Я делаю вид, что смотрю на часы на запястье, зная, что Лекса видит, что там ничего нет.
— Ух-ты, посмотри на время, мне пора идти. Пока, люблю тебя, Лекси!
Я слышу, как она что-то бормочет, как раз когда кладу трубку. Я люблю свою сестру, но если бы я ее не остановил, она бы продолжала говорить об этом вечность.
И хотя я сказал, что пообещаю ей все, что угодно, впустить кого-то в свое сердце — это единственное, чего я не могу сделать.
Глава 7
Кэмерон
Как всегда, я прихожу на первое занятие на десять минут раньше, чем обычно.
Я подготовил ноутбук, блокнот, карточки и пенал, достал все, что нам может понадобиться.
Я изучил курс, по которому буду с ней заниматься, — «Введение в программирование» — и прочитал учебник от корки до корки за выходные, чтобы убедиться, что я знаю материал для повторения. Всему виной дождливая погода и внезапный интерес к освежению своих знаний о кодировании. Вот и все.
Я стучу костяшками пальцев по столу, чувствуя, как по телу разливается беспокойство.
Сейчас 16:55.
Аврора будет здесь через пять минут, и я чувствую себя полным ослом за то, как вел себя на прошлой неделе. Но я также не знаю, хочу ли переставать быть им. Я боюсь того, что произойдет, если я извинюсь, и не уверен, почему, черт возьми, она так на меня действует.
Я слышу приближающийся топот. Аврора огибает угол книжной полки и наконец появляется в поле зрения. Ее светлые локоны темного оттенка собраны в беспорядочный пучок, а одета она в нашу университетскую толстовку лесного цвета с серыми трениками.
Мой мозг выкрикивает одно и тоже слово так четко и властно, что я не могу его проигнорировать.
Красивая.
Она чертовски красивая, и я не могу этого отрицать, как бы мне этого ни хотелось.
Аврора садится напротив меня, молча кладя свой рюкзак на стол. Потом начинает расстегивать его, вытаскивая свои конспекты и учебники, в то время как я не могу отвести от нее взгляд.
— М-м, привет, — неуверенно произносит она.
Я откашливаюсь, когда понимаю, что слишком долго пялюсь на нее, и смотрю на экран своего ноутбука.
— Могу я извиниться? — выпаливаю я, не успев сообразить, какого черта я вообще это сказал.
Ее зелено-голубые глаза резко остановились и настороженно посмотрели на меня.
— За что? Я определенно ничуть не обиделась, когда ты подумал, что я хочу быть твоей подружкой по ночным перепискам, — от ее резкого тона у меня защемило в груди. Я ненавижу то, что расстроил ее, неважно, незнакомка она или моя ученица.
Я выдерживаю ее пристальный взгляд, давая ей понять, что ее слова меня не задевают.
— Я хочу извиниться за то, что заставил тебя так себя чувствовать, я этого не хотел и не думаю так о тебе. Я даже не знаю тебя. И прошу прощения за то, что в целом вел себя как придурок. Просто… — я сделал паузу, не желая рушить стены, которые возвел вокруг себя. — У меня был плохой день, и ты этого не заслужила.
Ее плечи слегка расслабляются от моих слов, но глаза остаются настороженными.
— Я думала, ты все обо мне знаешь, мистер «я знаю, кто ты».
Я натягиваю кепку, чувствуя досаду за то, что в тот день вел себя как мудак.
— Я знаю, что ты звезда этого университета, капитан волейбольной команды и дочь декана. Вот и все.
Аврора скрещивает руки на груди, делая ее более выразительной. Я использую весь свой самоконтроль, чтобы не начать флиртовать с ней.
— Дай угадаю, ты считаешь меня властной, эгоистичной, высокомерной, пафосной и ищущей внимания тусовщицей? Как-то так?
Мое лицо остается бесстрастным, в то время как мой желудок переворачивается, потому что именно так я и подумал. Я автоматически сравнил Аврору с моей бывшей, Лейлой, которая была такой, как она только что описала. Единственная разница заключалась в том, что она была футболисткой и не дочерью декана.
Заслуживает ли Аврора осуждения? Нет. А кто-нибудь еще заслуживает? Тоже нет.
Лейла оказала на меня такое влияние, когда изменила мне в самый худший период моей жизни. Это заставило меня не доверять окружающим и судить их по тому, что случилось со мной. Мне потребовалось время, но я начал понимать, что мой опыт — не единственный, и я не могу идти по жизни, позволяя ему влиять на мою реакцию на людей, которые могут напоминать мне ее.
Я знаю, что не прав. Никто не идеален, и поэтому я не отрицаю этого.
Я выбираю прямолинейную честность, желая начать все с чистого листа.
— Сначала я так и думал, но я учусь не судить других людей раньше времени.
Аврора закатывает глаза на мои слова.
— Как обычно, — бормочет она, сдувая с лица светлую прядь. — Я принимаю твои извинения, если ты согласишься не быть осуждающим мудаком. Достаточно просто?
Я едва не ухмыляюсь, но сдерживаюсь.
— Согласен. А теперь скажи мне, с чем именно у тебя возникли трудности?
Она достает огромный учебник и кладет его на стол. На обложке написано: «Введение в программирование».
— Это единственный предмет, по которому у меня меньше семидесяти баллов, и, если я хочу сохранить свое место в команде, мне нужно улучшить свои оценки. Я даже не хотела брать этот идиотский факультатив, но он единственный, который подходил под мое расписание, — пробормотала она, смущаясь.
Меня беспокоит ее реакция. Каждый человек иногда испытывает трудности с факультативами, но в этом нет ничего постыдного.
— Тогда давай улучшим их, — сказал я, желая ослабить ее явную напряженность.
Аврора только кивает, не желая говорить об этом дальше, что меня вполне устраивает. Чем меньше подробностей я о ней знаю, тем лучше. Я не могу контролировать влечение моего тела к ней, но могу предотвратить с ней сближение.
Пока мы состоим в отношениях репетитора/ученицы, я не планирую становиться друзьями. Или кем-то еще, если уж на то пошло.
— На какой ты сейчас главе? — спрашиваю я, пытаясь сообразить, с чего нам начать.
Аврора открывает книгу и переходит на страницу с розовой закладкой — «Языки программирования».
— Это проклятие моего существования, — насмехается она, как будто эта тема ее оскорбляет.
— Ничего такого, с чем бы я не смог тебе помочь.
Аврора слегка приподнимает бровь.
— И ты еще думал, что я высокомерная? — поддразнивает она игривым тоном.
Требуется весь мой контроль, чтобы сдержать улыбку, и мне это удается.
— Я не просто так работаю репетитором, Аврора. Я хорош в своем деле, — я беру ее книгу, чтобы просмотреть содержание главы.
Она достает потрепанный розовый блокнот, пока я перелистываю страницы, берет карандаш и начинает делать какие-то заметки на листах. Не могу определить, какие именно, потому что стараюсь не смотреть.
Я быстро отвожу взгляд, снова сосредотачиваясь на материале, лежащем передо мной, хотя мне и интересно, что она пишет. Я замечаю, что она на мгновение приостанавливается, подносит карандаш к губам в задумчивости, а затем снова что-то пишет. Это мешает мне сконцентрироваться, каждое ее движение привлекает мое внимание и отвлекает его от учебника, на котором я должен сосредоточиться.
Я потратил несколько минут, чтобы сделать заметки, как я буду преподносить ей материал, разбив его на разделы, которые мы будем изучать на каждом занятии.
Я смотрю на нее и замечаю небольшую улыбку на ее губах, когда она смотрит на то, что делала в своем блокноте. Ее колени подтянуты к груди, блокнот лежит на бедрах. У меня руки чешутся потянуться через стол и выхватить его у нее, чтобы посмотреть, что такого она там написала, но потом я вспоминаю о своих правилах, и это желание исчезает.
Я прочищаю горло, чтобы привлечь ее внимание. Ее мягкие глаза встречаются с моими, когда она смотрит на меня поверх своих коленей.
— Я готов начать, если ты готова.
Ее голова опускается на одно плечо, вздох срывается с ее пухлых губ в знак поражения.
