Я плотно закрываю за собой дверь, а затем кладу руку на спину Сэйди и веду ее к дивану. Она устало опускается, но не сопротивляется, когда сажусь рядом и беру ее руки в свои.
— Я не главный, — начинаю я. — Этот человек... Он взял меня пацаном к себе, когда только я приехал из Венгрии. У меня ничего не было, а он дал мне жилье и еду. Дал мне цель, когда я ничего не понимал в мире. Не могу рассказать все, но он... он очень болен и предложил усыновить меня сегодня. Дать мне свое имя и оставить все дела на меня.
Сэйди сидит неподвижно, как статуя, наклонив голову, и молча слушает.
— И я сказал ему «нет», — торопливо продолжаю я. — Ему осталось жить всего несколько недель, Сэйди Сью, и когда его не станет, я уйду.
— Ты... уйдешь? — медленно повторила она. — Как это возможно?
— У меня уйдет на это время, но я уже сделал несколько звонков. Заключил соглашения. Через несколько недель я уеду с кучей денег, обещанием никогда не вмешиваться в бизнес и... — Я запнулся, не зная, как закончить.
— И что, Элиас? — мягко спросила она. — С чем ты уйдешь?
Обхватив ее лицо ладонями, касаюсь лбом ее лба. От прикосновения она закрывает веки, и я чувствую на пальцах ее слезы.
— Надеюсь, с тобой, — шепчу я и сцеловываю каждую слезинку. — Ты моя, моя дикая и прекрасная девочка, самая ценная для меня. Будешь ли ты моей?
Сэйди открывает глаза, и когда смотрит на меня, клянусь, что вижу горное небо и розовые цветы в лучах заходящего солнца, которые отражаются в дикой и бесконечной синеве.
— Да, — шепчет она. — Я твоя.
Глава 8
Сэйди
Элиас, большой и бесстрашный Элиас — мой мафиози, самый безжалостный главарь в трех штатах — отказывается от всего. Ради меня. И он делает это с ослепительной улыбкой и со слезами благодарности на глазах, которые оставляют блестящие дорожки на его темных от щетины щеках. Щетина приятно потрескивает на моем лице, когда он наклоняется для мягкого, нежного поцелуя, который за несколько секунд превращается в страстный.
— Останься со мной на ночь, — пробормотала я между поцелуями.
Он улыбается мне сквозь слезы. — Сэйди, меня ничто не сможет удержать от тебя.
Я колеблюсь, затем кладу руку на твердую выпуклость между его ног. — Я имела в виду — будь со мной.
Под моей ладонью твердая плоть утолщается, Элиас кладет свою руку поверх моей и надавливает сильнее.
— Ты уверена, красавица? — спрашивает он хриплым от желания голосом.
Я молча встаю и протягиваю ему руку — но вместо того, чтобы переплести свои пальцы с моими, он вскакивает и заключает меня в свои объятия. Я радостно смеюсь, хотя в душе нарастает беспокойство.
Никакого неуклюжего первого раза с парнем моего возраста для меня, вместо этого в моей постели окажется исправившийся гангстер, мужчина, который обещает трахать и пировать на мне до тех пор, пока ни забудем, где начинается один и заканчивается другой... только мы.
Он бросает меня на кровать и забирается на меня с похотливым рычанием, утыкаясь носом в мою шею, я стягиваю пиджак с его широких плеч, а затем тянусь к рубашке, расстёгивая каждую перламутровую пуговичку.
— К черту эту рубашку, — бормочет он, приподнимаясь, чтобы сорвать ее одним быстрым движением. Пуговицы разлетаются повсюду, и я бы рассмеялась, если бы меня не заводила эта животная агрессия, его очевидная потребность во мне. Уже во второй раз вижу татуировки на его груди, но на этот раз я смотрю на них как на произведение искусства, которым они на самом деле являются. Это его история, жизнь, полная насилия и сложного выбора, ошибок и неизбежных жертв. Когда-нибудь узнаю всю его историю, каждый болезненный кусочек. Но сейчас могу наслаждаться каждым твердым мускулом. Поклоняться так же, как он поклоняется мне.
— Я нанесу тату с твоим именем, — выдыхает он. — Если хочешь, хоть завтра.
Я смеюсь и целую его над сердцем. — Если хочешь, но давай сначала займемся чем-то другим.
Он снова завладевает моими губами и вскоре уже стягивают мою мягкую пижаму и бросают ее на пол, а затем снимает свою одежды.
Мои пальцы слегка дрожат, когда обхватываю его напряженный член, нежно поглаживая большим пальцем его толстую, истекающую головку.
— Я не знаю, что делать дальше, — признаюсь я смущенно. — Я хочу... пососать тебя. Если ты не против.
Из него вырывается стон. — Поверь мне, Сэйди, я не против.
Он нежно запускает пальцы в мои густые волосы, когда я провожу губами по его горячей длине и беру в рот первые твердые сантиметры. Следуя инстинкту, обвожу языком бархатистую плоть, но его ответный стон говорит мне, что я сделала все правильно.
— Так красиво, когда ты мне сосешь, — слышу я его нежный шепот. Он нежно проводит рукой по моему обнаженному боку, придвигая меня ближе к себе. Я застонала вокруг его члена, когда толстые пальцы скользнули в мои складочки, потирая клитор нежными, плавными движениями…
— Ты когда-нибудь трогала себя пальцами, Сэйди Сью? — спрашивает Элиас. — Засовывала их в эту горячую маленькую щелку, думая, что член был бы лучше?
В ответ я просто стону ему, не желая выпускать член, чтобы ответить. Но «да». И после многих лет ожидания парня, которому можно доверять, я готова узнать разницу.
— Скажи мне, если я сделаю тебе больно, — нежно приказывает Элиас, вводя один палец в лоно, а затем второй, большим пальцем он все еще нежно обводит мой клитор, а другой рукой направляет в мой рот свой член.
Элиас резко вынимает пальцы из ноющего лона, и я отстраняюсь от его члена, готовая запротестовать, но он лишь перекидывает мои бедра на свое лицо и зарывается ртом между моих ног. Я стону от удовольствия и снова начинаю его сосать. Элиас проводит языком по пульсирующему клитору, в то время как вводит в меня два пальца, осторожно проникая во влагу. Лоно трепещет вокруг его толстых пальцев, и я поддаюсь порыву прижаться к нему, найти свое удовольствие, пока он мурлычет от наслаждения, погружая свой член в мой рот.
Его пальцы, язык, член и горячее прикосновение его кожи к моей — все это натягивает меня, как нить, пока он сильнее всасывает клитор, и нить обрывается. Я кончаю с громким стоном, выгибаясь дугой.
— Сэйди Сью, — говорит он между ленивыми облизываниями. — Ты готова?
Я прерывисто вздыхаю, сползаю с его тела и сажусь, пальцами все еще играю с его твердым членом. Крепко целую его, пробуя себя на его губах, пока Элиас прижимает меня к себе, затем он тянется до пола, к своему брошенному пиджаку. Раздается шелест пластика, и в его пальцах появляется презерватив. Мое лоно пульсирует и покрывается соками от возбуждения, когда Элиас раскатывает презерватив по члену, выглядя почти сердитым, когда берет его в руки. Я так отвлеклась на презерватив, его член, на пульсацию между ног, что не ожидала, когда он обхватит меня за талию и притянет к себе, сдвинув мои бедра, чтобы оседлать его. Его член, обтянутый тугим, скользким латексом, проскальзывает между моими набухшими губками, и я двигаюсь ему навстречу, наслаждаясь сладким скольжением его толстой головки о клитор.
Обхватив ладонью мою шею, Элиас притягивает меня к себе для нежного поцелуя.
— Ты готова? — спрашивает он, ласково и заботливо, но трудно не заметить скрытую под всем этим дикость, неистовое возбуждение мужчины, собирающегося предъявить пожизненные права на меня. И вместо ответа я просто снова прижимаюсь к нему, позволяя ему почувствовать мой пыл, мое возбуждение, потребность, которая так же жарко горит во мне.
Элиас делает несколько неглубоких движений и проводит большим пальцем по клитору, помогая мне опуститься на его возбужденный член — медленно и нежно, пока жжение и растяжение не исчезают, и я чувствую только полноту. Я думала, что будет больно, и рада, что боли нет, но не знаю, что делать дальше.
Больше не девственница.
Но Элиас знает и скользит руками по моей попке, потом большим пальцем по чувствительному узелку. Он прижимает мои бедра к себе в медленном, неустанном ритме, встречая мои неуверенные движения мягкими толчками, приподнимаясь и осыпая меня поцелуями. Поцелуями и словами — такими словами, как великолепная и моя.
