смысл, — сказала Лори, резко повернулась и снова пошла в сторону выхода из спальни, и привела его на кухню, где устало рухнула на стул и закрыла лицо, оперевшись локтями на стол. — Мы всегда говорим: мне было больно, но зато… И я искала это «зато», а его все не было, и я ощущала себя такой дурой. Я чувствую, что это во мне нет никакого смысла, в том, как я строю отношения с мужчинами. Об этом не знает даже Макс, я не смогла ему рассказать. Я никому не рассказывала.
Как только она заревела, Дима сорвался с места, сгреб ее в охапку, крепко сжал.
- Лори, — так серьезно, как только мог, сказал он, — Ты — самое осмысленное, самое важное, что когда-либо было в моей жизни. Ты делаешь мою жизнь лучше каждый день.
- Я… не верю, — всхлипнула она. — Прости, я просто…
- Заткнись и слушай, — перебил он. — Помнишь, как ты говорила, что я быстро научился быть хорошим домом? Так вот, я никогда бы этому не научился так быстро, если бы не ты. Я научился этому только потому, что я хотел до тебя дорасти, дотянуться как-то.
- Но во мне ничего особенного, — возразила она, поднимая залитое лицо слезами.
- Малыш, я скажу это один раз, и ты мне поверишь, — жестко сказал Дима, медленно обхватывая ее подбородок пальцами. — Ясно?
- Да.
- Ты лучшая нижняя в клубе. Всегда была ей и будешь. Лучшая для меня. Самая хрупкая, самая нежная, самая красивая и соблазнительная. Единственная.
- Я люблю тебя, — прошептала она, обхватила его руку обеими руками и поцеловала ладонь.
- А я люблю тебя, — ответил он, нежно взял ее лицо в обе ладони и целовал в губы, пока она не успокоилась.
- А еще Макс сказал, что в Питере будут отличные вечеринки, — грустно сказала Лори, спрыгнув с его колен и подошла к окну, коснувшись пальцем подоконника. — Жаль, что ты постоянно работаешь…
Дима посмотрел на ее палец, который рисовал какие-то невидимые узоры, и почувствовал, как его губы расплываются в улыбке:
- Ах ты, хитрожопенькая лиса. Ну-ка повернись.
- Нет.
Он встал и силой развернул ее за плечи, обнаружив, без малейшего удивления, что ее грустный вид был подделкой: Лори улыбалась.
- Сучка, редкостная, — сказал он, покачав головой. — Ладно, твоя взяла, едем в Питер.
Ник.
Он не планировал рассказывать Максу про фигню, которая вышла с Марго, но как-то вышло, что после второй рюмки язык развязался сам.
- А чего ты ожидал? Это начало отношений. Конечно, она хочет внимания, — сказал Макс, глядя на него без малейшего одобрения.
- Представь, мне бы тоже внимание не помешало, — саркастично отозвался Ник. — Но я… Не знаю. Помнишь, как с Томой начиналось? Я говорил тебе, что хочу пороть ее как мазу, и ты сказал, что это нормально?
- Ну да. Я сказал, что нормально хотеть. А делать не нужно, — уточнил Макс.
- Да я и не делал. Не суть, — махнул головой Ник. — Но с Марго это по-другому. И если то было нормально, то это тогда что?
Макс изумленно посмотрел на него, отпил из своей огромной кружки пива и поставил ее на стол:
- Ты вообще о чем? — спросил он после паузы.
- Короче, такая тема, — с готовностью пояснил Ник. — Я хочу и не хочу пороть ее одновременно. Она открыта и доверяет мне гораздо больше, чем Тома, но мне кажется, что она слишком ранима. Каждый раз, когда я держу ее в руках, мне хочется ласкать ее и… просто трахать. Но когда я смотрю на нее, на ее задницу, мне хочется взять кнут потяжелее. Такая привлекательная сучка должна быть наказана.
- Конечно, должна, — согласился Макс. — Убить ее за такое мало. Но.
Ник напрягся, почуяв сарказм, но выдержал паузу, угрюмо дожидаясь продолжения, пока друг собирался с мыслями.
- Пока ты был с Томой, — медленно начал Макс после очень длинной паузы, — ты порол других нижних на шоу. Других маз. Что изменилось?
Ник задумался, поиграл пустой рюмкой, медленно сгреб бутылку и снова наполнил ее.
- Марго создана для шоу, — наконец, медленно сказал он. — Она охуенная, ты же знаешь. Я хочу вывести на сцену, взять кошку, кнуты, снейки, и показать с ней все, что я умею. И показать то, что умеет она.
- Ну так покажи.
- Нет, — сказал Ник и опрокинул рюмку, — Я думаю, что буду последним мудаком, если так поступлю. Примерно таким, как Док.
- И почему ты так думаешь, интересно? — глядя на него, как на сумасшедшего, саркастично любезным тоном поинтересовался Макс.
- А кто использует своего любимого человека как мясо, чтобы почесать себе эго? — холодно ответил Ник.
- Так не относись к ней как к мясу, — почти перебил Макс, сверкнув глазами с внезапной яростью. — Что ты вообще такое несешь?
- А то, что…
- Да хорош, — перебил он, и Ник даже поднял брови, заметив, что Макс внезапно непонятно почему впал в ярость.
- Я порол Лизу кнутом на публике не раз, и не два, — продолжал он. — Ты хоть раз видел, чтобы между нами не было контакта? Ты видел, чтобы я использовал ее, не объяснял, что сейчас будет, не убеждался по десять раз, что она хочет?
- Я не смогу попросить Марго об этом, — повысил голос Ник в ответ. — Она хочет быть нижней кошечкой, хочет нежности. Я кто буду тогда, если попрошу ее?
- Да они все хотят нежности! Попробуй не выдери ее вовремя — эта кошечка оторвет тебе яйца и сделает из них бубенчик и будет гонять его по клубу. Туда-сюда, туда-сюда. И очень довольно при этом мурлыкать.
Но Ник даже не улыбнулся, хотя образ был очень ярким и близким к истине. Он просто потер лицо, устало выдохнув:
- Знаю. Но когда я хотел предложить ей… я понял, что не хочу видеть ее глаза, когда она поймет, что я хочу с ней сделать.
- Мне интересно: а ты видел ее глаза, когда она поняла, что ты отверг ее по неизвестной причине? — резко спросил Макс. — И как они тебе понравились?
Ник замер, ощутив, что внезапно протрезвел. Он медленно опустил глаза и зажмурил их, сидя так до тех пор, пока Макс не встал и не свалил в туалет. Его телефон тренькнул сообщением. Глянув на него, Ник дернул уголком рта и перевернул экран.
- Об этом я не подумал, — ответил Ник Максу, когда
