— Ты сказал, это произошло перед твоим Переходом?
— Да.
— Так как ты выглядел в то время? — Она ласково отвела ему волосы с лица. — Трудно представить, чтобы ты уместился в подполе, учитывая твой теперешний размер.
— Я был другим.
— Ты сказал, что был слаб.
— Верно.
— Так может, тебя следовало защищать.
— Нет! — вспылил он. — Защищают мужчины. А не наоборот.
Внезапно Бет отвернулась.
Между ними простиралась тишина, и Роф понимал, она обдумывает его действия. Стыд вынудил его убрать руки от ее тела. И откатившись от нее, он лег на спину.
Он не должен был раскрывать рот.
Можно себе представить, что Бет теперь о нем думает. В конце концов, не может же она не испытывать отвращения из-за того, что он оказался таким никчемным мужчиной. Ведь он был бессилен в тот момент, когда его семья больше всего нуждалась в его помощи.
Съежившись, Роф размышлял, захочет ли она его после этого. Сможет ли он когда-нибудь вновь ощутить ее жаркую влажность? Или всего этого больше не будет? Теперь, когда она знает?
Он ожидал, что она оденется и уйдет.
Бет осталась в кровати.
«Но, естественно, она осталась», сказал он себе. Она поняла, как бы там ни было, а ее Переход приближается, и ей понадобится его кровь. Всего лишь вопрос необходимости.
Он услышал, как она вздохнула в темноте. Будто отказавшись от чего-то.
Роф не знал, как долго они лежали вместе, рядом, но не касаясь друг друга. Должно быть, прошли часы. Он ненадолго уснул, проснувшись только, когда Бет пошевелилась. Ее голая нога легла поверх его.
Его накрыло волной вожделения, но он беспощадно подавил ее.
Ее рука погладила его грудь. Сместилась вниз, прошлась по животу и бедрам. Он задержал дыхание, мгновенно став твердым. Его эрекция была мучительно близко к тому месту, где она касалась его.
Ее тело придвинулось ближе, груди ласкали его ребра, а лоно терлось о его бедро.
Может, она еще спит?
Но тут она обхватила его рукой.
Роф застонал, выгибая спину.
В ее ласковых, гладящих движениях не чувствовалось неуверенности.
Он инстинктивно потянулся к ней, стремясь к тому, что она, казалось, предлагала, но Бет перехватила его руки. Встав на колени, она придавила его к матрасу, нажав ладонями ему на плечи.
— На этот раз для тебя, — прошептала она, нежно целуя его.
Он едва смог выговорить:
— Ты все еще хочешь… меня?
На ее лице отразилось замешательство, заставив брови приподняться.
— А почему я не должна?
Издав жалобный стон, полный облегчения и благодарности, Роф снова потянулся к ней. Но она не дала ему до себя дотронуться. Бет толкнула его обратно на постель и, сжав запястья, подняла ему руки над головой.
А затем поцеловала его в шею.
— Последний раз, когда мы были вместе, ты был весьма… бескорыстен. И заслужил такого же обхождения с моей стороны.
— Но твое наслаждение доставляет удовольствие и мне, — его голос прозвучал грубо. — Ты даже не представляешь, что я чувствую, доводя тебя до оргазма.
— Я бы не была столь категорична, — он почувствовал ее движение, и затем ее рука вновь начала ласкать его плоть. Роф выгнулся над матрасом, низкий рокот зародился у него в груди. — Кое-что я могу отлично себе представить.
— Тебе не обязательно это делать, — хрипло произнес он, вновь попытавшись коснуться ее.
Она с силой надавила на его запястья, вынуждая лежать неподвижно.
— Расслабься. Позволь мне вести.
Когда она потянулась к его губам, Роф лишь беспомощно уставился на нее, затаив дыхание от предвкушения.
— Сегодня я хочу взять тебя, — прошептала она.
Ее язык одним плавным движением проник в его рот. Пронзил его. Заскользил туда и обратно, словно это она трахала его.
Все его тело стало каменно-твердым.
С каждым ее вторжением она проникала в него все глубже, ему в кожу и мозг. В его сердце. Она овладевала им, беря его. Ставя на нем свое клеймо.
Оторвавшись от его губ, Бет двинулась вниз по его телу. Облизала шею. Пососала соски. Мягко оцарапала живот ногтями. Слегка прикусила бедра.
Роф вцепился в спинку кровати и потянул, заставив всю раму прогнуться и протестующе заскрипеть.
Волны жгучего жара приносили с собой ощущение, будто он вот-вот потеряет сознание. Пот усеял его кожу. А сердце стучало так тяжело, что, казалось, начало пропускать удары.
Слова полились с его губ, поток фраз, зазвучавший на Древнем языке, гортанное выражение того, что она с ним делала, насколько она для него красива.
Когда она обхватила губами его плоть, он чуть не кончил. Роф вскрикнул, по его телу пробежала судорога. Она отстранилась, дав ему время немного отойти.
А затем провела его через настоящую пытку.
Бет точно знала, когда приблизить его к пику, а когда заставить мучиться ожиданием. Сочетание ее влажного рта на его толстом кончике и рук, движущихся вверх и вниз по его члену, было тем двойным ударом, который он с трудом мог выдержать. Она вновь и вновь подводила его к самому краю, пока он не взмолился о пощаде.
Наконец она оседлала его бедра и нависла над ним. Он бросил взгляд вниз, между их телами. Ее бедра были широко разведены над его налившейся кровью, пульсирующей эрекцией, и он едва не взорвался.
— Возьми меня, — простонал он. — Боже, пожалуйста.
Она плавно насадила себя на него, и это ощущение отдалось во всем теле Рофа. Тесная, влажная, жаркая, она обхватывала его, словно перчатка. Бет начала медленно, ритмично двигаться, и он не смог долго сдерживаться. Когда он кончил, ему показалось, будто бы его разорвало надвое, выброс энергии породил ударную волну, которая пронеслась по комнате, встряхнув мебель и затушив свечу.
Медленно возвращаясь обратно на землю, Роф осознал, что впервые за все время кто-то так старался доставить ему удовольствие.
Ему хотелось плакать от того, что она до сих пор хочет его.
Бет улыбнулась во тьму знакомому звуку, вырвавшемуся у Рофа в тот момент, когда все его тело содрогнулось под ней. Сила его оргазма вознесла ее на собственную вершину, и когда восхитительные волны захлестнули ее, она, задыхаясь, упала на его вздымающуюся грудь.
Опасаясь, что она слишком тяжелая, Бет попыталась сползти с него, но Роф остановил ее, удержав за бедра. И вновь произнес одну из своих красиво звучащих фраз, которых она не понимала.
— Что?
— Оставайся именно там, где сейчас, — повторил он по-английски.
Полностью расслабившись, она устроилась на нем.
Бет размышляла над тем, что он говорил ей, когда она занималась с ним любовью, но тон его голоса — благоговейный, восхваляющий, уже о многом поведал ей. Что бы он ни произнес, его слова были полны чувственности.
