чувствую, как его колотит от страха и адреналина. Он на взводе, полностью неадекватен, а значит не блефует.
— Если сделаешь это, не узнаешь код, без кода ты в бункер не попадаешь, — а вот Эйнар блефует, держа ситуацию под полным контролем. Чтобы войти, код не нужен.
— Тогда я вышибу мозги тебе, — мрачно произносит Антон.
Я слышу щелчок, затем выстрел. Вылетевшая из обоймы пуля задевает висок Эйнара, оставив кровавую царапину. Ствол на моем затылке никуда не делся, значит у Антона при себе целый арсенал. И что-то мне подсказывает, что мой сбесившийся братец промахнулся, а вовсе не пытался нас запугать.
— Сука, — ругается Эй, вытирая кровь с виска, и со злостью швыряет автомат на землю. — Идиот, сначала стрелять научись, а потом пушку в руки бери.
— Ты прав, стрелок из меня так себе, — злорадно ухмыляясь, признает Антон. — Но зато я умею наблюдать, анализировать и незаметно выслеживать дичь. Сейчас в качестве дичи ты и моя проблемная сестренка. Поверьте, в упор я не промахнусь. Ну, что, кто из вас первый скажет мне код? — он снова стреляет, но на этот раз под ноги Эйнару, который успевает отскочить назад.
— Если я скажу, что мне за это будет? — Эй намеренно тянет время, но я не понимаю зачем. Вряд ли у меня получится обезвредить брата, не схлопотав пулю в голову.
— Умрешь быстро, — осознав свое превосходство, глумливо отзывается Антон.
Где-то над нами снова трещит ветка. Забыв про ствол, я испуганно вскидываю голову вверх, и это спасает меня от неминуемой гибели. С пальмы прямо на нас спрыгивает массивная темная тень.
Я умудряюсь отлететь в сторону в последний момент. Рычащая огромная тварь приземляется прямиком на Антона, сшибает его с ног и садится на грудную клетку. От шока и неожиданности он палит из автомата во все стороны. Шершень выкручивает ему сначала одну руку, потом вторую. Стрельба затихает. Остаются только ужасающие звуки отчаянных криков брата, хруст костей и звериных рыков шершня.
Я ползу по траве к Эйнару, который лежит ничком на земле, спасаясь от хаотичных выстрелов. В глазах собираются слезы глухого обречённого отчаянья, когда я слышу, как свирепая тварь сворачивает Антону шею.
— Не двигайся и не поднимай голову, — хриплым шепотом приказывает мне Эйнар. Ему удается дотянуться до оружия. Жалобно всхлипнув, я киваю, и зажмурив глаза, утыкаюсь лицом в траву.
Раздаётся короткая автоматная очередь, и еще один шершень выбывает из игры. Как и Антон, чье пребывание в Улье оказалось крайне коротким.
Почему… Почему, черт возьми, вместо того, чтобы сражаться за жизнь, он решил потратить все силы на то, чтобы убить меня?
Эй прав, он идиот, глупый избалованный идиот.
Почему он хотя бы не попытался?
— Жива? — второй раз за сегодня я слышу этот вопрос. Наверное, я все-таки родилась под счастливой звездой, потому что ответ снова положительный. — Давай, детка, вставай, — Эйнар протягивает мне руку и опираюсь на нее, я с трудом принимаю вертикальное положение. — Можешь идти? — в его глазах столько жалости, что я готова разрыдаться в голос.
— Могу, — закусив губы, делаю несколько шагов вперед. Ровно столько отделяют меня от входа в бункер.
В сторону двух мертвых тел стараюсь не смотреть. Не хочу запомнить Антона таким. Чтобы он не сделал, я не могу его ненавидеть за слабость и трусость. Легко быть героями и судьями, находясь в безопасности и уюте своих домов, но в смертельной борьбе за жизнь ломаются даже самые сильнейшие.
В памяти внезапно всплывают слова Бута, сказанные мне в самом начале:
В тебе есть потенциал. Сила, о которой ты даже не подозреваешь. Улей поможет раскрыть новые грани твоей личности, и ты примешь их, как драгоценный дар. Не сразу. Через боль, страх, ненависть и отторжение, но это случится.
Кажется, теперь я понимаю, что он тогда говорил чистую правду.
— Готова спускаться? — Эйнар дотрагивается до моего плеча, возвращая в чудовищную реальность, где я все еще жива, несмотря ни на что.
— Да, — рассеянно киваю, смахивая ручейки слез со своих щек.
— Я пойду первым, потом поднимусь и закрою люк.
— Ты останешься со мной? — удивленно спрашиваю я, припоминая его фразу про то, что он только сопроводит меня до места.
— Дэрил с меня три шкуры спустит, если узнает, что я бросил тебя раненую и беспомощную. Удостоверюсь, что твоя задница в порядке, и сразу наверх, — со смешком бросает Эй.
Спуск в бункер дается мне нелегко. Я пару раз чуть не срываюсь, промахиваясь мимо ступеней. От напряжения кровотечение усиливается, слабость нарастает. Хорошо, что Эйнар страхует меня снизу, иначе мою жалкую тушку точно бы пришлось соскребать по частям с бетонного пола.
Добравшись до последней ступени, я окончательно выбиваюсь из сил, перед глазами все плывёт, в голове калейдоскоп алых всполохов. Потеряв равновесие, я буквально падаю в руки Эйнара и, едва моя голова касается его груди, теряю сознание.
Глава 7
Дэрил
От точки, где я оставил Диану, до ближайшей прикопанной под помеченным деревом заначки с оружием около трехсот метров. Немного, но, если нарвусь на группу шершней мало не покажется. С одним справлюсь, с двумя придется поднапрячься, а вот тройничек, возможно, не потяну.
Шершни безусловно опасны и натасканы на то, чтобы убивать и делать это максимально жестоко, но большинство обителей Улья погибают на стримах с их участием не потому, что слабее физически. Им мешает страх — древний и мощнейший инстинкт, способный сделать человека либо жертвой, либо убийцей.
Все преступления совершаются из страха, даже те, что отдельным личностям приносят удовольствие. Обычный человек, столкнувшись в безлюдном переулке с шершнем в девяносто пяти процентах из ста даже не попытается оказать сопротивление, впав от ужаса в ступор.
Пугающая уродливая внешность, звериные повадки, массивное телосложение — этого достаточно, чтобы мозг идентифицировал шершня, как опасного хищника.
Много ли среди нас тех, кто готов пойти голыми руками на дикого зверя? Например, медведя, тигра или даже обычного волка?
Максимум, что делает человек в такой ситуации — убегает.
И в случае с шершнем — это летальная ошибка. Практически без вариантов. Потому что это одичавшее существо, благодаря постоянным
