– Мне надо позвонить своему агенту.
– Нет, пожалуйста.
– В смысле? У меня прервалось мировое турне… По вашей вине, между прочим! Ду Хён места себе не находит, а я торчу непонятно где, и неизвестно с какой целью ты меня здесь держишь. Я могу, хотя бы сказать, что со мной всё в порядке?
– Нет, – отрезала я.
– Нет? – возмутился кореец. – И после этого ты говоришь, что не похищала меня?
Как же мне было трудно говорить. Я не могла подобрать правильных слов, не могла донести свои мысли. Всё шло не так! Я встала и начала мерить шагами комнату.
– Послушай, я тоже сутки не появлялась дома, и мои родители места себе не находят, уверена. Но я здесь, чтобы сначала разрешить нашу с тобой проблему.
– А у нас есть проблема? – Корейца, казалось, забавляла моя неуверенность. Он издевался надо мной!
– Да, чёрт возьми! – вспыхнула и всплеснула руками. – У нас есть проблема! Большая такая! И толстая! Я попала в эту задницу не по своей воле, ясно? Мой отец – известный человек, и я не хочу огласки.
Парень уже совсем ничего не понимал. Уронив голову на подушку, он устало произнёс:
– Чего же ты хочешь?
– Я хочу отпустить тебя к твоему агенту. Ты же отпустишьменя, но давай так договоримся, чтобы полиция ни о чем не узнала. И тем более – журналисты!
– Как же я объясню своё отсутствие и то, что произошло?
«Какой же он тугодум!» –я готова была выйти из себя.
– Придумай что-нибудь. Скажи, что очнулся после аварии один, а добрые люди помогли. Это же так просто! Попроси замять это дело и не давай ему ход.
Кореец некоторое время лежал задумавшись. Я не сводила с него глаз, но так и не смогла по выражению прочесть, что было у него в голове. Боясь, что он упрется, опустилась возле его кровати на колени, тут же ощутив в них боль, но это было неважно, меня волновал результат.
– Пожалуйста, зв… э-э-э… Как тебя зовут, напомни.
Тут он улыбнулся. Улыбка переросла в смех, который заразительно действовал на меня, но я упорно сдерживалась, хотя уголки губ всё равно дрогнули.
– Ты не знаешь моего имени? – смеялся он. – Ты действительно странная! – Он откашлялся, затем добавил: – Читтапон. Меня зовут Читтапон.
– Читтапон, – повторила я.
– Да! Приятно познакомиться, эм… – Парень вопросительно уставился на меня.
– Элора, – как последняя дура сказала я. Вообще, если бы хоть немного умела врать, умела бы обводить людей вокруг пальца, лукавить или даже лицемерить, всё могло бы быть совсем иначе. Я сама своей собственной наивностью толкнула себя в лапы этого корейца, не задумываясь о последствиях. А он не глуп и вскоре даст мне это понять.
– Значит, передо мной красивая девушка Элора – соучастница похищения и одновременно спасительница, – заключил он.
– Не соучастница! – воскликнула с отчаянием. – Не соучастница! Ты мне нафиг не нужен, понял? – Почувствовав, что перегибаю палку, смягчилась. – Пожалуйста, Чи… Чи… Читта… я снова забыла твоё имя. С вашими корейскими именами попробуй не сломать язык!
– У меня тайское имя. Зови меня просто Читт. – Он коснулся моей пылающей щеки. – Воды дашь?
Я вышла из спальни, чтобы принести парню воды. Мои руки дрожали, я так тяжело дышала, как будто вот-вот станет плохо с сердцем. В коридоре на стене висело зеркало. Пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть существо в отражении, которое кореец назвал «ангелом». Нерасчесанные волосы свисали по бокам бледного, чуть опухшего после сна лица; тушь размазалась, оставив тёмные круги под глазами. Одежда грязная; руки, ноги в ссадинах, и даже на лице заметила пару царапин.
– Какой, к черту, ангел? – пробурчала под нос, идя в ванную умыться.
Прохладная вода привела меня в чувства. В шкафчике над раковиной нашла крошечную расческу. Не для моих густых волос, конечно. Но это лучше, чем совсем ничего. Как смогла, расчесала пряди волос. Стёрла косметику мылом, которое в последствии попало в глаз и страшно щипало. Выдавила зубную пасту на палец и освежила рот, протерла зубы. Затем отправилась на кухню.
Забдиеля дома не было. Зато Эрик никуда не ушёл, смотрел телевизор, лёжа на диване.
– С добрым утром! – крикнул он, заметив меня.
Тоже мне – доброе! Кивнула, криво улыбнулась, после чего скрылась за поворотом. На кухонном столе нашла графин с водой, взяла его и стакан. В спальне уже наполнила его водой и вручила «звезде».
– Долго ты.
Нахмурилась. Он ещё и возникает.
– Приводила себя в порядок, – промямлила в ответ.
Парень вернул стакан. Его глаза то закрывались, то открывались. У него не было сил, из-за слабости клонило в сон. А если он сейчас заснёт и проспит до завтрашнего утра? Я не могла торчать тут целую вечность! Да и у парня сотрясение, его бы в больницу.
– Читтапон? – негромко позвала его, надеясь, что правильно произнесла имя. – Что будем делать?
– Думаю.
У меня изнутри рвалось какое-то бешенство, незнакомая мне свирепая ярость. Я могла бы закричать, послать его к черту, но понимала, что многое поставленно на карту.
– И… долго ты будешь думать?
– Кто твой отец?
– Джереми Бессон. – И снова я сглупила, но поняла это слишком поздно.
– Хм… Я слышал о нём. Продюсер, – сказал кореец, разглядывая мою фигуру. Я села.
– Он не простит мне такого позора. И… я не хочу в тюрьму. Я ещё слишком молода, чтобы потратить несколько лет своей драгоценной молодости в неволе. Я ведь совсем не хотела никого похищать. Я даже не знаю тебя толком!
– Зато Фаррен знает, так? И ее подружки тоже, – сардонически усмехнулся парень. – На их лицах были маски животных. Если полиция попросит меня опознать похитительниц, я не смогу этого сделать. Но…
Наступила напряженная пауза. Страх, словно ледяной кинжал, пронзил мое сердце. Кореец к чему-то клонит, но я никак не могла разгадать его странной улыбки, его молчания, его задумчивых глаз. Я ловила его изучающий взгляд, но не понимала сути. И вот, Читтапон наконец заставил себя отвернуться к окну. Молчание затянулось слишком надолго. Мои нервы этого не вынесут.
– Но? – в конце концов повторила я.
Кореец снова пронзил меня насквозь загадочным взглядом, а потом сказал:
– Но зато я знаю тебя, Элора Бессон. Знаю твою подругу Фаррен. Вы обе причастны к моему похищению. Значит, найти остальных – дело времени. Фаррен здесь нет, но ты готова пойти на всё, чтобы не дать этому делу ход. Не так ли?
Я ответила, не подумав:
– Если это спасёт репутацию моего отца, то да.
– Тогда сдай своих подруг и иди с миром.
~~~
Корбин с шумом захлопнул дверцу своего спортивного автомобиля, с головы слетел капюшон нижней кофты, открыв его светлые торчащие в разные стороны волосы; к уху был приложен телефон.
– Не знаю. Я только приехал, – говорил он кому-то на том конце провода. – Да так… дела были… Какие-какие! Ты мне не мамочка, Зак, чтобы тебе отчитывался. Я собственной матери не рассказываю, где провожу ночи, и тебе не собираюсь. – Он ещё немного постоял около крыльца, слушая собеседника, затем заключил: – Всё. Я хорошо помню, что обещал. Ладно, я дома. Сейчас узнаю, приехала она или нет.
Гостиная была залита солнечным светом, а чудовище по имени Дэниел мирно просиживало зад в плетённом кресле-качалке у окна с газетой на коленях, которую не читал. Вместо утреннего кофе он держал банку пива. Удивляться было не чему. Если отец в разъездах, то домочадцы творят, что душе угодно. Вот и их святая сестричка, похоже, последовала туда же.
– Элора дома? – спросил Корбин, не надеясь на ответ Дэниела.
– Я ее не видел, – глухо бросил тот.
– Ясно, – тихо сказал Корбин и собирался подниматься наверх в свою комнату, как вдруг в гостиной появилась Нола, заполняя своим звонким голосом всё пространство тихого дома.
– Корбин! Сынок, я ждала тебя всё утро, чтобы сообщить прекрасную новость, – прозвенела она, затем чмокнула его в щечку. В этот момент Дэниел фыркнул и отвернулся.
