Силы кончились в районе трамвайной остановки. Я, не глядя на номер маршрута, на ходу запрыгнула на ступеньку, повалившись на ближайшее сидение. Кондукторша смерила меня взглядом: белый медицинский костюм покрылся дорожной пылью и до колен был забрызган грязью. С трудом отдышавшись, я с придыханьем прошептала:
— У меня нет денег.
— Да я поняла уже, — бросила кондуктор, и ушла на свое место в начале вагона.
В другой ситуации мне было бы жутко стыдно, но сейчас мне было плевать, что обо мне думает кондуктор, водитель, и все трамвайное депо вместе взятое. Меня продолжало трясти, я вцепилась в поручень, действуя вопреки своим знаниям: необходимо, напротив, расслабить все мышцы, и тремор пройдет. Но пальцы до белых костяшек сжимали металлический поручень, и я ничего не могла с ними поделать.
Спустя полчаса трамвай остановился на конечной. Эта часть города была мне совершенно незнакома.
— Мы где? — жалостливо спросила я у кондуктора.
— Чкалова, — равнодушно бросила она, и вгрызлась острыми зубами в яблоко. — У нас обед 15 минут. Потом увезем тебя, бедовая, до центра. Что стряслось-то? Чумазая вся.
Я не ответила, и зашла за ближайший угол: у дома № 56 стояла скамейка. Устало опустившись на нее, я достала из кармана штанов сотовый. Как же хорошо, что я тогда купила на ярмарке спецформы именно этот костюм — у него застегивались карманы, иначе я, пока бежала, выронила бы этот единственный шанс к спасению. Дрожащими руками выбрала номер. Единственный человек, к которому я могла обратиться…
— Вараксин, — знакомый хриплый голос стал последней каплей, и я наконец-то разрыдалась.
— Я… Мне.… Видела… А он…
— Что опять случилось? — устало спросил Илья Леонидович.
— Я… Я видела. Он… Убил человека.
Интонация, голос, скорость ответа мужчины моментально изменились.
— По порядку давай. Ты где?
— Чкалово, 56.
— Как тебя туда занесло?
— На трамвае. Он остался там, с трупами, — выдала я нелепую фразу. — Я села на трамвай, и меня привезли сюда. Я сижу на лавочке. Тут так красиво, цветы… — все, мозг начал давать сбой.
— Не отвлекайся. Говори со мной. Я уже сел за руль. Где кто и кого убил?
— Я пришла на дом к пациенту, проверить его после операции. А там и смотреть нечего, — протянула я тихо. — Я услышала шаги, спряталась.
— Адрес.
— Ленина, 12. Квартира… Забыла. На 3 этаже. Она там одна.
Дождь, пока я ехала в трамвае, временно перестал идти, но теперь возобновился и с каждой минутой усиливался. Но я не замечала, как мокнут волосы, одежда. Я только беспокойно оглядывалась, и сильнее прижимала трубку к уху.
— Он… Он сначала бежал за мной, потом отстал. — Илья усмехнулся. — В смысле по своему желанию отстал. Ну, вы поняли… Меня кондуктор бесплатно прокатила на трамвае, — по-детски поделилась я.
— И телефон дала?
— Нет, у меня в кармане был. А деньги… — я осеклась, и замолчала.
— Эй, ты жива? — позвал меня Илья.
— О боже… Я оставила там сумку! — и заревела снова.
— Другую купишь, — не понял проблемы мужчина.
— Нет, — простонала я, захлебываясь слезами. — Не обычная сумка, а медукладка! Там же бланк-вызов с моим именем.
— А это уже не очень хорошо, — спокойно прокомментировал эту новость Илья.
— О! — я не сдержала вскрика. — У меня там «Анилэридин»! Мне теперь не сдаться будет! Я набрала опиоидов, раз он на боль жаловался, заведующий разрешил… Боже, мне конец…
— Дура, — равнодушно ответил мужчина. — У убийцы, возможно, твои данные уже есть, а ты о своих таблетках беспокоишься. Так, Чкалова — это Северный район? Я по объездной через ЖД доеду? — скорее сам с собой советовался мужчина. — Я скоро буду.
Дождь заливал лицо, и вскоре разошелся так, что если бы я вытянула руку, то не увидела бы ладонь. Я подергала двери ближайших подъездов, но везде были установлены домофоны. Поджав губы, я наклонилась вперед, спрятав, таким образом, телефон от влаги в укрытии между грудью и коленями. Стало до слез обидно: я была такой жалкой. Действительно, ребенок, как говорит Илья Леонидович. Где-то рядом притормозила машина, и я испуганно вжалась в спинку скамьи. Сильные руки подняли меня, перемещая в салон автомобиля. Серо-зеленые глаза мелькнули передо мной в пелене дождя.
Как только Илья Леонидович сел на водительское сидение, и захлопнул дверь, на меня сразу же накатила волна чувства защищенности. Рядом с этим мужчиной было безопасно, казалось, что за его спиной можно спрятаться от абсолютно любых проблем.
Я смущенно поерзала, понимая, что сейчас намочу мокрой формой все вокруг. Илья откинулся на широкую спинку сидения.
— Я н-намочу в-вам машин-ну, — извиняясь, пробормотала я.
— Салон кожаный. Не могла зайти куда-нибудь?
— П-подъезды з-закрыт-ты, — я перенервничала: что зуб на зуб не попадал.
— За углом магазин, буквально 10 метров надо было пройти, — кинул мужчина, и вышел из машины.
Хлопнула дверца багажника, через секунду Илья вернулся, и подал мне плед. Я поспешно обернула ткань вокруг груди, до подбородка прячась в спасительное шерстяное тепло. Мужчина провел рукой по волосам, и мелкие капли воды разлетелись по сторонам. Он достал сигарету, прикурил, и глубоко затянулся, выпуская следом легкое облако дыма. Я засмотрелась на Илью: дождевая капля медленно скатывалась по мужественному лицу. Очертив немыслимую траекторию, сползла на верхнюю губу, и мужчина провел по ней языком, задумчиво глядя вперед, на плотную стену дождя. Я вспомнила про свое «предсмертное» обещание себе — рассказать Илье Леонидовичу, что он мне нравится. Но сейчас, когда первый страх сошел, я осознала, что затея пахнет безнадежностью.
— Рассказывай, — последнее слово было выдохнуто вместе с колечком сигаретного дыма.
— Мне надо на работу, — промямлила я. — В укладке опиойды.
— Сначала тебе надо в участок.
Я вопросительно посмотрела на мужчину.
— У тебя возьмут показания, смывы с рук, дактилоскопируют.
— Это зачем? — я вжалась в сидение.
— Затем, что работа у нас такая — ловить преступивших закон.
— А я то где преступила? — нелепая формулировка заставила Илью улыбнуться. — Вы думаете это я…? Я их убила?
— Я пока ничего не думаю. На месте происшествия не был.
— Я случайно там оказалась, вообще не я должна была ехать…
— Вот это все ты расскажешь дежурному следователю. В любом случае надо будет твои отпечатки отделять от отпечатков хозяина дома.
Мы ехали молча. Я распутала мокрые волосы, и легко перебирала пряди, пытаясь просушить их. Волосы были моей гордостью: тяжелые, густые, длинные — ниже талии. Быстро согрелась, и поймала то самое ощущение уюта. В салоне было тепло, приятно пахло кожей, хорошим парфюмом и легкой примесью терпкого табачного аромата. Мужчина уверенно вел машину, держась за руль одной рукой. Широко расставленные ноги с мощными бедрами. Расслабленная поза. Он явно был человеком, уверенным в своей силе и в правильности выбранных им путей: профессии, жизненных позиций, приоритетов.
Он смерил меня взглядом, и нажал какую-то кнопку. В салон стали поступать потоки теплого воздуха. Я неловко раскутала свой кокон из пледа, и оглядела себя: форма была уже не насквозь мокрой, но все же влажной. Помимо этого еще и грязной. Я брезгливо оттянула край блузы, прилипший к животу. Скупо пождала губы: мне бы переодеться.
— Можно мне сначала домой?
— Нет, — коротко ответил Илья, давая понять, что это не обсуждается.
В дежурной части нас уже ждали. При появлении Ильи Леонидовича все в помещении встали, а те, кто был в форме, еще и отдали честь. Он привычно кивнул, и передал меня в руки криминалиста. Это был высокий худой мужчина с козлиной бородкой. Но у него было столько позитива и энергии! И абсолютно неуместный юмор.
— Ну что, дева, принесла нам под конец отчетного периода труп? — проводя ватным тампоном по моим рукам — по каждому пальцу в отдельности.
— Я вам больше скажу, их было два, — решила я ответить в его же манере.
