Что тебе теперь стоит свернуть мне шею прямо здесь и сейчас? Уверена, я даже не успею заметить, как ты это сделаешь.
- Не бойся, я не копалась в твоих шмотках! – густо краснея и желая отступить назад шагов эдак на пять, я смотрела, практически не моргая, в твоё невозмутимое лицо, стараясь держаться за его черты мёртвой хваткой. Когда мне ещё выпадет подобный шанс увидеть тебя с такой близости – твой чеканный лик… сомкнутые изгибы лепных губ? Прикоснуться к ним хотя бы мысленно, прочувствовать всю реальность происходящего.
Хотя соблазн осмотреть твой гладиаторский торс был не менее велик, как и дичайшее желание дотронуться до него. Спустя столько времени! Узнать, насколько же сильно ты изменился или же наоборот, вспомнить, каково это – чувствовать тебя своими пальцами и ладонями, как напрягается и твердеет под этой тонкой гладкой кожей упругий рельеф мышц (и не только в верхней части торса).
Зараза! Не помог даже вид твоего отмороженного лица с почерневшими из-за плохого освещения глазами. Слишком сильно (и глубоко в особенности) я тебя чувствовала, особенно жар твоего тела, даже сквозь плащ.
- Я знаю. Ты же у меня хорошая девочка.
Ах, тыж…
- Подай мне рубашку.
И это была отнюдь не просьба. И вспыхнувшее во мне ответное желание тебе нагрубить так и не оформилось в конечную цель в виде конкретной формы.
Спасаясь от противоречивых эмоций и даже радуясь возможности, что не буду какое-то время смотреть в твоё пугающее и абсолютно ничего не выражающее лицо, я наконец-то отвернулась. Но только для того, чтобы выполнить озвученную прихоть-«просьбу» Дэниэла Мэнделла-младшего едва не с раболепным рвением-готовностью. Подхватив пакет с сорочкой, я поспешно протянула её к твоей груди (главное, не ткнула ею тебе под нос!). Ты даже не взглянул на неё, продолжая сверлить мои глаза ледяным буравом своей обмораживающей бездны.
- Распечатанную… - произнесли твои едва шевельнувшиеся губы, чуть ли не по слогам, где-то через убийственно долгие три-четыре секунды специально затянутого молчания.
Кровь опять загудела в висках, выжигая подчистую все предыдущие мысли с прежними идеями и образами. Странно, но смеяться мне как-то резко расхотелось.
Чуть трясущимися руками, я кое-как разорвала целлофан (наверное, со стороны выглядело не совсем… изящно), буквально через секунду сообразив, что он открывался, как и большинство схожих пакетов, по липкому шву на загибе нижнего края.
Господи, да что со мной не так? Хорошо ещё, что не уронила рубашку на пол.
- Про стойку под воротничком не забудь, - мне показалось, или в твоём голосе послышались нотки… ласковой издёвки?
- Хочешь, чтобы я надела её на тебя? – спросила я почти дрожащим голосом, стараясь как можно спокойней расстегивать ряд мелких чёрных пуговок на планках брендовой сорочки.
Чёрт, этот египетский хлопок был действительно по качеству и на ощупь таким нереально офигительным… Рискнуть задать вопрос, где ты их покупаешь, чтобы самой заказать дюжину для Брайана?
Ага, как раз сейчас самое время поговорить с тобой об этом.
- Я хочу, чтобы ты перестала болтать. Всё что мне потребуется, я скажу тебе об этом лично: что делать, куда пойти и какую принять позу.
Более подходящего момента напомнить мне о моём месте ты, естественно, не мог.
Скажешь? Ну, конечно! Это называется ПРИ-КА-ЗЫ-ВАТЬ, чтоб ты знал!
Я протянула сорочку, чувствуя, как собственное дыхание сбивается под гулкими ударами сердца. Мне всё это не нравилось. Определённо не нравилось! Хотя я и не могла сказать, что ты мне тоже не нравился… таким.
Я всё ещё молилась всем известным богам, чтобы ты не оказался одним из последователей секс-субкультуры с пугающей меня уже не первую неделю аббревиатурой БДСМ. Что ты намеренно меня испытываешь, изводишь и мучаешь, в попытке взрастить во мне все эти необоснованные страхи. Хочешь напугать ещё больше, чем успел уже сделать, - довести моё сознание до критической точки… увидеть, как я сломаюсь, растянувшись жалкой тряпкой в твоих ногах.
Ты просто хочет меня унизить – повторяю я сама себе, как мантру, от которой я и вправду могу как-то успокоиться.
И к тому же, ты абсолютно трезв!
Вот именно! Как стёклышко! Каждое твоё действие и слово под бдительным самоконтролем. Любая направленная против меня мысль – остро заточенная бритва. А твой взгляд… При каждой очередной новой встрече, ты режешь меня им всё глубже и изощрённей.
Fuck!
- Подай мне брюки.
Твои длинные ухоженные пальцы с безупречным маникюром (тройное Fuck!) неспешно застёгивали ряд пуговиц, перед этим скрыв шикарный торс не менее шикарной мягкой тканью чёрной сорочки, облепившей твои безупречные формы второй лоснящейся кожей. Меня непреодолимо потянуло погладить поверхность рубашки прямо на тебе, ощутить шёлковое скольжение под чувствительными подушечками дрожащих пальчиков, втянуть поглубже её аромат с запахом когда-то безумно любимого мной мужчины…
Да что со мной сегодня такое?!
Какое счастье, что я могла на время отвернуться и отвлечь себя хоть чем-то… пускай и ненадолго.
Когда я вновь развернулась к тебе лицом, ты как раз размотал с бёдер полотенце и, слегка наклонившись, вытянутой рукой попытался закинуть его на сиденье диванчика, прямо из-за моего бока. Твоя близость достигла опаснейшей точки соприкосновения со мной! И несмотря на то, что я была защищена до самых колен плотной тканью плаща, мне уже не просто казалось, а именно ощущалось физически, будто я была куда обнажённей в эти секунды, чем ты (хотя это было не так уж и далеко от истины).
Боже, а твой пенис и мошонка (даже в абсолютно пассивном состоянии будоражили моё сознание своими размерами и формой), едва прикрытые краями полочек рубашки, практически касались моего живота. Это было в принципе невозможно, но мой разум и то, что называлось сущностью, чувствовали их объем и тяжесть буквально, то ли в моей голове, то ли на моей коже и под оной… везде! Ведь я так жаждала прикоснуться к ним, сжать в своих пальцах, почувствовать пульсацию члена в своих ладошках, как он вырастет, затвердеет и нальётся кровью. Как я освобожу гладкую вздувшуюся головку от крайней плоти, оттянув подвижную нежную кожицу с краев венчика и центральной бороздки, размажу кончиками пальцев выступившую каплю из тёмной глубокой впадинки… И как он будет меня заполнять, растягивая изнутри долгожданным вторжением…
