Фильм был хорошо снят – приглушенные цвета и прекрасное качество изображения. Камера показала еще одну пару. Их ноги были сплетены, тела дрожали и покачивались. И снова невидимые динамики усилили звуки их восторга.
– Выглядит довольно забавно, – произнес чей-то голос.
Вздрогнув от неожиданности, Женевьева моментально повернула голову и увидела, что рядом с ней стоит высокий мужчина крепкого телосложения. На нем был костюм американского полицейского, и говорил он тоже с легким американским акцентом, но не для того, чтобы придать своему образу бо́льшую достоверность. Его акцент был настоящим. – Однако реальность всегда лучше, чем кино.
В его голосе Женевьева уловила завуалированное приглашение, и это ей не понравилось.
– Все зависит от того, кто будет вашим партнером, – холодно заметила она.
Она увидела, как блеснули его зубы в мерцающем свете экрана.
– Если бы вам было не все равно, с кем ложиться в постель, вы бы сюда не приехали, – сказал он.
– Меня сюда пригласил друг, – ответила Женевьева.
– Правда? А ваш друг он или она?
– Он ждет меня у бассейна. Прошу прощения, но я вынуждена вас покинуть.
Когда Женевьева проходила мимо своего случайного собеседника, ей показалось, что он хочет остановить ее. Она почувствовала прикосновение его крепкого, мускулистого тела, ощутила едва уловимый терпкий запах дорогого одеколона.
– Извините меня, пожалуйста, – произнесла она довольно резко.
Мужчина засмеялся и отошел в сторону, позволив ей убежать. Женевьева решила, что ей нужно пойти к бассейну. Может быть, ей удастся взять напрокат купальный костюм и она сможет поплавать.
Спросив дорогу у одного из слуг, Женевьева пошла по длинному коридору. Мимо нее прошествовал арлекин в ярком трико, а за ним – женщина в коротких спортивных шортах и майке-топе с огромным вырезом. На голове у нее красовалась шляпа-канотье.
«Интересно, какой костюм выбрал для себя Синклер?» – подумала Женевьева. Она видела его только в деловом костюме и в кожаном байкерском комбинезоне. Она стала мысленно переодевать его. Больше всего ей понравился гусарский костюм: узкие бриджи, отполированные до блеска сапоги и доломан, расшитый золотым позументом. Этот костюм выгодно подчеркнул бы его высокий рост и атлетическую фигуру. Женевьева сохранила этот образ в своем воображении, пытаясь забыть об американце.
Подойдя к бассейну, она увидела, что в нем полным-полно любителей поплавать. Они смеялись и громко кричали. Женевьева с удивлением заметила, что все они были без масок. Когда некоторые из них вылезли из воды, она удостоверилась в том, что купальников на них тоже не было. К Женевьеве подошел один из слуг.
– Если хотите увидеть больше, вам нужно спуститься в смотровую комнату, – сказал он, показывая на дверь.
Женевьева спустилась по лестнице и оказалась в комнате, расположенной ниже уровня бассейна. Из встроенных динамиков доносилась тихая музыка. Женщины и мужчины, разбившись на маленькие группки, смотрели на тех, кто плавает в бассейне, через толстую стеклянную стену. Их тела были покрыты блестящими капельками воды и поэтому выглядели несколько сюрреалистично. Пока Женевьева стояла и смотрела, купальщики начали отходить от стеклянной стены. Не успела она разобраться, почему это произошло, как за ее спиной раздался голос.
– Узнаете кого-нибудь?
Женевьева почувствовала знакомый терпкий запах одеколона и обернулась. Ей улыбался американский полицейский. На подбородке под маской темнела щетина.
– Прекратите меня преследовать, – произнесла Женевьева равнодушным голосом.
– Я не преследую вас. Я пришел полюбоваться забавным зрелищем.
Полицейский указал на стеклянную стену. Женевьева поняла, что в бассейне осталось только два пловца. Обнаженные мужчина и женщина плыли навстречу друг другу и наконец встретились. Женевьева смотрела, как они ласкали друг друга под музыку. Их гибкие тела покачивались на поверхности воды. Они казались пришельцами из космоса, их кожа была украшена волнообразными тенями. Даже когда мужчина и женщина соединились в сексуальном завершении, движения их бедер были медленными и, как ни странно, казались невинными. У Женевьевы возникло впечатление, что она смотрит ритуальный танец, а не эротическое шоу.
– Я по-прежнему уверен в том, что лучше самому заниматься сексом, чем наблюдать, как это делают другие, – сказал полицейский, похлопав Женевьеву по ягодицам. – А как насчет этого, крошка? Вы и я… Я люблю стриптиз.
Женевьева отодвинулась от него и направилась к двери.
– Я же сказала вам, что жду своего друга.
Он пошел за ней.
– Ну и что? Оставьте ему сообщение. Если он найдется, то присоединится к нам.
– Я думаю, что ему эта идея не очень понравится. – Женевьева ускорила шаг.
– Послушайте, я привык получать то, что хочу, – произнес полицейский. – А сейчас я хочу вас.
– Мне очень жаль, но на сегодняшний вечер у меня уже есть кавалер.
Он усмехнулся.
– Окажите мне услугу, представьте меня вашему другу. Я хочу предложить ему сделку. Я отдам ему вместо вас двух гибких и очень проворных брюнеток.
– Почему бы вам самому не заняться этими брюнетками и не оставить меня в покое? – спросила Женевьева.
– Потому что они мне больше не интересны, – ответил полицейский. – А вы мне очень понравились. В вас есть шик. Я люблю таких женщин.
– Все мое останется при мне, – сказала Женевьева. – Прошу вас, уйдите.
Он засмеялся.
– Мне не нравится, когда женщины быстро сдаются. Однако, как говорится, вечер только начался. Я все равно заполучу вас, и мне кажется, что вам это понравится. – И, как заправский полицейский, он взял под козырек. – Увидимся позже, дорогуша.
Несмотря на то что он изображал из себя веселого простачка, Женевьева поняла: это упрямый и безжалостный человек. «Я охотно верю: он всегда получает то, что хочет», – подумала она. Ей снова захотелось, чтобы Синклер появился как можно скорее. Интересно, где он сейчас? Женевьеву охватил гнев. Что за странную игру он затеял? Оставив ее на вечеринке одну, он сделал ее объектом охоты. Может быть, именно это Синклер и замышлял? Может быть, он надеется, что какой-нибудь незнакомец подцепит ее и уведет в один из номеров на втором этаже, а Синклер незаметно последует за ними и будет подсматривать?
Женевьеве не хотелось верить в то, что он способен так с ней поступить. Синклер называл ее эксгибиционисткой, и ей пришлось признать, что в этом есть некая доля правды. Однако сейчас Женевьева поняла: если ей придется заниматься любовью при свидетелях, она согласится на это, только если ее партнером будет Синклер. Заниматься сексом с другим мужчиной, для того чтобы Синклер мог понаблюдать за ними, она не будет. Она вспомнила Бриджит. Женевьева почему-то считала, что нельзя сравнивать секс с мужчиной и секс с женщиной. Заниматься любовью с женщиной – все равно что самой удовлетворять себя: это приятно, но не вызывает никаких душевных волнений.
