Ее глаза расширяются. Она краснеет.
— О , боже мой, мы были так пьяны. Я не могу поверить, что ты помнишь это!
— Я помню все.
Каждый ночной, разогретый виски разговор. Все грязные секреты, которыми мы делились, вещи которые мы никогда не признаем кому-либо еще. И я могу сказать, что Джей Джей тоже, потому что ее улыбка становится дерзкой.
— Что насчет тебя, мистер Доминант? — воркует она, потянувшись, чтобы поправить мой воротник. Она приподнимает бровь. — Ты когда-нибудь найдешь девушку, чтобы связать и отшлепать?
Черт. Мой член становится твердым, только от слова “отшлепать” и с сексапильным телом Джей Джей прижатым ко мне.
— Это приглашение? — рычу я.
Волнение вспыхивает в ее глазах.
— Это зависит … — шепчет она.
— От чего? — спрашиваю я, меня не заботит, что мы посередине тротуара, с людьми снующими рядом. Я близок к тому, чтобы толкнуть ее назад в аллею, и предъявить права на эту соблазнительную киску, пройдя весь путь до конца.
— От того, как быстро мы доберемся до твоей квартиры.
Я поворачиваюсь и ловлю ближайшее такси, не переводя дух. Я толкаю Джей Джей внутрь и забираюсь следом.
— Калифорния Авеню, — требую я, уже потянув руки к ней. — И сделайте это быстро.
Ее дыхание щекочет мое ухо.
— Не смей, — шепчет она, когда такси набирает скорость.
Я перетягиваю ее к себе на колени.
— Не беспокойся, дорогая, — я очерчиваю ее правую грудь. Она полная и набухшая: тяжелая в моей руке. Черт побери. Я сильно сжимаю ее сосок, через ее шелковое платье.
— Я ждал этого слишком долго, чтобы спешить.
В тот момент , когда слова были произнесены, я понимаю, что я сказал. Дерьмо.
Джей Джей хмурится.
— Ты ждал этого? — я не мог сказать, о чем она думает.
Я быстро обдумываю.
— Не говори мне, что ты не думала об этом, — говорю я , сохраняя свой голос веселым. — Два ослепительно привлекательных человека, как мы … Это было неизбежно, что мы сделаем это однажды.
Она смеется.
— Не много ли самонадеянности?
— Я считаю, что я просто сделал тебе комплимент, — я снова щипаю ее сосок , и она задыхается, вжимаясь своей задницей в мои колени.
— Моя ошибка. — Джей Джей запрокидывает голову на мое плечо, оставляя свое тело открытым для меня. Я медленно поглаживаю ее грудь, двигая другой рукой по ее животу и вниз, между ее бедер, где она возбуждена.
Она издает стон, когда я глажу ее через платье.
Мои глаза встречаются с глазами водителя в зеркале заднего вида. Он подмигивает.
Я наклоняюсь, чтобы прошептать в ухо Джей Джей.
— У нас есть зритель, — бормочу я, все еще поглаживая кругами вокруг ее клитора. — Хочешь, чтобы я остановился?
Она держит глаза закрытыми.
— Это значит «нет »? — ухмыляюсь я, дотягиваясь, что сжать другой ее сосок. Джей Джей тяжело дышит.
— Или это «да »? — я потираю сильнее. Она скулит.
— Ты знаешь, он может все увидеть , — я продолжаю шептать. Я могу сказать, что мои слова возбуждают ее. Она понимает, как рискованно это: раскинувшись на моих коленях, на заднем сидении такси, с водителем в нескольких дюймах от нас, который слышит каждый звук.
Черт, я люблю эту ее дикость. Другие девушки уже бы покраснели и отталкивали мою руку, притворяясь хорошими и правильными. Но Джей Джей выгибается, прижимается к моей руке, затем вжимается в мой член. Ее глаза закрыты, но я благодаря жару ее тела я могу прочитать, что ей нравится каждая минута этого: здесь, в темноте только с моей рукой и грязными словечками, подстегивающими ее.
— Бьюсь об заклад, что он хочет быть на моем месте прямо сейчас, — шепчу я, скользя своей рукой выше под юбку. Она без нижнего белья, мокрая и истекающая для меня. Я проталкиваю два пальца внутрь нее, и чувствую, как ее тело сжимается вокруг меня, желая большего.
Скоро. Так чертовски скоро.
— Он слышит это сексуальное хныканье , и желает, чтобы он мог быть глубоко в твоей узкой, мокрой киске… — шепчу я ей в ухо. — Я уверен, он никогда прежде не трахал такую девушку как ты. Черт, я уверен, что в ту минуту, когда он высадит нас, он будет дрочить, представляя твои губы, скользящие по его стволу и принимающие его глубоко, захлебываясь спермой.
Джей Джей поднимает голову и разворачивается ко мне. Е ё глаза расширены и оживлены, её дыхание ускоренное.
— Очень жаль , — говорит она мне, задыхаясь, когда я погружаю пальцы глубже в ее сжимающийся жар.
— Твой член — единственный, который я хочу внутри меня, каждый дюйм, Эш , я хочу каждый чертов дюйм.
Черт побери.
Я борюсь, чтобы сохранить контроль, но Джей Джей сжимается вокруг моих пальцев.
— Ты чувствуешь это? — она задает вопрос, я стону. Черт, это чертовски сильно.
— Это то, что я дам тебе, — обещает она, ее глаза горят огнем. — Я хочу почувствовать, как ты растягиваешь меня. Я хочу, чтобы ты вбивал меня в матрас. Держа меня, связав меня, делая со мной все , что тебе угодно, только обещай, что ты возьмешь меня жестко.
Таксист подъезжает к месту назначения. На секунду я думаю, что такси просто остановилось, но затем я смотрю за окно и понимаю, что мы снаружи моей квартиры.
Спасибо Боже.
Я выпускаю Джей Джей из машины и протягиваю двадцатку вперед.
— Сдачи не надо.
Водитель ухмыляется:
— Ты счастливый ублюдок, — кричит он, когда я захлопываю дверь. Разве я не знаю этого.
Я тяну Джей Джей к ступенькам и открываю переднюю дверь. Я втаскиваю ее в дом.
Дверь захлопывается позади нас. Тишина.
Наконец мы одни.
Я стою в коридоре, в то время как мое сердце учащенно бьется. Темно, только свет от уличных фонарей снаружи и шум от поздних ночных вечеринок на улице. Эш бросает ключи и бумажник на стол и поворачивается лицом ко мне, в трех футах от меня. Мы смотрим друг на друга голодным взглядом. В слабом свете на его лицо падают тени, но я могу увидеть желание, написанное нем. Это заставляет мой желудок сжаться, а мою киску изнывать от желания.
Внезапно, все происходящее обрушивается на меня. Момент, которого я ждала на протяжении всего этого времени. Потрясенная, я быстро и судорожно вдыхаю. Мои ноги все еще слабые, а мое дыхание, учащенное от сцены в такси. Святое дерьмо, это было горячо. Я не могу поверить, что мы сделали это. Это чувствовалось таким грязным и возбуждающим, и я не хотела, чтобы это прекращалось.
Он толкает меня за мои пределы и воплощает в жизнь мои фантазии. Сейчас у меня есть он, и мы одни. Никаких помех. Никто не увидит.
