29
РУСЛАН
Карина Уварова, в девичестве Масловская вошла в мой кабинет, предварительно вежливо постучав. И также вежливо, но жестко спросила:
— Руслан Вадимович, доброе утро. Могу я поинтересоваться, почему мне не сообщили, где именно содержат убийцу моего мужа?
— Потому что это закрытая информация, Карина Евгеньевна. Присаживайтесь.
— Закрытая информация? — скривила она губы.
Что бы она сказала, узнав что закон нарушен грубейшим образом? Что вчера мне пришлось трясти своих знакомых, звонить, просить, требовать долги и чуть ли не умолять, чтобы приостановить дело? Должников у меня много, и они пошли мне навстречу с оговоркой: если вскроется что я не протоколировал допрос и буквально отпустил Любу — отвечать буду я один.
Знает ли Карина о том, что у нас с Любой был роман? Вроде не должна, мы не ходили с Любой по тусовкам, но мало ли что известно жене олигарха?
Черт… а ведь Уварова вполне может потребовать передачи дела другому следователю, особенно если у неё появятся доказательства моей пристрастности. А я пиздец как пристрастен. И действую я не во благо закона.
— Да, эта информация предназначена для внутреннего пользования. С подозреваемой вы сможете увидеться на суде, — пообещал я.
Впрочем, суда не будет, я из кожи вылезу, но не допущу этого. Фантастично звучит, но при деньгах и связях всё возможно. Вот только самому придется в грязи измазаться.
— А я грешным делом подумала что вы освободили убийцу. Обычно интуиция меня не обманывает. Видимо, это был первый раз, — изогнула бровь Уварова.
— На фоне стресса бывает. Чай, кофе?
— У меня с собой вода, благодарю. Итак, я бы хотела помочь следствию. Для начала я хочу охарактеризовать моего мужа — Алексей был замечательным человеком. Меценат, покровитель детского дома. В прошлом году он помог отвоевать участок рядом с детским домом, там играли дети, но некоторые жадные личности хотели построить очередной уродливый ТЦ. Мой Лёша взял дело на свой контроль, а потом за свой счет облагородил не только детдом, но и прилегающие территории. Сквер, опять же…
Карина продолжила давать мне абсолютно ненужную информацию. Приглядываюсь к ней, анализирую, и вывод напрашивается — женщина передо мной неглупая, хваткая. Горем не убита, пусть временами и добавляет в голос слезливые вибрации, но это либо дань традиции, либо просто игра.
Задаю вопросы — злится, но отвечает, пусть и изворачиваясь. Навыки психолога отменные, Уварова чувствует мою личную заинтересованность, пусть я и скрываю её. Или кто-то из наших куплен, и рассказал ей про меня и Любу? Если так, тогда в бега. Любе придется бежать чтобы не отправиться в колонию, мне — тоже. Любе-то срок дадут лет семь, отсидит пять и выйдет как первоходка. Если на зоне не убьют, конечно. А со мной обойдутся куда строже — срок больше, да и в колонии встретить того, кого в неё упрятал — смерть. Прекрасный финал нашей с Любой истории: встретили друг друга и умерли в колонии.
— Какие отношения были у вас с супругом?
— Семейные.
— Поточнее.
— Детей растили вместе, любили друг друга, — спокойно ответила Карина Уварова.
— Были ли у вас проблемы?
— Разумеется, были, а как иначе? Но всё это — мелочи, которые легко решались обсуждением.
— Как вы относились к тому что ваш муж был вам неверен? — спросил я сразу же, памятуя о словах Любы про то что Карина знала про этот «аукцион».
— Как я относилась? Как к неизбежному злу. Покажите мне богатого мужа, хранящего верность жене, с которой он в браке более полутора десятков лет. Нет таких. Большие деньги — большие соблазны, а я привычная как борщ. Лёше же иногда хотелось икры. Сначала было больно, а потом… ко всему привыкаешь. Мужа я любила, у нас семья, дети, и в определенном возрасте начинаешь понимать что трение гениталиями с другими женщинами — это не измена а физиология без примеси чувств.
— То есть, вы знали?
— А я похожа на дуру? — Карина сверкнула глазами. — Знала, конечно. Просто поставила условие, чтобы девки были чистыми. Не хотелось лечиться от какой-нибудь дряни.
— И о том, что Алексей поехал в отель, и зачем он поехал, вы тоже знали?
— Не знала но догадывалась.
— Расскажите про окружение вашего мужа.
Карина принялась рассказывать, я тасовал вопросы, не придерживаясь особой логики в их построении. Она держит себя в руках, в политику этой женщине прямая дорога — и внешне подходит и, что самое главное, внутренне.
Всё ладно, логично… даже слишком. И это цепляет. Уверяет что любила мужа именно как мужчину, но практически перестала ревновать. Логичнее отбросить ревность когда муж становится другом и партнером, а не любовником.
И взгляд. Было же что-то, напрягшее меня. Что? Черт, не уловил.
— Вы были знакомы с любовницами вашего мужа?
— Первой была няня нашего сына, молдаваночка, остальных я не видела.
И снова этот взгляд! Вот оно! Взгляд, мимика — Карине не просто плевать на факт измены мужа, она в гневе и ей… радостно. Уродливая смесь, но это факт: прошлые измены её, кажется, задевают тогда как недавний факт чуть ли не удовольствие доставляет.
Вид извращения или…?
Я снова принялся за опрос, по большей части это просто потеря времени, но психологический портрет я набросал, пусть и штрихами. Что-то с Уваровой не так. Я бы подумал что она его и убила, как и любой следователь — именно Карина наследует его состояние, вместе с детьми, конечно. Но убивала не она, и даже не заказывала мужа. Убила Люба.
Заказывала… а аукцион этот? Черт, мне нужна полная картина.
Отпустив Уварову я связался с Любой, которую ранним утром перевез на дачу к приятелям. Убедился что все в порядке и продолжил работать.
После обеда передо мной лежал телефон с открытым мессенджером.
— Это тот самый закрытый чат с живым товаром. Я проверил, Уваров вступил в него не так давно, в чат добавляют только по рекомендации. И заказ на девочку он сделал впервые. Ставки удалили, но я восстановил переписку, и сумма весьма внушительная. И невероятная.
