"Какая форма одежды? Вечернее платье?" — начала допрос она.
"Не сходи с ума! Будем только мы. Что-то типа семейного ужина".
"А он точно не против моего присутствия?" — решила уточнить Диана.
"Сам предложил. Наверное, наслушался, как ты его превозносишь и решил, что пиарщиков нужно прикармливать", — иронично подколола её.
"Да ну тебя! Когда уже сама признаешь, что он шикарный мужчина? И не смотря на все ужасы, что ты рассказывала о дейгассах, всех бы так угнетали, как тебя. Отлично выглядишь! Глаза блестят, на щеках румянец… Верный признак того, что хороший утренний секс творит чудеса".
"Ехидна!" — Я бросила на Диану убийственный взгляд, но крыть было нечем. Как назло, перед глазами всплыли утренние сцены, от которых бросило в жар. При воспоминаниях об откровенных ласках, грудь напряглась, и вся кровь прилила к низу живота, вызвав тянущее чувство. Сидя на лекции, в окружении толпы людей, я возбудилась, и понятия не имела, что с этим делать!
Неожиданно завибрировал сорб, высветив сообщение: "Милая, или возвращайся, или прекращай думать обо мне. Показания с браслета считываю не только я".
Меня как будто ледяной водой окатило. Сама смутилась от реакции своего тела, а представив, что другие стали свидетелями этого, чувство неловкости усилилось в разы. От стыда я вся покраснела и была готова провалиться сквозь землю. Стало невыносимо от того, что нахожусь под столь пристальным наблюдением.
Извинившись, я вылетела из аудитории, не в силах оставаться на месте. Сорб завибрировал, но игнорируя звонок, я проследовала в дамскую комнату и, включив холодную воду, умылась, охлаждая пылающие щёки. На смену смущению пришла злость, и я ответила на очередной звонок.
— Сними с меня это немедленно! — потребовала я, как только увидела высокородного, и потрясла перед ним браслетом.
— Милая, приезжай, и обещаю, я с тебя всё сниму. — От его тембра голоса, слов, двусмысленного обещания, по телу прошлась жаркая волна, что ещё больше меня взбесило.
— Я не могу ходить с этим!
— Приезжай, и мы всё решим, — настойчиво произнёс он. — Выходи, тебя встретят.
Его слова отрезвили. Представив, каким образом мы будем решать эту проблему, я взяла себя в руки. Нет, не хочу! Рядом с ним моё тело меня предаёт, и не стоит идти на поводу у эмоций. Наоборот, хотелось сохранить между ним и собой дистанцию.
— Нет! — упрямо воскликнула я и, овладев собой, уже спокойнее сказала: — У меня лекции и никуда я не поеду. Но меня бесит такой тотальный контроль! Это унизительно!
— Милая, я не могу заниматься делами, потому что думаю о тебе и мне не стыдно в этом признаться. При мыслях о тебе, у меня каменная эрекция и я хочу войти в тебя, ощутить твоё тело под собой, губами ловить твои стоны… Я отсюда слышу запах твоего желания и, даже не смотря на браслет, знаю, что ты влажная.
Будь он проклят, но он прав! Его слова нашли отклик в моём теле, и это ещё больше меня разъярило.
— А знаешь, что меня особенно бесит, — ответила ему, выходя из себя, — что об этом знаешь не только ты, но ещё уйма народу из моей охраны!
Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами. Не собиралась лететь к нему лишь потому, что у меня взбесились гормоны.
— Я перенастроил браслет, и данные о твоём возбуждении будут приходить лишь мне. Возвращайся!
Последнее слово прозвучало уже не приказом, а просьбой, но я с прежним упрямством покачала головой:
— Нет.
Несколько мгновений он боролся с собой, и в глазах мелькнуло разочарование. Он как бы отдалился от меня.
— Тогда не дразни нас обоих. Иначе уже я приеду за тобой, — предупредил он и отключился.
Закрыв глаза, я в бессилии опёрлась руками о раковину.
Куда катится моя жизнь? Почему в глубине души я почувствовала себя не то чтобы виноватой, но неправой? Ведь это он что-то сделал со мной, что при мыслях о нём, моё тело выходит из-под контроля.
Меня поразило, как откровенно он говорил о своём желании. Я так не могла и не хотела признавать притяжение между нами.
Ведь дай мне свободу, и я уйду от него не оглядываясь. Тома нашлась, сняв груз с моей души. Теперь я впервые могла бы, как и все студенты, вести беззаботную жизнь. Учиться, развлекаться, да даже целоваться с парнями, не переживая, что на мне останется их запах! Необходимость ради работы соблюдать осторожность оставила след на моём характере. Ведь не считая Дениса, я всех держала на расстоянии, избегая даже невинного флирта.
Думать о том, что подруга нашлась лишь благодаря дейгассу, не хотелось. Наоборот, я разжигала в себе злость из-за того, что на моём пути встретился он. Теперь вокруг меня ещё больше ограничений и никакой свободы. Даже интимные реакции тела выставлены на обозрение!
Ещё раз умывшись и пригладив волосы, я сжала зубы и пошла обратно на лекцию, дав себе обещание думать об учёбе. Больше пользы и не так губительно для нервов.
"Не хочу тебя расстраивать, но теперь половина группы уверена, что ты беременна и делают ставки", — "обрадовала" Диана, стоило мне вернуться.
"Исключено. Если хочешь подзаработать — ставь, что нет", — предложила ей. Странно, но после всего, эта новость меня уже не расстроила. Забив на всё, я сосредоточилась на лекции.
Не знаю, как я дожила конца занятий и ни разу не сорвалась?! Многие ожидали, когда же я начну трепаться, как Самойлова, но я молчала. Тогда стали задавать наводящие вопросы — я их игнорировала. Поняв, что информацию из меня не выжать, начали выводить из себя и в мою сторону полетели ядовитые насмешки.
Припомнили, как меня забирал Маркангасс и интересовались, не он ли мой кавалер. Затем выходку Стужи и спрашивали, неужели я так быстро надоела, что меня и в флайт не пустили. Да ещё на этом фоне Диана предвкушала вечер и огрызалась на не в меру любопытных.
Самое забавное, что когда мы с Дианой после занятий вышли на улицу, практически вся наша группа тусила там, не спеша расходиться. Стужа уже дожидался меня возле флайта, и одна часть наших делала ставки, улечу ли я, улетим ли мы с Дианой, или опять получим отворот поворот, а вторая, преимущественно женская, давилась слюной, облизываясь на Стужу.
— Идём! Мы тебя подвезём, — решительно сказала Диане. В её глазах зажегся опасный огонёк, и она последовала за мной.
На этот раз Стужа при нашем приближении предупредительно открыл дверь флайта, сохраняя маску невозмутимости, лишь глаза потемнели.
Диана, первой садясь в флайт, обернулась ко мне и заметила:
— Какие вышколенные слуги. — На самого дейгасса она даже не посмотрела, мазнув по нему презрительным взглядом.
У Стужи дёрнулся кадык и глаза стали совсем тёмными, но это была его единственная реакция. Я спрятала улыбку. Зная подругу — это были только цветочки.
