— Мне нравится, чтобы мои сделки были заключены, прежде чем двигаться дальше, — холодно отвечаю я, давая понять, что не открыт для их предложений.
— И поэтому ты заставил меня следить за ее домом?
Матиас спрашивает, как будто он еще не знает ответа, но рад трахаться со мной.
— Вот дерьмо. Это становится хорошо. — Себастьян падает на диван, потирая руки.
Ксандер, самый сдержанный из всех нас, бросает взгляд на Матиаса.
— Не волнуйся. Я отказался от ванной и спальни. Будем надеяться, что она не из тех, кто ходит голой.
— Осторожно, — предупреждаю я.
— Знаешь, вся эта отчаянная история со сталкером тебе очень идет.
Глава 6
Мисти
Я свободно завиваю волосы до подбородка, придавая им текстуру, затем закручиваю их назад и в сторону от лица. Результат плетения веревки выглядит намного сложнее, чем его сделать.
Я одела глубокую изумрудную юбку с высокой талией до середины икры и разрезом в два фута сбоку и сочетала ее со свитером в розовую, желтую и зеленую полоску.
Одежда стала моим творческим выходом, способом проявить себя, будучи молчаливым протестом против моего прошлого.
Я выросла в обеспеченной семье, но нам так и не удалось вписаться в богатую канадскую общину, как бы отчаянно ни старались мои родители. Они записали меня в Баскервиль-холл, когда мне было три года, всегда напоминая мне о том статусе, которого они ожидали от меня. Мой гардероб представлял собой море приглушенных пастельных тонов, которые выглядели безжизненными из-за отсутствия индивидуальности. Мои родители одели меня так, чтобы я соответствовала тем людям, которыми они отчаянно хотели быть.
Пока… после «инцидента», как любят это называть мои родители. Когда я очнулась в больнице со швами на спине и болью между ногами, я ожидала, что мои родители будут злы и разгневаны.
Вместо этого они предупредили меня, чтобы я молчала. Что это вернется только ко мне. Что он из хорошей семьи и я встречаюсь с ним уже несколько недель. Вскоре их слова превратились в обвинительные, они хотели знать, что я сделала, чтобы это произошло, и дали мне понять, что они никогда не будут на моей стороне. Они заставили меня пообещать никому не рассказывать. Что это был тот тип секрета, который погубил бы меня, а не его, если бы он стал известен. Наконец, они сказали мне, что если бы я любила их, я бы не испортила им это. С того момента, как мои родители сказали это, я поняла, что сбегу от них и от всего, что они собой представляют.
И я сделала. Я наполнила свою жизнь цветом. Я даже немного переборщила со своей одержимостью студенческим хоккеем. Я позволяла себе делать все, что хотела. Что бы ни делало меня счастливой. Но я никогда не забывала урок, который усвоила в тот день. Даже самые близкие вам люди могут отвернуться, если ситуация причинит им неудобства.
Поэтому я позволила своему свету сиять, представляя миру свое совершенно счастливое поведение, и загнала эту тьму глубоко внутрь. Я заперла беспомощную ярость в коробку и спрятала ее в угол своего разума, чтобы никогда больше о ней не вспоминать.
А вчера вечером я стояла в комнате, полной платьев пастельных тонов, с тщательно нарисованными лицами, и эта коробка тряслась в моей душе, напоминая мне, что я не принадлежу ей.
Я надеваю свои любимые лакированные кожаные туфли Doc Martens, которые всегда помогают мне чувствовать себя сильнее. Как будто я могу решить любую из своих проблем и запереть за собой дверь.
Приложение сообщает, что мой Uber ждет, но когда я выхожу из здания, там стоит Николас с широкой приветливой улыбкой и открывает мне заднюю дверь черного седана.
Когда я смотрю на это странное зрелище, в моей голове звенят тревожные звоночки. — Что вы здесь делаете?
Он переминается с ноги на ногу и ослабляет идеально завязанный галстук.
— Мистер Эверетт попросил меня оставаться вашим водителем в обозримом будущем.
— Что?
Слово вырывается наружу, и мой рот открывается в шоке. Я смотрю на Николаса несколько секунд, но когда он не поправляется, я снова открываю приложение Uber.
— Мне это не нужно, — говорю я, не поднимая глаз. — Вы можете сказать своему боссу спасибо, но мне это не интересно.
— Понятно, мисс Харт. Для меня было бы большим одолжением, если бы вы позволили мне отвезти вас до тех пор, пока вы не сможете поговорить об этом с самим мистером Эвереттом.
Он выглядит настолько взволнованным, что у меня из легких выходит весь воздух. Я не сержусь на него.
— Только один раз.
Уголок его губы приподнимается, и он слегка наклоняет голову. — Конечно, мисс.
В дороге мы молчим. Напряженность ситуации не позволяет мне сохранять привычный счастливый вид. Когда мы приедем, я обязательно искренне поблагодарю его и приношу извинения за причиненные неудобства.
— Никаких неудобств. Для меня большая честь возить кого-то столь важного для мистера Эверетта.
Он не имеет абсолютно никакого смысла. Я скромный пиарщик и, возможно, хорошо справляюсь со своей работой, но вся эта ситуация заставляет меня пытаться разобраться в любой рациональной причине, и я оказываюсь пустым.
Я дам ему час, чтобы взять себя в руки, прежде чем звонить Деймону. Его имя вызывает в воображении образы того, как он стоит передо мной, и его дыхание наполняет мои легкие с каждым вдохом. Я качаю головой. Лучше сделай это за несколько часов.
Слава богу, его здесь почти никогда нет, так что, по крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что я с ним столкнусь.
Сначала я иду в свою кабинку, оставляю вещи и проверяю электронную почту, прежде чем спуститься на два этажа в фитнес-центр. Поскольку в здании размещается команда НХЛ, оно оснащено лучшим оборудованием. Здесь есть плавательный бассейн, тренажерный зал и даже беговая дорожка, проходящая по всему полу.
Прямо в центре помещения находится бар с соками, который заманил меня сюда.
— Привет, Майк. Как обычно, пожалуйста.
Служитель машет рукой в знак подтверждения. — На подходе один апельсиновый смузи.
Это наименее полезный для здоровья продукт в меню, но эй… Я не тот, кто пытается быть на высоте, и небольшой прилив сахара никому не повредит.
— Мисти, — говорит Лукас и, приближаясь, вытирает лицо тряпкой. Он надевает ее на шею, белая ткань ярко контрастирует с темно-коричневой кожей. — Как дела? Ты довольно быстро сбежала после пожарной тревоги. Пайпер хотела, чтобы ты пришла выпить.
Я делаю большой глоток смузи. Что я должна сказать? Что владелец его команды напал на меня в переулке, и с этого момента я отчаянно пыталась сбежать? Я не готова признать это, не говоря уже о том, чтобы произнести это вслух, поэтому я говорю: — Головная боль. Я написала в групповой чат, когда вернулась домой.
— Я знаю, я понял. — Он изучает мои черты лица, как будто не уверен, стоит ли ему верить мне или нет. — Пока у тебя все в порядке?
— Ага, да… совершенно хорошо, — заикаюсь я, и его брови сошлись вместе. Отчаявшись сменить тему, я поднимаю одну вещь, которая, как я знаю, сработает.
— Я работала над сбором средств с Мией. Мы собираемся провести аукцион. Я знаю, насколько хорошо это сработало для тебя и Пайпер.
Лукас усмехается сквозь нос и хватает из маленького холодильника под прилавком одну из бутылок воды, полную закусок для парней. — Это будет стоить мне тысячи долларов.
Я пожимаю плечами.
— Возможно, но это по уважительной причине. Тебе следует сделать ставку на Алекса. Ривер потеряет его. Ты увидишь, какую высокую цену ты можешь ему предложить.
— Ты злая, ты знаешь это?
— Я предпочитаю умная.
— Это тоже.
— Эй, над чем вы смеетесь?
Я вздрагиваю, когда Картер, один из солдат второй линии, подходит ко мне сзади.
— Просто Мисти — злой гений, и я рад, что она на нашей стороне, — отвечает Лукас, затем делает большой глоток воды.
Картер ухмыляется, показывая свои ямочки на щеках. Я уверена, что эта улыбка сработала для него в прошлом.
