Она посмотрела, изогнув бровь, и опустила ручку.
- Макс.
Его имя. Одно слово. В таком нежном мурлыканье, это был афрозодиак и он был восприимчив к этому, хотя не должен был быть.
- Привет котенок, - он улыбнулся, почувствовав ее мягкую дрожь. Она также была восприимчива.
- Я занята.
- Ты собираешься быть занятой, - согласился он, убирая кофе в сторону и положив красиво завернутую коробочку на ее стол.
Ее рот изогнулся в чувственной улыбке, что заставило его кровь гореть.
- Подарок? Как восхитительно.
Длинные, изящные пальчики дернули за переливающуюся лавандовую ленту и разорвали королевски-синюю упаковку. Внутри находилась деревянная коробочка. Он наблюдал, как ее пальчики очертили фразу, которая была вырезана на ней: "Только в связи со мной ты по-настоящему узнаешь свободу".
Виктория ничего не сказала, но он наблюдал за ней с охотничьим восприятием и заметил внезапное появление торчащих сосков под ее белой, шелковой блузкой. Ее рука поднялась, чтобы привлечь его взгляд, держа в руках пару бархатных зажимов для сосков, соединенных тонкой золотой цепочкой.
- Мне было интересно, когда ты планировал перейти к игрушкам, - чуть запыхаясь, сказала она. - Ты ждал дольше, чем другие.
Намек на то, что он не был особенным, просто другим в длинной линии раздражающих, подтолкнул его руку. Яростный вихрь воздуха наполнил комнату, разбрасывая бумаги на столе, и толкая Викторию назад. Макс шагнул к ней, взгляд его сузился, его открытая ладонь сжалась в кулак, переместив ее и грубо остановив только в дюйме от окна.
Ее зеленые глаза были широко раскрыты, губы раскрылись от прерывистого дыхания, ее груди поднимались и опускались в видимом страхе. Однако, он знал что это было сильное возбуждение. Он мог чувствовать ее в своих мыслях, их связь укреплялась с каждой проведенной вместе минутой. Быстрый рост силы внутри нее, осторожное смешивание магии и усилие Знакомых, заставили его громко застонать от непреодолимой страсти. Никогда в своей жизни он не чувствовал такого к женщине. Это ощущалось почти так же, как найти идеальный кусок головоломки. Кончики его пальцев покалывали от магии, бегущей через него - магия усилилась при его сближении с Викторией.
- Котенок, - прорычал он, достигая ее. Он просунул руки в ее короткие волосы и прижал ее спиной к стеклу, ее ноги приподнялись на несколько футов от пола. Она была на уровне его глаз.
Она замурлыкала и уткнулась в него носиком, ее серебряные серьги-кольца напротив его щеки стали холодными, а затем слишком горячими. Он сделал шаг назад, его сила обратила ее взор на живописный вид города позади нее. Ее рук неподвижно держались за ее головой, ее грудь бессмысленно толкалась к нему в позе подчинения. Только здесь, в месте ее рабочего влияния, возможно настоящее укрощение. Здесь она была главной. Пока не приехал он.
Из этого следовало извлечь урок.
Когда он дотянулся до пуговиц своей рубашки, чтобы расстегнуть их, магия повторила его движения с блузкой Виктории. Он улыбнулся, когда почувствовал, как расстегнулся его ремень, довольный ее инициативой использовать свою силу, чтобы его раздеть.
- Днем? - пробормотала она, прежде чем облизать губы.
- В течение всего дня, - поправил он, сбрасывая с плеч рубашку.
- Ты ненасытный.
- Тебе это нравится.
С горячим нетерпением Макс наблюдал, как застежка бюстгальтера между ее грудями раскрылась и затем разошлась. Зажимы для сосков поднялись с пола и затем зажали соски, тихое шипение сквозь стиснутые зубы была ее реакцией на внезапное давление. Вид этой бледной, упругой груди, с зажатыми, опухшими, покрасневшими сосками и тонкой цепочкой, заставил его член освободиться от вынужденного заключения.
- Ох, Макс, - промурлыкала она, волнообразно двигаясь у окна, пока он снимал свои штаны. - Какой у тебя большой член.
Он подарил ей свой лучший волчий оскал, наслаждаясь ее игривостью перед лицом ее беспомощности.
- Им лучше в тебя вкручиваться моя дорогая.
Молния ее тонкой юбки опустилась и затем упала на покрытый ковром пол, вместе с ее черными кружевными трусиками танго и высокими шпильками.
- После, - он притянул оставшиеся содержимое коробочки в свою ладонь, - Я вкручусь в тебя этим.
Виктория тяжело сглотнула при виде слегка изогнутого дильдо в его руке. Он был длинным и толстым, близкий по размеру, форме и цвету члена Макса. Он щедро смазал его, его взгляд ни на секунду не покидал ее.
Она надулась.
- Я не хочу эту штуку. Я хочу тебя.
От ее слов Макс на мгновение запнулся, затем резко двинулся, поглощая ее рот с глубочайшим голодом, отвлекая ее от крепнувшей связи между ними.
Я хочу тебя. Такие простые слова, но для нее, слова подвергающие опасности. Это было не совсем "необходимое", чтобы заставить появиться ошейник, но было достаточно близким, чтобы вызвать в нем оживление. От ее слов он не должен был чувствовать что-то большее, чем триумф, но он чувствовал. Намного больше.
Это было то, на что он надеялся, результат, который он должен был достичь, но он не ожидал, что это произойдет так скоро. Он был уверен, что сначала он должен был свести ее с ума. Он не мог это сделать, пока был внутри нее, как он делал это со всеми другими Знакомыми, которых укротил. Когда он присоединился к Виктории, Совет исчез из его восприятия, позволяя им обоим потеряться друг в друге. Единственная потребность, о которой он заботился, была его собственная, и Совет мог катиться ко всем чертям.
Когда он глубоко вдохнул ее запах, его глаза закрылись, его грудь вздымалась рядом с ее грудью, его пальцы скользнули между ее ног, чтобы потереть ее клитор. Он чувствовал себя собственником и нуждающимся. Боже, все утро с тех пор, как он ушел от нее, он хотел ее. Всего несколько часов в разлуке. Слишком долго. Зная, что они были вместе временно, он жаждал каждую секунду и ненавидел делить ее с ее работой или с кем то еще.
Непочтительная, дерзкая, озорная - она была кошкой до корней волос. Она одинаково успокаивала и подстрекала его, дихотомия (не пересекающиеся части, понятия), которая оставляла его довольным на всех фронтам.
И он готовил ее для вечности с другим мужчиной.
Осознание этого заставило его челюсть больно сомкнуться, и грудь болезненно стянуло. Он оттолкнул эту мысль и сосредоточился на здесь и сейчас. По крайней мере, она будет жить. Если ему придется потерять ее, то лучше отдать ее другому магу, чем смерти.
Хныкая ему в рот, когда он погладил ее гладкую вагину, Виктория попыталась вывернуться, но не смогла побороть силу сдерживающую ее.
