Солнце зашло за угол дома, но это не помогает. Моя рубашка пропитана потом. Я задыхаюсь от боли и эмоций. Мне нужно отвлечение. Выпивка.
Нет, я не буду уподобляться отцу.
Трясущейся рукой вытаскиваю из заднего кармана мобильник и снимаю блокировку с экрана. Я набираю номер Брейдена, и, к счастью, он отвечает.
— Йоу, Большой Ди. Как дела?
— Слушай, у меня к тебе просьба, — говорю я, пытаясь сохранить спокойствие в голосе, но выходит не очень.
— Что за хрень? Тебя не слышно. Подожди. — Он щелкает чем-то на заднем плане, после чего возвращается к телефону. — Хорошо, я здесь. В чем дело?
— Нужно, чтобы ты забрал меня. Я у дома Эви.
— Сделаю. Буду там через десять минут. — Линия обрывается, и я опускаю голову на землю.
Спустя пару минут Брейден с визгом подъезжает на черном «Файрберд» 1976 года. Он сразу замечает меня, и его голос доносится из открытого окна:
— Эй, мужик, тачка ждет, — объявляет друг, переворачивая козырек бейсболки с эмблемой «Калифорнийские ангелы».
— Сегодня вечеринка? — спрашиваю я, забираясь на раскаленное черное кожаное сидение.
— Отвали, мне просто захотелось сегодня надеть свою счастливую кепку. — Он бегло осматривает меня. — Все так же дерьмово выглядишь. Так ты расскажешь, что случилось?
— Да. — Я оглядываюсь на входную дверь Эви. — Только давай сначала уедем отсюда.
Мы оказываемся в небольшой забегаловке на другом конце города, которая, скорее всего, принадлежит одному из старых приятелей Брейдена. Удивительно, но я и правда не знаю этот бар. Небольшого пространства здесь хватает только на то, чтобы расположить барную стойку и пару столов. По большей части выглядит все отстойно, но для моих расшатанных нервов в самый раз.
Брейден садится за стол, и официантка приносит две газировки. Я делаю глоток, пока он наблюдает за мной из-за края стакана.
— Ну, рассказывай.
— Сегодня я ходил к Эви. Медсестра еще не появилась, и дома она была одна. Я нашел ее полуголой и рыдающей на полу в ванной комнате. — Делаю еще один большой глоток напитка, надеясь стереть это воспоминание. — Это самая ужасная вещь, которую я когда-либо видел. — По щеке скатывается слеза, и я вытираю ее. — Мое сердце разбилось части. — Все тело напрягается, я закрываю глаза. — Не понимаю, почему она не позвонила мне. Больно оттого, что она не захотела это сделать.
— Боже, чувак. Мне жаль. — Брейден ставит напиток на стол, задумчиво покручивая стакан. — Знаешь, даже представить боюсь, что она сейчас переживает. Эви всегда была самостоятельной, а теперь вот это. Плюс, — добавляет он, — подумай, как она себя чувствует, зная, что ты видишь ее такой. Наверное, поэтому она и не позвонила.
— Да. — Допиваю газировку и с хлопком опускаю стакан на стол. — Какая-то гребаная хрень. Я не знаю, что говорить и как действовать рядом с ней. Между нами такое напряжение. — Я пялюсь на пустой стакан, не видя вокруг ничего, кроме собственной боли. — Только я решил, что мы обрели друг друга, как все пошло наперекосяк.
— Просто… дай ей немного времени, чувак. Будь рядом, когда она этого захочет. Все наладится, и она вернется. Рыжая любит тебя, везучий ты засранец, — Брейден кивает в сторону двери. — Если тебе станет легче, то можем выйти на улицу на пару раундов. Может быть, я даже позволю тебе дать мне в морду разок-другой.
— Очень смешно.
На его губах появляется самодовольная улыбка.
— Я так и думал.
Мы болтаем еще час или около того. Большую часть времени Брейден безуспешно пытается отвлечь меня от мыслей об Эви. Когда мы выходим на улицу, я толкаю его в плечо. Так как у него много мышц, он едва сдвигается.
— Спасибо, что всегда поддерживаешь меня.
— Эй, — он собирается надеть солнцезащитные очки, но замирает, — я же ни хрена не делал, просто выслушал твою жалкую задницу. — Брейден подмигивает, а затем опускает очки на нос. — Но пожалуйста. Мне жаль, что я ничего не могу исправить, понимаешь?
Возможно, Брейден прав. Может быть, время — это все, что нам нужно.
Глава 41
Эви
Она сделала все возможное
Я сижу у окна и смотрю на солнце. Его лучи просачиваются сквозь кроны деревьев, и мне хочется протянуть руку, чтобы прикоснуться к их теплу. Хочу чувствовать, как они касаются моего лица и спины, когда я перебираю ногами по асфальту, пока мое дыхание не участится настолько, что я буду падать от усталости. Но больше всего мне хочется отыскать Дилана. Я хочу зарыться в его объятия и умолять никогда меня не отпускать. Но он не заслуживает меня. Не эту меня. Не такую, какой я стала.
— Не хочешь рассказать мне, что случилось этим утром? — Зои уже в третий раз выпытывает это, потому что я до сих пор отказывалась отвечать. — Дилан по телефону мне чуть голову не оторвал. И, если судить по рассказу медсестры, ей он тоже устроил взбучку.
— Не вини его. — Я смотрю на дом Дилана и спрашиваю себя, все ли с ним в порядке. — Он был расстроен.
Сестра встает перед окном, закрывая мне обзор, поэтому мне не остается ничего другого, кроме как посмотреть на нее.
— Почему ты не попросила о помощи? Ты могла причинить себе вред.
Сердце сжимается. Я знаю, кому навредила этим утром, и уж точно это была не я.
— Я пыталась сама со всем разобраться, — признаюсь Зои, встречаясь со взглядом карих глаз, под которыми тенью залегли темные круги.
— Да? И как, получилось? — Она возится с именным бейджем на своей форме, затем смотрит на меня. — А?
Снова тишина.
— Точно. — Зои опускает руки на бедра и раздраженно вздыхает. — Знаю, ты не хочешь говорить об этом. Так скажи мне, Эви, что нам сейчас обсудить? О чем можно разговаривать, а что под запретом? Может быть, тебе лучше составить для меня список?
— Йоу! — веселый голос Норы снимает напряжение, повисшее в комнате. — Я здесь. Можем начинать вечеринку.
— Отлично. — Зои отталкивается от подоконника и всплескивает руками. — Возможно, у тебя получится ее разговорить. Я ухожу.
Чувствую, как воздух наполняется разочарованием, когда сестра проходит мимо меня. Нора следит за ней, затем смотрит на меня.
— Я даже не собираюсь спрашивать, о чем речь. — Подруга бросает на ковер свою сумочку вместе с какой-то коробкой и плюхается в кресло. — Так как ты игнорировала меня, я решила взять зáмок штурмом.
Только Нора может рассмешить меня, несмотря на мои мучения.
— Хотела бы я на это посмотреть. — Бросаю взгляд на коробку, лежащую на полу. — Что там?
Она вытягивает ноги, складывая руки за голову.
— Пожизненный запас «Тик Так» и куча фильмов с Джонни Деппом.
— То, что нужно.
— Эви?
От голоса Дилана мой пульс мгновенно учащается. Когда он входит в гостиную с улыбкой, от которой на его щеках появляются ямочки, сердце едва не выпрыгивает из груди. Но эта улыбка не скрывает его покрасневших глаз. Дилан выглядит таким уставшим, и от этого в моем горле растет ком. Я с трудом сглатываю.
— Готова ехать на физиотерапию? — он замечает Нору, развалившуюся в кресле. — Ой, Нора. Привет.
«Да» уже готово сорваться с губ, но горло сжимается, и я говорю совсем другое. Это уже становится привычкой, я не могу себя остановить.
— На самом деле… Я давно не виделась с Норой, и она предложила отвезти меня.
Смотрю на подругу, умоляя подтвердить мою ложь. Улыбка Дилана меркнет, однако он кивает головой.
— Ладно, — соглашается Дилан, и в одном этом слове я слышу разочарование вселенского масштаба. Убрав руки в карманы, он смотрит куда угодно, только не на меня. — Тогда… Надеюсь, все пройдет хорошо, — кивнув Норе, он добавляет: — Спасибо, что согласилась подвезти ее. Что ж, позже поговорим, Эви.
Под пристальным взглядом Норы мои щеки начинают гореть.
— Дилан, подожди. — Он оборачивается, и я вижу в его глазах слабый проблеск надежды. — Я хотела извиниться за это утро. — Прикусив губу, я тяну время, чтобы прояснить мысли. — Просто я пытаюсь самостоятельно со всем разобраться, понимаешь?
