Его пальцы перебирают мои волосы, молчаливо поддерживая меня, пока я продолжаю доставлять ему удовольствие. Комната наполняется пьянящими звуками его стонов, подстегивающих меня.
Звуки, когда мужчине достаточно комфортно, чтобы стонать, могут быть самыми сексуальными на свете, и я чувствую, как от этого я становлюсь еще более влажной, портя дорогое белье, которое на мне надето.
— Если ты не остановишься, я кончу.
Эти слова заставляют меня еще больше активизировать свои действия, но его рука в моих волосах оттаскивает меня от него.
Я почти протестую, когда он притягивает меня к себе так, что я стою, прислонившись к нему.
— Единственное место, куда я кончу, — это внутрь тебя.
Внезапно я перегибаюсь через стол, а он оказывается позади меня, и мои волосы наматываются на его кулак. Искусными пальцами он дразнит меня, заставляя мое дыхание сбиваться, а сердце учащенно биться.
Каждое прикосновение, каждая ласка посылают электрические токи удовольствия по моему телу, и я не могу удержаться, чтобы не прижаться к нему в безмолвной мольбе.
Я хочу его, нуждаюсь в нем так, что словами не передать.
Он целует меня в ухо:
— Я хочу быть в тебе, но…
— Но ничего. Ты нужен мне сейчас.
— У меня нет презерватива.
Черт, у нас еще не было этого разговора, но мне все равно, используем мы презерватив или нет.
— Я чистая и пью таблетки. — Отвечаю я, мой голос требует ответа.
— Я тоже чист.
Я приподнимаю свою задницу чуть выше.
— Тогда нам не нужен презерватив.
Его хватка на моих волосах усиливается, и я чувствую его дыхание на своей коже, от которого по позвоночнику пробегают мурашки.
Его пальцы, все еще скользкие от моего желания, попадают к нему в рот, и он облизывает их, а я задыхаюсь от этой вульгарной сцены.
— Ты идеальна. — Пробормотал он, его голос хриплый от потребности. — Всегда так готова для меня и так чертовски мила.
Его слова омывают меня, как ласка, прежде чем его пальцы сдвигают мое нижнее белье в сторону, и я чувствую его прикосновение к своему ядру.
Низкий, гортанный стон вырывается из моих губ, когда его член входит в меня дюйм за дюймом.
Ощущения потрясающие, словно в ночном небе одновременно загорается тысяча звезд.
Он двигается с первобытной интенсивностью, каждый толчок поднимает нас все выше и выше, вдавливая меня в стол.
Я чувствую, как внутри меня накапливается напряжение, готовое вот-вот взорваться.
Я теряю себя в его ощущениях, в том, как он двигается, в восхитительном трении наших тел, встречающихся снова и снова.
Комната наполняется звуками нашего неровного дыхания и шлепками кожи о кожу.
Его руки перемещаются на мои бедра, а толчки становятся все более яростными.
— Ты моя. — Говорит он так, словно предъявляет свои права, его голос низкий и собственнический.
Как будто он еще не знает, что погубил меня для всех остальных мужчин.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и встречаю его темные глаза, буравящие меня.
Это заявление о праве собственности, но не в том смысле, что оно принижает меня.
Напротив, это обещание, заверение в том, что в его объятиях я всегда буду под надежной защитой.
— И ты мой. — Отвечаю я, мой голос наполнен той же убежденностью.
Он с рычанием выходит из меня, а затем разворачивает, чтобы поднять, снова входя в меня.
Лукас наклоняется и захватывает мои губы, продолжая входить в меня.
Он усаживает меня на стол, чтобы его руки не касались моей задницы, а затем опускается между нами. Его два пальца находят мой клитор, и мне не нужно многого: я так близка к тому, чтобы кончить.
— Леора. — Дышит он мне в губы, и я понимаю, что он тоже близок.
В момент чистого экстаза мы разбиваемся вдребезги, наши тела бьются в конвульсиях наслаждения.
Когда мы спускаемся с высот страсти, он прижимает меня к себе, его сильные руки обхватывают меня, создавая кокон тепла и дома.
Моя голова прижимается к его груди, и я слышу ровный ритм его сердца.
И тут он нарушает тишину словами, от которых меня бросает в дрожь, и я впадаю в панику.
— Я хочу, чтобы мы расторгли соглашение.
Я пытаюсь отстраниться, чтобы создать дистанцию, но Лукас не отпускает меня.
Его хватка крепнет, и он крепко прижимает меня к себе, словно боясь, что я могу ускользнуть.
Затем он говорит, его голос мягкий и в то же время решительный:
— Я не хочу, чтобы у нас с тобой было соглашение.
Я замираю, сердце колотится в груди.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, мои глаза ищут любой признак того, что он может шутить или играть с моими эмоциями.
Но все, что я нахожу в его взгляде, — это искренность и уязвимость.
— Почему?
Мне удается прошептать, мой голос дрожит.
Он улыбается мягкой, нежной улыбкой, от которой мое сердце замирает в тоске.
— Потому что ты заставляешь меня чувствовать себя живым, Леора. — Говорит он, его голос наполнен эмоциями. — Ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо был. Ты словно привнесла краски в мою серую жизнь.
Его слова омывают меня, как теплые объятия, и я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.
В этот момент я по-настоящему верю, что то, что у нас есть, — это правда.
Он не просто проходная глава в моей жизни, он стал частью моей истории.
— Я думаю, что влюбляюсь в тебя. — Произношу я слова, которые преследуют меня уже долгое время, не ожидая ответа.
— Я тоже влюбляюсь в тебя.
ГЛАВА СОРОК
ПЕРВАЯ
ЛУКАС
— Где, черт возьми, вы были?
Лиам замечает нас, как только мы пробираемся обратно на вечеринку, видимо, мы совсем не незаметны.
— И почему у тебя такие волосы? — Продолжает он, а затем бросает взгляд на Леору. — У тебя тоже? Почему они все взъерошены? Выглядит так, будто ты только что…
Он смеется, но, когда замечает красный оттенок, ползущий по шее Леоры, понимание приходит, и он снова смотрит на меня.
— Правда? Вам просто пришлось улизнуть, как двум озабоченным подросткам этим вечером?
Леора кусает губу, сдерживая смех, в то время как ее лицо красное, как помидор, а я просто пожимаю плечами.
— Прекрати изображать ревность. Когда и чем мы занимаемся — не твое дело, брат. Итак, где Аmmо?
— Он пришел несколько минут назад. Он у картин. Но, пожалуйста, поправь волосы, прежде чем подойти к нему. Он и так достаточно напряжен, ему не нужно смотреть на твои сексуальные волосы.
Я провожу рукой по волосам, пытаясь пригладить их, и Леора делает то же самое, расчесывая пальцами свои прекрасные волны, которые несколько минут назад были намотаны на мой кулак.
То, как она сейчас взяла себя в руки, возможно, было самым сексуальным, что я когда-либо видел.
Я и не подозревал, что под ее спокойной внешностью скрывается огненная лисица.
Увидев ее такой уверенной и дерзкой, я бы упал на колени, если бы она не попросила сначала попробовать меня на вкус, и какой это был вкус.
Я смотрю на нее, и когда наши глаза встречаются, в них появляется особый блеск, который позволяет мне быть уверенным, что она думает о том же, о чем и я.
— Хочешь, я возьму тебя за руку и отведу к нему?
Лиам говорит насмешливым тоном, и я просто качаю головой от самодовольства на его лице.
— Пойдем.
Моя рука тянется к Леоре, и мы идем к дяде, стоящему перед стеной с фотографиями.
Я еще не видел их. Она показала мне несколько фотографий, которые нашла, когда планировала все это, но увидеть это вживую — совсем другое дело.
Видеть, как глаза моего дяди загораются благодарностью и ностальгией, когда он смотрит на фотографии, это как будто мост между прошлым и настоящим был построен прямо здесь, в этой комнате.
Он чувствует наше присутствие и поворачивается, двигаясь медленнее, чем обычно. Он приветствует нас обоих, а затем поворачивается к Леоре, и в его глазах блестит слеза.
