемику, только смогла выдавить из себя: «Вот и прекрасно!»
3
До дома Волковых мы доехали быстро. Ночью пробок в этом районе никогда не было. Макс уверенно вел свою «Ауди», разговаривая с Анькой о предстоящих концертах. Я ехала сзади, как маленький ребенок, на которого никто не обращал внимания, и не встревала во «взрослые» разговоры.
Мы с подругой быстро сходили в дом за моими вещами. Анька, к нашему с Максом общему удивлению, засобиралась домой.
— Я вообще-то думал, что ты тоже поедешь ко мне, — разочарованно сообщил он, закрывая багажник.
— Ну, Масик, не дуйся, я так устала… Надо ещё с Виктором поговорить, насчет прослушивания… — оправдывалась Анька, притягивая Макса к себе за пряжку ремня.
Я села в машину, оставив их наедине. Наконец, они разомкнули объятия и Макс, смачно шлёпнув Аньку по заднице, сел за руль. Плотоядно улыбаясь, он проводил мою подругу взглядом, пока её фигура не скрылась за дверью особняка, и завёл мотор.
В третьем часу ночи мы добрались до моего нового места обитания. Ехали молча. Мы оба устали, да и тем для разговоров особо не было. Макс повесил чехол с гитарой на плечо и помог мне нести самую тяжёлую сумку. Мы зашли в лифт, мои нервы сдали.
— Макс, позволь спросить, зачем ты согласился приютить меня? — задала я мучивший меня вопрос.
— Ну… — протянул он. Его красивые губы изогнулись в загадочной полуулыбке. — Во-первых, ты сегодня спасла мою задницу, причем очень талантливо. Я не видел выступление полностью, но надо всё же отдать тебе должное. Умеешь ты души людские драть. Во-вторых, у меня свой корыстный интерес. И вообще, — добавил он, пожав плечами, — может у меня такое хобби — помогать бездомным.
Что за интересы преследовал Макс, я спросить не успела. Двери лифта распахнулись и через минуту мы уже топтались в коридоре его квартиры. Макс щёлкнул выключателем и закрыл входную дверь. Потом снял с себя куртку и галантно помог мне снять плащ. Эта элементарная учтивость была мне чертовски приятна. Он повесил верхнюю одежду в шкаф, извлёк оттуда ключ и подошёл к двери, за которой была та самая всегда запертая комната, о которой упоминала Анька.
Опершись одной рукой о косяк, Макс на некоторое время застыл в нерешительности, сжимая ключ во второй руке. Он опустил голову вниз и закрыл глаза. Я смотрела на Макса с опаской. Вдруг он передумал, и мне придётся уйти прямо сейчас?
— Макс, — тихо позвала я его. — Всё хорошо? Может, мне уйти?
— Нет, всё в порядке, — очнулся Макс и открыл глаза. — Я просто завис немного. Устал. — Макс снова выпрямил спину и вскинул подбородок. — Эта квартира много раз сдавалась, — поведал мне он, отпирая дверь и пропуская меня вперед. — Но в этой комнате никто никогда не жил. — Он щёлкнул выключателем. — Кроме меня, — добавил он.
Загорелся свет, и я ахнула от изумления! Я оказалась посреди самой настоящей детской: старинные советские шкаф и письменный стол, детский диванчик, обои с медвежатами, детские черно-белые фото на стенах, видавшие виды детские игрушки из 80-х. На диванчике сидел потрёпанный медведь. Я, поддавшись какому-то внутреннему порыву, осторожно прикоснулась к его плюшевой голове.
Макс стоял в дверях и внимательно наблюдал за мной. Я ожидала увидеть здесь музыкальную студию, кладовку со старьём, но только не детскую. Я, конечно, догадывалась, что этот дьявольски красивый и сексуальный парень был, как и все, ребёнком, но то, что он сентиментально хранил частичку детства в этой квартире, служившей едва ли не притоном, не укладывалось в моей голове. Он держал эту комнату запертой долгие годы, а сейчас он вот так запросто пустил МЕНЯ жить в этот храм детских воспоминаний?
Я взглянула на Макса совершенно другими глазами.
— Завтра раздобудешь коробки и уберёшь всё лишнее, — холодным тоном распорядился он. — Не люблю, когда кто-то трогает мои игрушки, — пошутил он. А может, и не пошутил. Я поинтересовалась, во сколько мне обойдется аренда комнаты. Макс покачал головой. — Э нет, деньги меня не интересуют. С тебя уборка и готовка. Напишешь список, что купить.
Я рассеянно кивнула. Макс с порога кинул мне связку ключей, и я её неловко, но всё же поймала.
— Ключ от комнаты будет только у тебя, советую его не терять и запираться на ночь, — всё тем же строгим командным тоном продолжил он наставления. — Сама знаешь, у меня бывают гости. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы к тебе среди ночи ввалился какой-нибудь обожратый синькой ебанат, не забывай закрывать дверь на ключ. С хахалем своим встречайся где угодно, только не здесь. Курить на кухне. Если голодна — продукты в холодильнике. Постельное — в шкафу. Я очень устал, так что спокойной ночи. — Макс со свойственной ему театральной вальяжностью развернулся в дверях на 180 градусов. — И… да! — крикнул он уже из коридора. — Ко мне без стука лучше не входить, я сплю голым.
Итак, Макс ушёл к себе, оставив одну. Он не дал мне возможности ни слова сказать в ответ, ни спросить о каком хахале он говорит. К тому же от последней его фразы я покраснела до кончиков ушей. Я так сильно смутилась и растерялась, что даже была рада остаться в одиночестве.
