Она садится, а совушка, кинув на него пронзительный взгляд, продолжает:
— Проверен будет каждый человек, работающий на компанию и, если я выясню, что вы нарушали закон, пользуясь служебным положением или еще что хуже, были связаны с бандитами, замешанными в гибели Михаила и нападении на Рикардо… Лучше бегите сразу и прячьтесь где-нибудь на противоположном конце планеты! Это не угроза. Это констатация факта, господа. Алёна, где подписать?
Совушка ловко и быстро подписывает документы, окончательно и бесповоротно принимая на себя должность директора компании, а заодно освобождая меня от ужасного будущего.
— Все свободны, господа! Но оставайтесь на связи — я скоро начну знакомиться отдельно! Так что… придумайте себе хороший предлог, чтобы незаметно улизнуть!
Глава 4
Если б я был султан…
Прежде чем распрощаться с Шарлин, которой не терпится скорее нырнуть в документацию компании, мы с ней и Алёной поднимаемся на этаж выше, выделенный специально для проживания директора. Раньше тут были хоромы Михаила, о чем ясно свидетельствует затхлая смесь убойных ароматов алкоголя, ядреного табака, носков недельной давности, протухших остатков еды и скопившегося в углах мусора.
— А-апчхи! — сразу выдает Алёна, стоит нам только открыть дверь. На всем этаже она одна, не ошибешься. Пол коридора в пыли, а в люксовом номере, похоже, не убирались со времен Вторжения!
— О-ох! Я совсем забыла! — восклицает секретарша. — Михаил строго-настрого запретил уборщицам здесь появляться! Он даже дверь постоянно закрывал. Вот почему здесь так…
— Грязно, — говорю, оглядывая внутренне убранство комнаты. Совушка быстрым шагом проходит к окнам, широко их распахивая и глядя вниз. Мы находимся на двенадцатом этаже пентхауза, а у меня всегда была боязнь высоты, поэтому я не рискую даже приближаться к ней. Словить приступ паники — проще простого!
— Вы позволите? — спрашивает вдруг Шарлин, ловко вскакивая на подоконник и цепляясь когтями за край. — Я быстро!
И выпрыгивает в окно! Алёна, охнув бросается к проёму и замирает в восторге. А мне и отсюда видно, как Совушка, широко распахнув крылья, планирует в воздухе. Похоже, солнечный свет не доставляет ей проблем, несмотря на то что совы — ночные птицы. Сделав пару кругов вокруг здания, она вдруг резко снижается примерно до уровня этажа так третьего, а потом возвращается к нам, безошибочно находя окно.
— Ох, как здорово! — улыбается она. — Я уже и забыла, когда так расслаблялась! Алёна, у нас же есть личные дела всех сотрудников?
— Так точно, босс! — тут же реагирует та. — Все до единого!
— А найди мне, пожалуйста, дело того самого Валерия Михайловича, заведующего хозяйством. Я сейчас заметила его на улице возле машины. Не факт, конечно, что он собирается куда-то уехать после моего прямого приказа, но…
Как раз в это время внизу кто-то заводит двигатель автомобиля.
— Но, похоже, он собирается его нарушить, — вздыхает Совушка. — Хозяин Рикардо, вы не против, если я прослежу за ним? Уж очень он подозрительно себя ведет…
— Вот, кстати о нем! — у самой двери оборачивается секретарша. — Я хотела сказать еще до собрания, но не решилась. А теперь уже можно, думаю. В общем, он почти каждый день поднимался к Михаилу и о чем-то долго с ним беседовал. Я не подслушиваю, но каждый раз после его ухода бывший шеф был мрачнее тучи. А в тот день, когда приезжал Рикардо, он был целых два раза: до его приезда и после!
— Очень интересно! — мрачно изрекаю я. — Похоже, он как-то связан с тем гадом, который хотел меня убить! Шарлин, действуй, но никуда не лезь! Только проследи! Держись подальше, чтобы никто тебя не заметил!
— О, не волнуйся, Хозяин Рикардо! — гордо отвечает Совушка. — Я могу конструировать зрение таким образом, чтобы видеть очень далеко. Никто не заметит меня, даю слово!
Она вылетает в окно, сразу поднимаясь еще выше, почти под самые облака. В то же самое время машина снизу отъезжает. Алёна уходит искать документы, а я решаю немного прибраться в номере, а заодно поискать тайники. Не может быть такого, чтобы Михаил не оставил после себя ничего такого, чтобы не обелить свое имя или хотя бы оставить какие-нибудь наметки… Пусть банда Торгаша разгромлена по уверениям самого главаря, ныне дохлого, но расслабляться рано. Может, где-то еще остались недобитки, желающие отомстить за босса. А судя по подозрительному поведению завхоза, так оно и есть.
Проводив взглядом Шарлин, которая уже больше напоминает точку в облаках иду обыскивать комнату, попутно закидывая мусор в найденный пакет. Вонь постепенно выветривается, а я убеждаюсь, что дядя проводил крайне мало времени в номере, особенно в последние дни. И все же мне удается засаленный журнал в тумбочке. Судя по всему, особенных секретов у дяди не было, так как в журнале не нашлось ничего особенного. Заметки, телефоны, графики… И лишь в самом конце я наткнулся на коротенькое письмецо, в котором дядя обращался ко мне. Не все удалось разобрать, а из тех строк, что я прочел, мне почти все было известно. В общем, дядя просил прощения за то, что в свое время пошел на поводу у местных бандитов, взяв у них денег в долг. Потом пошли «проценты», которые ему не удалось вовремя вернуть. Таким образом, он и стал дойной коровой Торгаша, который и потребовал у него мою голову. После этого нервы старого ветерана окончательно сдали, и он покончил с собой.
— Как обычно, — вздыхаю, убирая журнал в мусорку, — никаких имен, никаких данных, только извинения и бред старого алкоголика. Покойся уже с миром, дядя. Сами справимся.
Вскоре возвращается Алёна, таща не только документы, но и целую группу уборщиц с тряпками, ведрами и инструментами. Совушка не торопится обратно, но не сомневаюсь в ее безопасности. Теперь у нее есть свой собственный дом, поэтому я могу возвращаться к своим делам.
— Господин Рикардо!
Резко оборачиваюсь, едва не амортизировав о подушки безопасности Алёны — та подошла чересчур близко. Удалось в последний момент отшатнуться.
— Мне тут стало интересно, — «не заметив» моей реакции, говорит девушка, — а в каких вы отношениях с Шарлин? Мне мало что известно о программе обмена, но, похоже, она относится к вам как к какому-то арабскому шейху? Так принято?
— Э-э-э, не совсем, — развожу руками. — Ты уж прости, но я не могу тебе раскрыть все подробности нашего с нею контракта. Это входит в договор о неразглашении. Могу лишь сказать, что я для нее действительно что-то вроде хозяина. То есть, она не просто моя подчиненная, но по большей части член семьи.
— О! — раскрывает глаза секретарша. — То есть, ты с ней занимаешься сексом? Настолько близкие отношения? И как оно? Расскажи в деталях? В какой позе? А крылья мешают? Она не царапается⁈
Лицо Алёны покрывается нездоровыми красными пятнами, а дыхание учащается.
— Так! Спокойнее! — осаживаю разошедшуюся Алёну. — Нет, я не занимаюсь с ней сексом! Да я только вчера с ней познакомился! Как можно заниматься любовью с девушкой, которую знаешь пару часов⁈
— О, вы многого не знаете о девушках, господин Рикардо, — отвечает та, загадочно улыбаясь. — Понятно. Значит, Шарлин вам как сестра или племянница?
— Вроде того, — говорю, не сильно задумываясь. — Только все сложнее. Она полностью зависит от меня, так как у нее больше нет близких в этом мире. К тому же, я взял на себя ответственность, заключив контракт. Но и она сама должна отвечать за свои поступки, не перекладывая на себя вину за косяки. Говорю же — все сложно. А учитывая тот факт, что жить она будет здесь, в здании «Абмреллы», мне придется редко с ней видеться. Конкретно ее случай — уникален. Шарлин очень сильно отличается от всех остальных Существ…
— Вы сказали, она будет жить здесь? В этом номере⁈ — восклицает вдруг Алёна, вновь идя пятнами. — Т-то есть, и ночевать здесь? И принимать душ? И н-нежиться в этой кровати? О-о-о-о! Это… это дает мне больше пищи для размышлений, — бормочет она.
