О его даре в фонд больницы трубят все газеты. И в заголовках больше не пишут «Бывший Пожиратель». После дружеского матча и колдографии рукопожатия с Золотым мальчиком на всех первых полосах, его называют ни больше ни меньше, а «лорд Драко Люциус Малфой» или «подающий надежды меценат и молодой профессор». Всё, как она и хотела. У Драко даже возникает подозрение, что Гермиона перед отъездом запугала газеты и заставила их забыть, кем он был. Если бы это так и было… Если бы Грейнджер была рядом, он бы сейчас отчитал её за то, что она снова защищает его… Хотя, если честно, Драко всегда это нравилось. Приятно было чувствовать её заботу во всем… Она заботилась о нём с того самого дня, как поцеловала в сугробе. И ему так не хватало её сейчас, когда природа пела о любви цветущими яблонями, сочной молодой травой и жарким почти летним солнцем.
— Добрый день, профессор Малфой… — знакомый голосок вырывает его из хоровода мыслей.
Он открывает глаза и на миг ему кажется, что он видит Грейнджер. Перед ним предстаёт тонкая, как осинка, смуглянка Джефферсон. Она держит в руках букет из ландышей.
Ландыши… Хрупкие белые соцветья качаются под лёгким ветерком.
— Держите, это вам! — улыбается девчушка, загораживая своей кудрявой копной волос свет солнца согревающего поляну у Черного озера. — Можно я посижу рядом? Сегодня так жарко, как будто уже лето, правда?
Драко сглатывает и, кусая щеку изнутри, кивает головой:
— Садись… — букет оказывается в его ладонях, а Джефферсон садится рядышком. Совсем близко. Хочется отодвинуться, но он замер и сидит, глядя на цветы в своих руках.
Ландыши…
Он окунается в белые душистые соцветья носом и его пробирает мурашками. Этот аромат…
Грейнджер…
Маленькая гриффиндорка что-то бодро рассказывает, но он не слышит её, он слышит голос Гермионы…
Он слышит её заливистый смех. Перед глазами встаёт её радостное лицо, улыбка, карие глаза в которых плещется солнце. Гермиона… Её имя, как талая вода бегущая по камням, как солнечный зайчик ударяющийся в стену его комнаты, как шелест молодых клейких листочков весной…
Моя весна…
Драко тяжело вздыхает. Ему снова слышится её смех. Как будто она где-то рядом кружится в ярких солнечных бликах, счастливая и прекрасная.
— Профессор Малфой, я уже все придумала. — воодушевленно рассуждает Джефферсон. — Мне осталось всего несколько лет. Закончу школу и пойду учиться на колдомедика. Я люблю лечить людей. А потом мы с вами поженимся. Купим дом. И я рожу вам троих детей…
Драко недоверчиво усмехается и оборачивается к ней, откладывая цветы на траву.
— Джефферсон, ты, смотрю, уже все распланировала? — и все-таки эта девчонка очень напоминает ему Грейнджер. — Но один момент ты не учла.
Та откидывается на траву, опираясь на локти, и вопросительно поднимает тёмные брови:
— Я вроде всё продумала. Вам со мной никогда не будет скучно, я симпатичная, похожа на маму. А когда вырасту, буду ещё краше… И я здорова. И вы мне нравитесь… Вы хороший… И красивый…
Драко поднимает бровь, поражаясь её уверенности и откровенности. Ложится на траву рядом, устремляя взгляд в чистое синее небо. Ветви одинокого дуба медленно шевелятся от дуновения свежего ветерка с озера:
— Джефферсон… Амалия… — так кажется зовут эту шуструю малышку. — Есть одна небольшая проблема, или большая… Но это не позволит твоим мечтам сбыться…
— И какая же?
— Я однолюб… И моё сердце давно и бесповоротно занято… — это звучит ужасно жалко, но это правда.
Она громко фыркает и задорно смеётся:
— Во-первых, профессор Малфой, это не мечта, а план, а во-вторых, уж будьте уверены, со мной вы забудете мисс Грейнджер! Тем более она исчезла куда-то из вашей жизни. А любовь — это огонь и, если не поддерживать его, не подпитывать действиями, то она остывает и проходит!
Мудрая маленькая гриффиндорка… Но права ли она? Любовь проходит, как болезнь? Возможно так было бы лучше для него. Не чувствовать этой гнетущей тяжести, когда её имя вдруг пронзает весенний воздух.
— Джефферсон, брысь отсюда! — слышит он запыхавшийся сердитый голос Паркинсон.
Малфой поднимается с травы. Слизеринка торопливо несётся по тропинке, она в красном коротком платье и такая же красная от бега. И выглядит разъяренной. Амалия хмыкает, но поступает умно. Видя взбудораженное состояние его подруги, она пожимает руку Драко быстрым лёгким движением и шепча:
— Моё предложение в силе! — убегает с поляны.
— Что ты тут торчишь? — набрасывается Паркинсон.
— Няня Пэнси, что опять? Я поел и честно отсидел официальную часть. — Он одет в парадно-выходной костюм и стоит, сунув руки в карманы. — Серьезно, Паркинсон, ты достала уже носиться за мной…
В Большом зале проходит Выпускной, а он настолько опустошен после экзаменов и вообще всего, что настроения находиться среди веселой толпы нет.
— Малфой! Грейнджер просила меня присмотреть за тобой! Этим я и занимаюсь! — её глаза сверкают и он вдруг видит, что она взбешена, как никогда. — Ты знаешь, что я сейчас узнала?!
— Хм, я не могу этого знать, включи свой мозг… — хмыкает он.
— Я узнала почему тебе не пишет Грейнджер! — кричит она, и от её вопля с дерева срывается стая птиц. — И это не смешно! Она думает, что ты женишься на Астории Гринграсс!
Что за бред? Драко смотрит на слизеринку, словно та сошла с ума:
— С чего бы ей так думать?
— Дафна! Она всё подстроила! Я нашла у неё вот это! «Ежедневный пророк»! — Паркинсон кидает ему газету, старый номер. — Там работает её тетка и она, по просьбе Даф, изменила информацию, которая ушла в Австралию! Смотри, на первой странице внизу…
Он раскрывает газету двухмесячной давности и в самом низу видит свое колдо с матча и афишку написанную крупным чёрным шрифтом:
«Молодой лорд Драко Люциус Малфой и юная леди Астория Гринграсс объявили о помолвке. Они назначили свадьбу на июнь. Драко Малфой так объясняет поспешность своего поступка: «Я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы ждать. Мы с Асторией созданы друг для друга и поэтому решили не тянуть с бракосочетанием.»
— Зачем Даф сделала это? — произносит Драко ошеломленно.
Но тут же сжимает газетный лист в кулаке и решительно направляется к Хогвартсу.
Он убьёт эту суку!
Не просто так эта змея притихла после той грязной мерзкой сцены в его спальне! Дрянь! Подлая злобная дрянь!
— Драко! — кричит ему вслед Пэнси. — Если ты хочешь задушить Дафну, то ты опоздал! И это ещё не всё!
— Что ты имеешь ввиду? — бросает он, не снижая скорости.
— Она перехватывала твои письма… — Паркинсон догоняет Драко на тропинке, торопливо и неловко семеня за ним на высоких каблуках. — Я устроила ей такое! И она во всем призналась!
Только тут Драко замечает, что щека его подруги расцарапана, а на плече у неё красное пятно, как от удара. Он резко останавливается.
— Вы что, подрались?
Пэнси тормозит рядом, врезаясь носками чёрных туфлей в землю. Она скрещивает руки на груди и часто дыша, сердито выдает:
— Послушай меня, Малфой! После вручения аттестатов, мы зашли в нашу комнату и из её шкатулки выпали твои последние письма для Грейнджер! Представляешь?! И да, я избила её, как последний маггл! Связала при помощи Инкарцеро и обещала уничтожить навсегда волосы на её тупой башке, если она не признается во всём! Не ожидала я, что Даф настолько подлая тварь! Она сказала, что раз ты не достался ей, то Грейнджер тебя тоже не получит! Она изменила текст твоего письма, которое ты отправил в тот день, когда отходил от отравления! И свою невинную сестрёнку приплела в эту историю! Сучка получила от меня достаточно тумаков и сбежала домой!
Внутри Драко всё ещё горит ярость.
— Ты уверена, что она действительно поняла, что натворила? — выплевывает он, оглядываясь на замок. — Что именно эта стерва написала Гермионе?
— Она… написала от твоего лица, что ты получил всё, что хотел от Грейнджер. Что ждать её тебе надоело. Что Гермиона достала со своими проблемами и ты решил выбрать девушку, которая действительно тебе подходит. Что… — Пэнси видит, что каждое её слово заставляет его мрачнеть всё сильнее, и резко замолкает.
