— Пресвятой сыр и крекеры! Как ты так быстро добрался сюда?
— Длинные ноги, — сообщил Люсьен, хватая меня за руку и направляя к своему Ягуару. — Садись, — приказал он.
— А как же мой джип?
— Если думаешь, что я выпущу тебя из виду после той маленькой выходки в коридоре, ты сильно ошибаешься. Садись, говорю.
Я села.
Глава 30. Надо поговорить о замороженных крысах
Слоан
— Никаких прикосновений, — приказал Люсьен, заводя машину.
— Боже. Раскомандовался тут, — я надулась.
— Если коснёшься моего члена хоть мизинцем, я съеду на обочину дороги, перетащу тебя через эту консоль и оттрахаю до потери сознания.
— Это не убедительный аргумент в пользу того, что я не должна прикасаться к тебе.
— Если будешь хорошей девочкой и подождёшь четыре грёбаные минуты, пока мы добираемся до дома, я раздену тебя догола и буду ласкать каждый дюйм твоего прекрасного тела своим членом, ртом и руками.
Мои руки сжались в кулаки на коленях. Меня это вполне устраивало.
— Езжай быстрее, — сказал я ему.
Мои груди отяжелели и набухли. Клитор пульсировал. И я была такой влажной, что подумывала о том, чтобы переименовать свои женские половые органы в Сезон Дождей в Коста-Рике. Он позволил мне попробовать его на вкус. Он позволил мне взять его в рот. Моё сердце бешено колотилось от близости победы.
Шины взвизгнули, когда Люсьен проехал мимо моей подъездной дорожки и свернул на свою. Никто из нас не произнёс ни слова, когда дверь гаража открылась перед нами. Я не спросила, почему он привёз меня сюда, а не ко мне домой. Мне было всё равно. Лишь бы он прикоснулся ко мне.
Люсьен заехал в гараж, и мы оба в мгновение ока выскочили из машины. Мы встретились перед капотом, он взял меня за руку и потащил к двери. Затем нажал кнопку закрытия гаражных ворот и втолкнул меня внутрь.
Я определённо не жаловалась на то, что мораторий на прикосновения закончился.
Войдя в безжалостно организованную прачечную, я стянула с его плеч пиджак. Тот упал на кафель, а за ним и куртка, которую Люсьен практически содрал с меня.
— Ты сводишь меня с ума, бл*дь, — пробормотал он между поцелуями, когда мы выбрались из прачечной и оказались на кухне.
— Хорошо, — отозвалась я, скидывая ботинки. Один упал под обеденный стол, второй улетел на кухню.
Люсьен схватил меня и целовал до тех пор, пока я не потеряла способность ясно мыслить. Горячее, твёрдое прикосновение его губ, властные движения его языка. Я почувствовала прохладный воздух и поняла, что он снял с меня юбку. Затем последовал мой свитер, и я осталась в одних чулках, лифчике и насквозь промокшем нижнем белье.
Взгляд Люсьена вспыхнул, когда он окинул взглядом моё тело.
— Как я могу не прикасаться к тебе, когда ты так выглядишь?
— Теперь тебя ничто не останавливает, — напомнила я.
Он расстегнул ремень, и я начала терять рассудок. Свист кожи, когда он выдернул ремень из пряжки, заставил меня задрожать с головы до ног.
Люсьен просунул большие пальцы рук под пояс своих слаксов. Я не обратила внимание на брюки, когда те оказались у его ног. Я не могла отвести глаз от чёрных трусов, которые с трудом пытались вместить его член.
Я определённо сошла с ума, потому что вместо того, чтобы сексуально расстегнуть его рубашку, я дёрнула ткань обеими руками, и пуговицы разлетелись во все стороны.
Его улыбка была порочной. Злобной. Как будто я только что сделала что-то, за что заслужила наказание. Мне не терпелось узнать, каким оно будет.
— Надеюсь, ты не ждёшь, что я оплачу тебе новую, — сказала я ему.
— Я могу придумать несколько вещей, которые мне нужны помимо денег.
Люсьен притянул меня к себе и приподнял, поддерживая ладонью за задницу. Я обхватила его ногами за талию и прильнула к нему всем телом. Губы к губам, грудь к груди.
Мы двигались. Он нёс меня куда-то. Мне было всё равно куда, лишь бы он остановился достаточно надолго, чтобы ввести в меня свой огромный член.
Моя спина упёрлась в гипсовую стену. Люсьен прижал меня к стене бёдрами и одним ловким движением расстегнул мой лифчик спереди. От его рычания кровь закипела у меня в жилах. Я жила ради этого одобрительного звука. Мои соски затвердели, потянувшись к нему, как цветы к солнцу.
Он наклонил голову и прильнул ртом к одному счастливому соску.
— Уф! — охнула я, когда он начал идеально сосать, втягивая розовый бугорок глубже в рот.
Я выгибалась навстречу ему, уже находясь опасно близко к оргазму.
Я чувствовала обнажённую, влажную головку его члена, упиравшуюся в моё бедро.
Люсьен не переставал ласкать мою грудь, пока в экстазе я не ударилась головой о стену.
— Ты в порядке? — спросил он грубым и срывающимся голосом.
— Да, — выдохнула я.
Он перешёл к другой груди, к другому обзавидовавшемуся соску.
Они ощущались такими полными и тяжёлыми. С каждым посасыванием я испытывала настоящее наслаждение.
— Проклятье, — пробормотал Люсьен, касаясь губами моей груди.
— Что не так? — спросила я, зашипев, когда волосы на его груди пощекотали мои влажные соски.
— Каждый раз я думаю, что не буду торопиться. Что потрачу час только на твою грёбаную идеальную грудь. Я, бл*дь, слетаю с катушек, — сказал он.
— Чт…
Дальше этого я не продвинулась. Потому что Люсьен оторвал меня от стены и развернул нас.
Я обнаружила, что стою на коленях, лицом вниз, на мягкой оттоманке в его гостиной. Моя задница оказалась высоко задранной, а лицо вжалось в голубую льняную обивку.
Люсьен нависал надо мной, его возбуждённый член уютно устроился у меня между ног. Я хотела его так сильно, что была готова умолять.
— Ты растравила меня в баре, — обвинил он, нежно проводя рукой по шёлку моего нижнего белья.
— Как именно? — спросила я, готовая солгать.
— Этот свитер и бл*дская крохотная юбочка. Твои пальцы вскользь задевали мой член, когда он уже был для тебя твёрдым как камень. Эти сексуальные взгляды, когда ты играла с трубочкой в своём напитке. Я должен преподать тебе урок.
Его пальцы, забирающиеся под мои трусики, и прикосновение влажного шёлка к моим бёдрам напоминали изысканную пытку.
— Если твой урок предполагает, что ты будешь трахать меня, я только за, — отозвалась я, задыхаясь.
Его рука возобновила свои нежные поглаживания моей задницы. Я посмотрела между ног и увидела, как его пенис скользит взад и вперёд по моим складочкам.
— Я ненавижу, когда не могу прикоснуться к тому, что принадлежит мне, — признался Люсьен.
Я собиралась указать, что наш уговор определённо не допускал разговоров о заявлении прав за пределами постели. Но горячая головка его эрекции клеймила меня при каждом прикосновении к моей промежности. Я боролась с ним, раздвигая колени шире, умоляя всем телом.
— Пожалуйста, Люсьен, — прошептала я.
— Я ещё не надел презерватив, — напомнил он мне.
Его тон звучал… по-другому. Как будто он хотел о чём-то попросить. Это то же, чего хотела я?
— В прошлом месяце я ходила к гинекологу. Все мои анализы были чистыми, — сказала я. Затем поморщилась. — Но я не принимаю противозачаточные.
— Вазэктомия, — напомнил он мне. — И я сдавал анализы шесть месяцев назад.
Его руки по-прежнему ласкали мои бёдра, головка его члена всё ещё прижималась к моей промежности, словно ожидая приглашения. Моё сердце бешено колотилось в груди.
С тех пор он, наверное, перетрахал целую команду чирлидеров.
— С тех пор я ни с кем не был, — добавил Люсьен.
— Серьёзно? — неудивительно, что он был таким… взрывным.
— Заткнись.
— Ладно, — сказала я.
— Ладно? — повторил он, добиваясь от меня большего.
— Вставь в меня свой голый член и заставь меня кончить, Люсьен, — ещё прямолинейнее выразиться я не могла.
Он напрягся, и мне захотелось увидеть его лицо. Но я совсем забыла об этом, когда большая головка ткнулась в заветное место. Да! Вот так! Я снова двинулась ему навстречу, надеясь, что он позволит мне насадиться на него. Но он удержал мои бёдра своими руками.
