- Мне нужен ребенок, мужья обещали мне…. А, в общем, не важно. А тут ты так удачно мне встретился. Я заберу мальчика, он уже большой и не доставит много хлопот. Сделаю запрос в Совет. Отец уже узнал, что формально твой сын пока не усыновлен этой… - она посмотрела на меня.
- Значит так – сказала я твердо – сын мой, и никому я его не отдам. Особенно вам, вы свой шанс уже потеряли. Так что пошли бы вы отсюда к верданскому ящеру на рога. А увижу вас еще раз рядом с моим мужчиной или с мальчиком, вы очень сильно об этом пожалеете. Найду на вас управу. И вам лучше меня не злить.
- Мы еще посмотрим – сказала особь и удалилась.
Я собрала всю силу воли, чтобы не жахнуть ее о стену головой. Говоря, что она с***, я даже не преувеличивала. Именно такая и есть, самка, не женщина. Подождала, пока женщина скроется с глаз и, оставшись в коридоре, просто съехала по стене. Виски неприятно сдавило, Эрик без капли напряжения взял меня на руки и занес в каюту.
Положил на кровать и лег рядом.
- Что за странная у вас планета? – произнесла я тихо, утыкаясь ему в шею – вы, мужчины, какие-то бесправные, и слова не скажите против эйры. Женщины творят, что хотят, бросают детей, потом возвращают детей. Мужчинами разбрасываются, несмотря на ваши особенности с резонансом. Как мне построить нормальную жизнь в таком месте?
- Эйнар живет так уже много сотен лет, Криста. Пока есть проблема с недостатком женщин, наши женщины и будут…такими. Знаешь, я откладывал этот момент, но видимо придется подключать к вопросу более действенные ресурсы.
- Это какие же?
- Одного из наших с Греммом отцов.
- Ты уже упоминал его, кто он?
- Заместитель Главного Советника планеты. Только боюсь, разговаривать с ним придется тебе.
Я вопросительно посмотрела на жениха.
- Мы не виделись с ним уже много лет. Он мне сказал, что будет общаться только «с безрассудной эйрой, которая меня примет».
- Что же, я очень точно подхожу под это описание – хмыкнула я и устало прикрыла глаза.
***
Оставшиеся дни полета на Эйнар прошли относительно ровно. Биологическая мать Деви нас не беспокоила. Эрик сообщил, что после приземления парома, мы сразу же едем на аудиенцию в Совет планеты, так как мой вопрос с усыновлением малыша нужно решать как можно скорее. После этого мы сразу отправимся в комитет фиксации связи для формализации нашего брака.
Я связывалась с Итаном, Аланом и Илаем. Все трое очень ждали моего возвращения и решили встретить нас прямо на межпланетарной станции.
Мы с Ноа также пообщались с колониальным военным ведомством, чтобы еще раз прояснить момент с капитанами Возняком и Орсо. Мы с мужем оба четко рассказали всю последовательность событий. А я, в дополнении к этому, открыто обозначила свою позицию касательно Возняка. Разговор дался мне непросто. Даже, несмотря на то, что с событий на пароме Вердан-Янт прошло уже много лет, рассказывать о том, как я пострадала от настойчивого внимания, тогда еще помощника капитана, было тяжело.
Особенно когда отец этого самого Возняка, адмирал, пытался откровенно на меня надавить.
- Вы готовы официально подтвердить вашу историю под присягой, майор? Вы знаете, что ложные обвинение могут негативно отразиться на вашей карьере? – с нажимом спрашивал у меня папаша человека, которого я открыто обвинила в домогательствах.
- Зная генерал-майора Неблина, я более чем уверена, что мой рапорт до сих пор хранится где-то в облачных архивах межпланетарной станции Янта – спокойно сказала я - я готова под присягой подтвердить, что каждое мое слово, сказанное сейчас и изложенное в рапорте – чистая правда. Более того, я готова назвать фамилии еще нескольких женщин, которые в то же время что и я пострадали от настойчивости Дмитрия Возняка. Но даже без этой информации думаю, при опросе бывших коллег капитана, такие женщины найдутся в большом количестве. Об этом знает все ведомство, адмирал.
Суровый мужчина скривился. Сейчас, видимо, прикрывать сына для него стало слишком рисковым занятием. Если домогательства еще можно было как-то скрыть, история с капитаном Орсо имела совсем другие масштабы. И, самое важное, дочь Орсо, из-за которой произошло все, что произошло, была еще несовершеннолетней по меркам земных колоний, ей пока не исполнилось 20 лет. А это уже не проступок, а серьёзное, уголовно преследуемое деяние.
Я молила высшие силы, чтобы этого слизняка, наконец, наказали. Все, что могла, я сделала. Теперь пусть ведомство само варится в том, что, благодаря стараниям адмирала, благополучно замалчивало столько лет.
После тяжелого гало-сеанса с ведомством я лишилась сил. Попросила мужчин оставить меня в одиночестве и долго плавала бассейне вип-палубы, желая, чтобы вода смыла ту грязь, в которую я окунулась со всей этой историей.
Где-то на двадцатом круге из глаз невольно потекли слезы. Я редко плакала, даже в самые тяжелые моменты своей жизни. Сейчас же, эти слезы приносили моей душе очищение от старых демонов, которые, видимо, уже много лет тихо сидели внутри.
- Скажите, кто вас обидел, и этот смертник очень сильно пожалеет, что еще жив – зал с бассейнами огласил зычный гулкий бас уже знакомого мне голоса.
Я подняла глаза на аль-тура, который, насколько я поняла, закончив смену, решил позаниматься в фитнес-отсеке и поплавать. Мое унылое состояние сразу сменилось настороженностью. Я помнила разговор с Ноа. На протяжении этих дней мне один раз пришли от капитана цветы, один раз фрукты, но сам он меня не беспокоил. Но Ноа сказал мне, что это капитан так, разминается перед прыжком. В этот момент я уже даже пожалела, что пошла сюда одна. Хотя, с другой стороны, что мне теперь, шарахаться аль-тура по углам? Так это вообще не в моей натуре. Так что просто посмотрю, что произойдет дальше.
Капитан Ир-Торо стоял в футболке и спортивных брюках, с полотенцем, перекинутым через широкие плечи. Ярко-красные волосы были скручены на затылке в пучок. Оказалось, что все руки аль-тура покрыты рисунками, как и часть шеи, в прошлый раз спрятанная кителем.
