— Что ты думаешь о новой песне? «Под наклоном»? Или «Наклон»? — Пол прислоняется к стене, повторяя мою позу.
Думаю, солист взял за основу наш очень публичный секс и написал очень публичную песню, используя то, что произошло между нами. Возможно, меня должно это оскорбить, но это похоже на великолепную тайну между Диланом и мной. От мысли о том, чтобы поговорить с ним об этом, хочется умереть.
— Она была хороша. Непохожа на другие. — Она принадлежала мне.
— Определённо, — он лепечет об автографах и очереди.
Мне тяжело сконцентрироваться на его словах. Дилан написал песню обо мне. Обо мне. Любая девушка в Северной Америке убила бы за это. И через пару минут я его увижу, он улыбнётся мне той дерзкой усмешкой, а я буду качать головой и пребывать в шоке, а затем останусь с ним наедине и узнаю каждую деталь о песне.
Или, возможно, не поговорю вообще.
— Серьёзно? — Пол толкает меня в плечо. — Тоже это заметила?
Я медленно моргаю и обращаю внимание на его лицо, но понятия не имею, что он только что сказал, так что, самый безопасный план действий — слабый кивок и восторженная улыбка.
Группа выходит из дверей в вестибюль под ликование около тридцати фанатов перед нами в очереди.
Высокий мужчина в джинсах и пиджаке, вероятно их менеджер, выходит, выставляя руки вперёд, чтобы утихомирить нас.
— Хорошо, слушаем все сюда. Фотографии разрешены. Один предмет на человека для автографа. Вы знаете, как двигаться в очереди.
Я поворачиваюсь к Полу.
— В очереди?
Он озадачен.
Брюнетка оборачивается и закатывает глаза.
— Очередь двигается быстро, поэтому держите свои вещи наготове, если хотите получить автограф. Это «Встреча», а не обнимашки и болтовня об историях из жизни. Сколько нас здесь, тридцать? Если каждый из нас проведёт с группой всего минуту, то мы и так займём у них полчаса. Члены группы могут прикоснуться к тебе, но ты к ним — нет. Хотя меня это мало волнует, — шепчет она, развратно подмигивая. — Ты удивишься, что можно сделать «случайно», и выйти сухой из воды. Как только у меня появится шанс, я ухвачу кусочек Дилана.
— Спасибо за информацию, — отвечает Пол.
Так и хочется размазать карандаш для глаз по её лицу. Дилан не принадлежит ей, он — человек, и она придумывает повод, чтобы вторгнуться в его личное пространство. Он — объект для её личного удовольствия. Во мне просыпается желание дать отпор от его имени, прежде чем я осяду напротив стены, опустошённая.
Но он и не мой. Боже, что со мной не так?
Он приближается.
Дилан не успел переодеться. Он слегка вспотел. От этого он выглядит ещё круче и сексуальнее. Грязный и запретный. Я вспоминаю запах, когда его мужской аромат смешался с цитрусовым одеколоном, и исхожу слюной. Участники группы продвигаются достаточно быстро, но я смотрю только на Дилана. Я пытаюсь не пялиться, но умираю от желания увидеть его реакцию на меня.
Обрадуется он тому, что я здесь? Он специально попросил меня прийти. Обнимет ли он меня, поцелует перед Полом? Дерьмо. Я все время забываю о Поле. Как, чёрт возьми, я объясню поцелуй? Буду вести себя как дурочка и сделаю вид, будто всё было запланировано, чтобы удивить Пола, потому что Дилан и я — старые друзья, разве не смешно? Ха-ха.
Дерек — первый участник группы, который подходит к нам. Он застенчиво улыбается, пожимает наши руки и идёт дальше. Саттер идёт вразвалочку, он скандально известен своей любовью к азартным играм, и на одной его ноздре виднеется белый развод. Не уверена, что он действительно видит нас, поскольку он наклоняется для селфи с Полом.
Сердце бьётся как бешеное, я нервно улыбаюсь Дилану, теперь только шаг разделяет нас.
— Я — Дилан, — он протягивает руку Полу, который берёт её и энергично пожимает.
— Я — Пол, Пол Салливан. Так приятно познакомиться с тобой, мужик. Я твой большой фанат.
Дилан улыбается.
— Приятно познакомиться, — он поворачивается ко мне и протягивает руку.
— Дилан.
Я беру её, поражённая разрядом электричества, которое пронзает мою руку при контакте с ним, но меня больше изумляет отсутствие хотя бы толики узнавания в глазах Дилана.
— Рэйчел Симмонс.
— Приятно познакомиться.
Приятно познакомиться? Это шутка? Я ищу в его глазах намёк на её конец. Но его нет. Дилан использовал меня, как материал для написания песни. У меня пылает лицо. Как я могла хоть на секунду допустить мысль, что он заботился обо мне, как о личности?
Почему я думала, что он что-то имел ввиду?
Потому что он симулировал грусть, позволил мне взять его солнцезащитные очки, и меня усилил этот его жест? Ради Бога! Он мог купить хоть целую фабрику по изготовлению солнцезащитных очков. Он, вероятно, использовал этот милый жест на сотнях женщин.
Песня не имела никакого отношения к каким-либо тайным чувствам ко мне. Все это было просто манипуляцией. Художник использует то, что происходит в его жизни. Что ещё, связанное со мной, войдёт в новый альбом? Уничтожит ли он настолько небрежно все упоминания о нашем времени, которые я так лелеяла, всего несколькими строками песни? Как он мог? Мне становится дурно.
Дилан мило улыбается.
— Вы, ребята, хотите фото?
Это что, шутка? Он хочет, чтобы я сделала вид, что я просто фанатка?
Я качаю головой.
В то же время Пол говорит:
— Это было бы потрясающе, бро. Эй, кстати, мы тоже музыканты. На самом деле мы сблизились из-за твоей группы. Мы оба огромные фанаты, правда, Рэй?
Бро? Рэй? Пол вообще слышит себя? Он слишком сильно хорохорится, и я немного смущена из-за него и Дилана, из-за того, как большинство взрослых мужчин ведут себя в его присутствии. Женщины, кричащие и бросающиеся на него, ужасны, но парни, которые ведут себя, будто они приятели, раздражают не меньше. До чего же фальшиво.
Дилан улыбается, вручает телефон Пола помощнику, становится между нами и обнимает нас как старых друзей. Зачем он это делает? Боже, мне становится больно.
Я не хочу такого взгляда, словно я просто кто-то, кого он трахнул несколько недель назад. Мне хотелось увидеть что-то тёплое и знакомое в его глазах. Даже если бы это был крошечный взгляд между нами, который бы сказал: «Ты особенная, и я помню тебя».
Вместо этого есть вежливое ничего. Он использовал меня для вдохновения и даже не помнит.
— Хочешь ещё один снимок на свой телефон, Рэйчел?
Я качаю головой на вопрос Пола, желая исчезнуть. Как Дилан может стоять здесь и вести себя как незнакомец? Легко. Ему не нужно это дерьмо, и он позвал меня сюда, чтобы показать мне, что я ничего не значу.
Дилан поднимает бровь.
— Ты уверена? Это не проблема.
Все, что я могу, это, спокойно глядя на Пола, ответить:
— Ты можешь отправить свое фото мне. Уверена, Дилан невероятно занят, ему предстоит поприветствовать всех своих… — у меня чуть не вырвалось «поклонниц», — фанатов.
Он убирает руки с наших плеч.
— Да, вероятно, мне стоит двигаться дальше. Приятно познакомиться с вами обоими.
Он уходит к следующей группе, где Саттер задержался с тремя скудно одетыми женщинами с похотью в глазах и с жадными руками. Они хихикают, и мне хочется заставить их заткнуться, возможно, ногами.
Пол заставляет меня по-быстрому позировать с барабанщиком. Затем группа уходит, чтобы переодеться или заняться чем-то, что они делают после концерта. Вероятно, трахаются с поклонницами в гастрольном автобусе.
Я пялюсь на обувь или телефон, это самое лучшее, что я могу сделать, чтобы справиться с гневом.
Мы не задерживаемся надолго после того, как группа уходит.
— Это было так круто, — Пол идёт впереди.
Дилану, очевидно, не нужно это дерьмо, но часть меня не может отпустить его. Негодование вонзило когти в мои кишки, и, если я не покончу с этим, то эмоционально истощусь.
— Теперь мне действительно нужно в туалет, — ложь с лёгкостью слетает с языка.
— О. Перед выходом должен быть один. Пойдём.
Я качаю головой и надеюсь, что выражение моего лица не выдаст меня.
