Я запрыгнула в очередь и начала разгружать продукты из тележки на ленточный конвейер, мысленно крича на женщину, стоявшую передо мной, чтобы та быстрей упаковывала свои вещи.
— Я мог бы устроить тебе арест за нападение, ты в курсе? Ты дважды ударила меня сегодня.
Я вздохнула, зная, что он специально выбрал эту кассу, чтобы ещё немного подействовать мне на нервы.
— Это была самозащита, ты первым дотронулся до меня без разрешения, — прорычала я, даже не посмотрев на него.
— Это хрень собачья, — фыркнул Доминик.
Я закатила глаза.
— Смирись с этим, большой ребенок.
Я рванула вперед, когда леди, стоявшая передо мной, закончила, и, к счастью, женщина, которая меня обслуживала, просканировала мои продукты и собрала их в пакет в рекордно короткие сроки.
— Это самое вкусное печенье во всем магазине, его всегда быстро раскупают, — улыбнулась женщина, положив коробки с печеньем мне в пакет.
Я глянула на Доминика, который злобно смотрел на меня. Это заставило меня улыбнуться, прежде чем я снова перевела взгляд на женщину.
— Согласна, они восхитительны.
— Злобная стерва, — пробормотал Доминик, заставив женщину резко повернуть к нему голову, на что я тихо хохотнула.
Расплатившись, я забрала три огромных пакета. Они были тяжёлыми, и я чертовски жалела о том, что здесь не было Бранны с машиной, чтобы отвезти покупки домой.
Я сделала глубокий вдох и направилась к выходу из магазина только для того, чтобы остановиться у двери и практически разрыдаться. На улице дождь лил как из ведра. Не знаю, почему я так удивилась, ведь это было вполне нормально. Здесь, в Дублине, в одну минуту мог играть легкий ветерок, а в другую — уже хлестать дождь.
Вздохнув, я подняла взгляд к небу, после того как целую минуту просто смотрела на ливень.
— Ты просто не можешь дать мне перерыв, да, Иисус?
— Не думаю, что он отвечает людям, которые нападают на невинных.
Я подпрыгнула, услышав его голос, что заставило его рассмеяться.
Я покачала головой, но не обернулась, чтобы посмотреть на Доминика, когда он подошел и встал рядом со мной.
— Как, черт побери, ты упаковал продукты и заплатил за них так быстро? — спросила я.
— Магия, — ответил он.
Я закатила глаза.
— Отлично, тогда используй немного магии и исчезни с глаз моих.
Доминик фыркнул.
— Ты бы этого хотела, верно?
Я посмотрела на него, прищурив глаза, а затем улыбнулась.
— Мне бы ничего так ни хотелось, как чтобы ты исчез с лица земли, Факфейс.
Доминик выглядел так, словно внезапно ему захотел убить меня, поэтому я решила на всякий случай отойти от него немного.
— Не удивительно, что ты купила тампоны, похоже, у тебя сейчас «те дни». — Он покачал головой.
Он видел мои тампоны?
О, боже!
Я почувствовала, как мой лицо вспыхнуло.
— Заткни пасть!
Он ухмыльнулся.
— Ты действительно просто ужасна в это время.
О, боже мой!
Забери меня, черт побери, отсюда.
— Что ж, это было отвратительно, и я надеюсь, что мы больше никогда не столкнёмся с тобой здесь — или где бы то ни было ещё — снова. Плохого вам дня, сэр. — Я склонила голову и вышла под дождь.
Я почувствовала, как холодок побежал по позвоночнику, поэтому выпрямилась, не обращая внимания на боль от пластиковых пакетов, врезающихся в пальцы, и направилась в сторону дома.
— Хочешь прокатиться? — прокричал голос Доминика слева от меня.
Я ахнула и повернулась в его сторону, заметив, что он направлялся в сторону большого черного Джипа.
— Ты грязный ублюдок! Как ты посмел предложить мне такое! — выкрикнула я.
Доминик остановился на полушаге и посмотрел на меня, приподняв брови, прежде чем расхохотался.
— Черт, я имел в виду подвести, в смысле подвести до дома в моей машине. Я не имел в виду «прокатиться» в том значение, в котором его здесь используют... я не предлагал тебе прокатиться на мне, Брона.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
— В любом случае, мне не нужно, чтобы меня подвозили! — Я развернулась и продолжила свой путь.
Дождь лил так сильно что, попадая в глаза, застилал взор. Я убрала воду из глаз, вытерев их о плечо, и двинулась дальше.
Меня никогда не заботил дождь, — я привыкла к нему — на самом деле, мне даже нравилось гулять под дождем, когда он был действительно сильным. Но не тогда, когда я несла тяжёлые пакеты. Я бросила злобный взгляд на Джип Доминика, когда тот проехал мимо меня, и завизжала, когда, подъехав к тротуару, он с ног до головы окатил меня грязной водой.
— Урод! — закричала я так громко, как только смогла.
Я выронила сумки, когда он обрызгал меня, поэтому сейчас быстро наклонилась и подняла их. Клянусь, Доминику крупно повезло, что все купленные мной продукты были в герметичной упаковке и не испортились из-за воды.
— Знаю, ты не поверишь мне, но я, честное слово, остановился, чтобы снова предложить подвезти. Я, правда, не хотел, что бы ты промокла, — донесся голос Доминика из машины, окно которой было открыто, а затем оттуда раздался смех.
Он действительно надо мной смеялся!
Зарычав, я повернула голову направо и злобно посмотрела в открытое окно Джипа Доминика. Я снова использовала плечо, чтобы вытереть глаза, а затем выплюнула немного воды, попавшей в рот.
— ДА ПОШЁЛ ТЫ, — закричала я. — ПРОСТО ОСТАВЬ МЕНЯ ВПОКОЕ, Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!
Его брови взметнулись вверх в ответ на мой крик, но мне было плевать. К черту его. Развернувшись, я практически побежала домой и остановилась только после того, как заперла за собой дверь. Опустившись на задницу в коридоре, я прижалась спиной к входной двери.
— Брона? Это ты? Я освободилась пораньше и попыталась дозвониться до тебя, чтобы узнать, может, тебе была нужна помощь... — голос Бранны прервался на полуслове, и приглушённый смех заполнил тишину. — Ты выглядишь, как мокрая крыса.
Зарычав, я прислонилась затылком к двери и закрыла глаза, а когда живот свело судорогой, слегка вздрогнула. Дополнительная чудовищность к моему и без того дерьмовому дню.
— Я не думала, что дождь был настолько сильным. Ты насквозь промокла, Би. (прим.: англ. Bee — Пчелка) Что случилось?
Я фыркнула, продолжая сидеть на полу с разбросанными вокруг себя сумками. Я бы легко могла рассказать ей, как американский мудак окатил меня из лужи на своей машине после того, как преследовал в супермаркете, но, честно говоря, мне даже думать о нем не хотелось.
— Я не хочу говорить об этом.
