– Видите ли, – продолжила леди Литчфилд, – просто я решила, что не хочу выходить за мужчину, чья любовь принадлежит другой.
При этих словах сердце Киры подпрыгнуло чуть не до горла. Впрочем, Гевин чувствовал к ней лишь привязанность, но он не позволит себе жениться на ней, пока верит в проклятие Даггетов.
– Думаю, все же вы что-то не так поняли.
Леди Литчфилд пожала плечами.
– Честно говоря, Гевин даже не смог толком поцеловать меня. А вот то, как он прямо сейчас смотрит на вас, говорит мне, что он поглощен только вами. – Она загадочно улыбнулась.
Смотрит прямо сейчас? Кира осторожно взглянула через плечо туда, куда был направлен взгляд леди Литчфилд.
Гевин стоял не больше чем в десяти футах; его темные глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Настойчивый – подходящий эпитет для такого взгляда. В нем были жар и целеустремленность. Однако Кира не могла определить причину такого выражения его лица. Гнев? Желание?
Сердце ее бешено забилось, когда герцог неторопливыми шагами направился к ней. Толпа расступилась перед ним, как будто он был Моисей, пересекающий Красное море. В разом наступившей зловещей тишине все молча наблюдали разворачивающийся перед ними спектакль.
Кира судорожно вдохнула. Что за цель у Гевина? Может, он просто решил поздороваться с ней?
Она почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Гевин... Как это ни глупо, она все еще надеялась на его любовь и хотела ее больше всех сокровищ в мире.
Но в этот момент она почти не надеялась, что когда-нибудь это у нее действительно будет.
Гевин заставлял себя идти медленно, хотя ему хотелось лететь как на крыльях.
“Одна нога перед другой, – говорил он себе. – Осторожно, не надо спешить”.
Кира, замерев, смотрела, как Гевин приближается к ней.
Стоя позади нее, Корделия улыбалась все той же загадочной улыбкой, словно знала какой-то секрет.
Сам Гевин разрывался между яростью и предвкушением. Он приехал на этот вечер, желая только одного – найти Киру, извиниться, поговорить с ней, но за несколько минут до приезда Киры, Брок и Мэдди рассказали ему все об отвратительных сплетнях, циркулирующих среди собравшихся. Все были уверены, что Кира использовала Джеймса, чтобы проникнуть в жизнь герцога, и применила все женские уловки, стараясь стать герцогиней Кропторн. Общество ни в коем случае не допускало, что у нее есть сердце, честь, верность, понимание того сокровища любви, которое является главным в отношениях между мужчиной и женщиной; но сегодня Гевин наконец, переменит сложившуюся ситуацию, чего бы ему это ни стоило.
Подойдя к Кире, Гевин остановился в нескольких шагах от нее, и следующий вдох, который он сделал, был наполнен запахами лунного света и ванили. У него тут же вновь появилось нестерпимое желание обнять ее.
– Мисс Мельбурн, – произнес он, протягивая руку.
Кира тоже протянула ему руку в бальной перчатке, и Гевин заметил, что ее рука дрожит.
– Ваша светлость. – Она сделала реверанс, и он поклонился в ответ. Но когда Кира попыталась высвободить руку, он сжал ее крепче, а потом притянул Киру ближе к себе.
Гости вокруг них тут же начали перешептываться.
– Я пришел, чтобы извиниться, – громко произнес Гевин, словно хотел, чтобы весь зал слышал это – все до последнего слова.
Кира густо покраснела.
– Ваша светлость, в этом нет необходимости...
– Не согласен. – Он улыбнулся. – Сегодня вечером я узнал о вас много вводящих в заблуждение слухов и почувствовал, что мой долг извиниться перед вами и прояснить то, что кем-то неправильно понято.
Кира оглянулась на собравшихся вокруг. – Но я...
– Нет-нет, позвольте мне. Вопреки распространенному мнению при нашей первой встрече вы страстно желали выйти замуж за моего кузена, а после того как Джеймс познакомил нас, тут же стали избегать меня. Разве это не так?
Тревожный взгляд Киры заскользил по перешептывающимся матронам и светским щеголям.
– Тогда вы явно испытывали ко мне неприязнь...
– Вот тут вы ошибаетесь. – Гевин сжал ее руку. – Я не испытывал к вам неприязнь, я желал вас.
Нервное волнение пробежало по толпе; веера замахали быстрее, а мужчины стали с большим интересом наблюдать за происходящим.
Решительно выйдя вперед, Гевин продолжил еще более громким голосом:
– И не просто желал, а хотел, чтобы вы полностью принадлежали мне.
Шум слева от него заставил Гевина оторвать свой взгляд от Киры – там Дариус с грозным рыком прорвался сквозь толпу.
– Я предупреждал, чтобы ты оставил мою сестру в покое. Будь ты проклят! Сомневаюсь, что у тебя вообще есть честь, но если все-таки есть, давай выйдем, чтобы я смог набить тебе физиономию.
Еще одна волна приглушенных восклицаний прокатилась по залу, однако Гевин даже глазом не моргнул.
– Верно, Дариус, я преследовал твою сестру довольно долго.
Молодой человек угрожающе наклонился вперед и сжал кулаки.
– И ты использовал все коварные способы, чтобы взять ее, но больше я не позволю тебе трепать ее имя...
– Ладно, только сперва помолчи пару минут, а потом я буду полностью в твоем распоряжении.
На этот раз его слова сопровождались громкими восклицаниями присутствующих. Толпа приблизилась и замерла: все как по команде затаили дыхание, ожидая ответа Дариуса.
К невероятному удивлению зрителей, герой вечера осторожно отступил.
– Что происходит? – Напряженный взгляд Киры тревожно метался от одного мужчины к другому.
Однако Дариус даже не повернулся, чтобы ответить сестре; вместо этого он лишь кивнул:
– Продолжай.
Гевин поблагодарил его легким поклоном, потом снова обратил взор на Киру, которая стояла неподвижно, бледная, словно привидение.
– Я преследовал вас, мисс Мельбурн, с намерением разлучить с моим кузеном.
– Я знаю, – прошептала она.
Герцог улыбнулся:
– Вы также знаете, что я неустанно преследовал вас, пока не отбил таки вас у кузена, не так ли?
За этими словами последовала новая волна восклицаний и перешептываний.
Кивнув, Кира смущенно взглянула на него. Неужели она все еще не догадывается, к чему он клонит?
– Я преследовал вас, пока не достиг цели, используя все мыслимые обходные пути, так как по глупости предположил, что женщина с персидской кровью будет легкой мишенью для искусного соблазнителя.
Кира прижала руку к дрожащим губам. Она вот-вот готова была разрыдаться.
– Вы негодяй!
– Да, – спокойно согласился герцог. – Долгое время я не знал, ваша ли это английская кровь так ловко разгадала во мне волка в овечьей шкуре, или это персидская природа позволила вам так полно отдать мне свое сердце. А потом я подумал, что, возможно, все было наоборот.
