Кивнув, девушка вновь сжимает кулаки и резко садится. Пострадавшая щека сильно пульсирует, наливаясь кровью. Скорее всего будет синяк. Словно ей мало уродливых шрамов, еще и это. А кто-то обещал ей, что физически она не пострадает, но все происходит с точностью до наоборот.
— Иди за мной, — бескомпромиссным тоном бросает Науми и с поистине королевской грацией направляется к выходу.
Прикусив свои жала, пчелки молча расступаются перед любимицей старшего батлера, взбешенно шипя в сторону последовавшей за ней Каи. Покачиваясь на высоких каблуках, отличившаяся пчелка, едва поспевает за стремительными шагами темнокожей заступницы. Нужно будет прояснить, что Науми потребует за спасение ее задницы. Не вмешайся она в конфликт, все могло бы закончиться с куда большими травмами.
— А он? — поняв, что Науми ведет ее к выходу, Кая оборачивается на Эйнара, провожающего ее хмурым темным взглядом. Уму непостижимо, она впервые в жизни подралась из-за парня, который даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить расправу. Неблагодарная скотина.
— Он остается, — не оглядываясь, отвечает Науми и выходит в открывшиеся двери.
Окунувшись в душный зной, Кая стонет в голос, прикладывая ладонью к стремительно отекающей щеке. Ей бы сейчас в холод, а не на жару.
— Садись, — Науми подталкивает пчелку к притормозившему около них белому Майбаху. Открыв заднюю дверцу, Кая без лишних слов плюхается на сиденье и недовольно хмурится, когда фаворитка батлера требует у нее подвинуться.
— Поехали, — приказывает она водителю, и автомобиль резко срывается с места.
Откинувшись назад, Кая закрывает глаза, борясь с надвигающейся истерикой. Мелкая дрожь волнами расходится по телу, к горлу подступает нервная тошнота. Осознание совершенной ошибки обрушивается на девушку, как холодный отрезвляющий душ. Нетрудно догадаться, что ее яркое выступление на вечеринке не останется безнаказанным, но угадать каким будет реальный масштаб последствий Кае кажется непосильной задачей.
— Почему ты мне помогла? — тихо спрашивает она.
— Помогла? — неприязненно хмыкает Науми. — Даже не мечтай. Я сама планирую тебя убить и не позволю этим сучкам лишить меня удовольствия.
— Ты правда увлекаешься Вуду? — не поверив ни одному ее слову, Кая меняет тему.
— Чушь, — усмехается Науми. — Этим дурам проще верить в колдовство, чем признать свою никчемность. Ты присела не за тот диван, пчелка. Запомни одну прописную истину — тут у тебя нет и не может быть друзей. Каждый сам за себя. Некоторые идиотки пытаются объединяться в группы, но на ежегодном шоу без зазрения совести будут убивать друг друга.
— Возможно, они рассчитывают на покровительство Кроноса, — задумчиво рассуждает Кая.
— Напрасно. С теми, кто ему симпатичен, он расправляется с особой жестокостью, — небрежно отзывается Науми. — Внушить надежду, чтобы потом безжалостно отобрать — его излюбленная тактика.
— Что теперь будет со мной? — задает Кая самый волнующий ее вопрос.
— Решение будет принимать Кронос, — помолчав, бесстрастно сообщает Науми. — Ты избила его фавориток и навредила себе. Поверь, он так просто это не оставит. Тебе повезло, что Кроноса сейчас нет в Улье. Возможно, к своему возвращению он остынет, но я бы на твоем месте на это особо не рассчитывала.
Автомобиль прекращает движение, и Кая, набравшись смелости, разлепляет веки. К удивлению девушки, Майбах привез их не к башне Улья, а к еще одному коттеджу.
— Ты останешься здесь до конца вечеринки, — отвечает на невысказанный вопрос Науми. — Выходи.
— А ты? — растерянно уточняет Кая, поняв, что ее заступница не собирается идти с ней.
— Я возвращаюсь обратно, — равнодушно бросает шоколадная пчелка.
Кая только сейчас замечает, что она одета в молочное длинное платье с неприлично глубоким декольте. Контраст белой ткани и темной кожи выглядит эффектно и безумно сексуально.
— Надеюсь, ты не станешь набрасываться на меня с кулаками, если я тоже попользуюсь твоим массажистом? — глумливо добавляет Науми, и Кая яростно сжимает зубы.
— Делай, что хочешь. Мне все равно, — открывая дверцу, огрызается она.
— Глупая, глупая пчелка, ты даже не представляешь, как отыграются на несчастном парне твои побитые соперницы, — насмешливо фыркает Науми. — Все проваливай. Ты мне надоела.
Буквально вытолкав Каю из машины, стервозная пчелка с хлопком закрывает дверь автомобиля. Майбах, зашуршав шинами, уезжает прочь, оставив Каталею в одиночестве.
Раздраженно рыкнув, она хромает к крыльцу коттеджа. От расплавленного асфальта поднимается густой жар, вынуждая девушку ускориться в поисках прохладного укрытия. Стреляющая боль в коленях усиливается при каждом новом шаге, щека горит огнем, в голове жужжит рой разрозненных мыслей.
Зачем Науми бросила ее здесь? Как долго придется тут торчать? Что будет, когда вечеринка закончится?
Преодолев несколько ступеней, Кая останавливается перед закрытой тонированной дверью. Ну и как ей попасть внутрь? Ни ручки, ни видимого замка, ни датчиков. Со злостью ударив ладонями по стеклу, она неловко заваливается вперед вместе с автоматически открывшейся дверью и оказывается в абсолютно белом холле.
В отличие от предыдущего коттеджа, здесь царит атмосфера модернизированного минимализма. Дневной холодный свет, строгие линии, лаконичная современная мебель, и спасительная прохлада.
Бегло оглядевшись, Кая проходит в слепяще белую кухню-гостиную, напичканную многофункциональной техникой. Столько оттенков белого в одном месте Кае еще не встречалось.
Пошарив в холодильнике, девушка достает оттуда пакет со льдом и с глухим стоном прижимает к пульсирующей щеке. От синяка не спасет, время упущено, но с отеком справиться поможет.
Присев на белый кожаный диван, Кая какое-то время безучастно таращится в пространство. Боль постепенно утихает, в отличие от нарастающего предчувствия очередной пакости от любого из правящей верхушки Улья. Бут тоже входит в число тех, кто может и представляет угрозу. Вероятно, еще и потому, что этот дом и обилие в интерьере одного цвета напоминают о ее самом первом дне пребывание в Улье. Та сота была меньше размерами и там отсутствовала мебель, но ощущение захлопнувшейся клетки — было точно таким же, как сейчас.
Если мыслить в этом же направлении, то согласно хронологии прошлых событий, ей стоит ожидать в гости кого-то из власть имущих пасечников.
Морально приняв подобную вероятность, Кая снова заглядывает в холодильник в поисках еды, но кроме белковых йогуртов там ничего нет. В многочисленных шкафчиках тоже ничего съедобного не нашлось, за исключением пачки отрубей. Не густо, что тут скажешь. На вечеринке было вкуснее и больше.
Немного перекусив, Кая тяжелой поступью ковыляет в спальню и прямо в одежде заваливается на белоснежное покрывало.
Если не можешь повлиять на ситуацию, нужно просто ее переспать.
Эта абсурдная мысль неожиданно успокаивает, наполняя девушку обреченным безразличием. Нервное напряжение разжимает клещи, и на его замену приходит усталая сонливость. Веки наливаются тяжестью, все тревожные мысли и опасения подозрительно быстро испаряются из головы.
* * *
Бут
— Что скажешь?
Выбросив перчатки в урну, Трой отворачивается от крепко спящей пчелки и переводит на меня прямой сосредоточенный взгляд. На лице ни одной подозрительной эмоции, подтверждающей недавние обвинения Каи на его счет. Я детально и подробно изучил записи камер видеонаблюдения из медбокса, в котором содержалась Кая, и не обнаружил прямых доказательств, за исключением того, что Трой действительно частил с осмотрами и проводил их с особой тщательностью.
На мои требования объясниться, доктор бесстрастно зачитал мне лекцию по рекомендованному уходу за больными с набором диагнозов Каи и предположил, что на фоне стресса и полученных травм девушка перепутала бредовые видения и реальность.
Вряд ли обман с ее стороны имел осознанный и продуманный характер, и в словах Троя имеется определенный смысл. Крупный и грубоватый с виду доктор изначально вызвал у Каи неприязнь, которая вполне могла трансформироваться в навязчивую подсознательную идею убрать его из своего окружения.
