— Нет, Бруклин, — сказал Кэл. — Тебе просто кажется, что я хочу сделать тебе больно. Но я собираюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо.
В его словах было что-то зловещее, но мой мозг под наркотиками не смог разглядеть это.
— Просто дыши, — дал указание Кэл, и я сделала, что он мне сказал.
Я вдохнула и выдохнула, закрывая глаза и пытаясь представить поле. Но это оказалось бесполезно, потому что мои руки полностью онемели, только временами в них чувствовалось покалывание.
— Мне больно, Кэл! — закричала я в панике. — Пожалуйста, выпусти меня! Моим рукам больно!
— Я знаю, детка. Но ты еще не готова, — ответил он.
От расстройства я пнула дверь, постаравшись сконцентрировать в ноге всю энергию. Мне удалось произвести заслуживающий уважения стук, и Кэл повысил голос.
— Бруклин, перестань пинать гребаную дверь! Если ты будешь плохо себя вести, останешься там надолго!
Я тихо застонала.
— Вот так, Бруклин. Я хочу, чтобы ты стонала для меня. Я хочу слышать, как ты сходишь с ума, — сказал Кэл. — Давай. Ты знаешь, что хочешь этого. Давай, впади в самую большую паническую атаку в своей жизни. Я хочу слышать каждый ее звук.
— Зачем ты это делаешь? — плакала я. Мое сердце больно стучало, и я знала, что в любое мгновение он может получить то, что хочет. Я больше не могла противиться этому.
— Потому что потом я все исправлю. Я буду трахать твою маленькую сладкую киску, пока ты снова не вырубишься.
— Я ненавижу тебя! — из моей груди вырвался последний сгусток энергии. Я кричала изо всех своих сил, громко и долго, срывая горло, пока не осипла. Я кричала о девушках, которые перенесли эти пытки в прошлом. Я кричала о Бэт, которая не смогла это пережить. Я кричала о своем неопределенном будущем, о моих нарушенных правах, и упала на бок, потеряв сознание от ужаса, мое сердце бешено колотилось, и меня затянуло в черноту.
Я снова проснулась, но не открыла глаз. Вообще-то, я не могла их открыть. Мои веки были слишком тяжелыми, так что мне пришлось полагаться на свои уши, чтобы понять, где я. Мои руки подняты над головой, запястья связаны вместе чем-то тонким и прочным, и я смутно вспомнила, что уже чувствовала это раньше. Когда-то давно. Я подергала руками, но не смогла опустить их. Только тогда я поняла, что на мне нет рубашки и бюстгальтера, и я лежу полуголая на незнакомой кровати.
— Ты уверен, что она достаточно под кайфом?
— Чувак, она в отключке. Я бросил таблетку ей в напиток раньше и дал ей еще одну половинку пару минут назад, — сказал Кэл.
— Кажется, мы договорились о двух таблетках, — я узнала голос. Просто не могла вспомнить имя.
— Я не хотел рисковать. Знаешь, люди постоянно мрут от этого дерьма, — сказал Кэл.
— И?
От этого вопроса по моей спине пробежала дрожь.
— Слушай, я облапал ее сиськи, а она ничего не почувствовала. Расслабься. Даже если она проснется, она все равно будет не в себе и не поймет, что на самом деле происходит, — сказал Кэл.
— Кажется, она понимала, что за херня происходила с ней в твоем шкафу.
— Чувак, ты же знаешь, как действует это дерьмо. Они приходят в себя и отключаются. Когда все кончено, у них так едет крыша, что они не знают, где сон, а где реальность, — сказал Кэл. — Ты должен успокоиться.
— Нахрена вообще это было? Засовывать ее в шкаф? Ты больной ублюдок, — я поняла, что это говорит Тим.
— Я просто хотел посмотреть, нагадит ли она в штаны, — ответил Кэл.
Тим засмеялся.
— Чувак, ты псих.
Я мгновенно запаниковала. Мои мысли уплыли слишком далеко от моего тела, чтобы меня полностью охватил страх, но я чувствовала, что мое сердцебиение слегка ускорилось, сигнализируя об опасности, а я не способна спастись. На чистых рефлексах или инстинктах я сильно натянула веревки, которыми была связана.
— Бруклин? — спросил Кэл.
Я замерла.
— Бруклин, — продолжал насмехаться Кэл, — ты проснешься, чтобы присоединиться к нам?
Он облапал руками мою грудь, сжимая ее так сильно, что я взвизгнула. Он щипал мои соски, а потом я почувствовала на себе его рот, он сосал долго и сильно. Потом он резко оторвался, и я почувствовала его горячее дыхание у себя возле уха.
— Я люблю тебя, Бруклин, — сказал он, и меня затошнило от страха и отвращения.
Я почувствовала, как его рука скользнула вниз по моему животу мне между ног. Я отчаянно пыталась сжать их, елозя бедрами со стороны в сторону, но все, чего я добилась, — это помогла Кэлу быстрее снять с меня шорты. Мои трусики тут же последовали за ними, и я закричала изо всех сил. Мой язык был слабым и тяжелым, но я все равно кричала, пока чья-то рука не зажала крепко мне рот, заглушив мои крики о помощи.
— Кто хочет первым любить Бруклин? — спросил Кэл.
Я яростно затрясла головой, заерзала телом и неистово натянула веревки на запястьях.
— Ну, Бруклин, — сказал Кэл. — Это бесполезно. Почему бы тебе просто не насладиться этим? Ты же этого хотела, помнишь? Это же ты все вынюхивала, пытаясь разузнать о нашей лиге. Мы поняли, что ты безумно хочешь этого, так что вот твой шанс.
Я почувствовала, как две пары рук развели мои бедра, а еще одна прикоснулась ко мне между ног.
— Давайте заставим ее кончить.
Новый голос, и тоже знакомый.
— Это великодушно, — сказал Тим.
— Ну, если они кончают, это не изнасилование, — ответил голос, и парни рассмеялись.
Паркер! Это голос Паркера!
Я поняла, что их трое и у меня нет шансов. Ко мне понемногу возвращалась ясность ума, и я вспомнила начало года, мой нелепый план мести, а затем прощение, которое пришло, когда я осознала, что не должна жертвовать собой, что Бэт не хотела бы этого. Я научилась прощать себя, двигаться дальше, снова обрела мир, защищая девочек в школе. А сейчас я в ловушке и скоро буду изнасилована, я уверена, что не выдержу этого, и ужас вызвал во мне первобытные инстинкты. Я изо всех сил укусила руку, зажимавшую мне рот, прокусив кожу.
— Гребаная сука! — заорал Паркер.
— Стой! — сказал Кэл, и я услышала шлепок.
Я в первый раз полностью открыла глаза, хотя это было больно. Кэл держал Паркера за запястье, занесенное над моим лицом.
— Хочешь оставить следы? — зашипел Кэл.
— Она, блядь, пустила мне кровь, чувак! — заорал Паркер.
— Так иди, перебинтуй, — ответил Кэл. Он посмотрел на меня. — Кто-то хочет еще одну дозу? — спросил он, продолжая щупать меня между ног.
Я затрясла головой, чувствуя, как слезы покатились по лицу. Они затекли мне в уши, мешая слышать.
— Я думаю, да, — сказал Кэл, всовывая в меня свой палец и высовывая его. Он посмотрел на Тима, который отпустил мою левую ногу и исчез из комнаты.
