«И какого черта я вообще остановился в ювелирном магазине. Вся жизнь перевернулась с ног на голову после этого».
Два дня с момента встречи с Люсией для Раймонда прошли как в преисподней. Тело мучилось в агонии дикого возбуждения и желания соединиться с истинной. Безумный волк наказывал тело за то, что Раймонд не хотел подчиняться, смел не верить. Два дня он как идиот водил истинную по магазинам, делал всё, лишь бы только она не оставалась с ним наедине. Исполнял любой каприз и боролся с собой. Даже забыл о чертовой шахте и слушал итоговый отчет управляющего как в тумане, потому что Люсия стояла рядом. Он понимал, что рядом с ней мозг вообще не функционировал, и нужно было от нее избавиться на большее время, чтобы чертов дурман отпустил его. Но та, как репей, приклеилась к нему, не отпускала от себя.
Пришлось привести Люсию в дом. Но опять же, нужно было подстраховаться. Раймонд понимал, что если закрепит связь с волчицей, то вообще не сможет отказаться от нее. Пока Люсия была у портного выскользнул из бутика и отправился на окраину городка, где можно было за немалые деньги достать «Сладкие грезы».
Волк впервые был не в ладах с собственным человеком. Рвал и метал от подлости, что задумала его двуногая часть. Не понимал как можно осознанно решить напоить свою истинную зельем, вызывающим самые сладкие грезы наяву. Только вот Раймонд тоже не понимал, как можно осознанно лечь в постель с той, что не могла быть его истинной, а, значит, была наглой лгуньей.
Он не доверял себе в этот момент, не доверял своим людям, никому. Хотел предупредить Вику, но стоило только помочь истинной выйти из машины как волк принялся биться о клетку разума с еще большей силой.
Раймонд уже боялся сам себя в таком неадекватном состоянии. Лучшее, что мог сделать это подыграть. Как же он отвратительно себя чувствовал в этот момент.
Вику нужно было отселить подальше и закрыть, чтобы никто не мог навредить ей, пока Раймонд следил за каждым и подмечал странности в поведении своих подчиненных и гостей, что прибыли поздравить его.
«Поплатятся все, кто задумал против меня недоброе», — думал Раймонд и был в некотором роде рад, что застал мерзавку со склянкой в руке. Сомнения мужчины подтверждались. И как бы гадко ему ни было сейчас, луч надежды забрезжил перед ним.
«Это дело должно дойти до тайной канцелярии. Осталось только вывести Люсию на чистую воду, разговорить и заставить дать показания».
Раймонд выскользнул из особняка. Он понимал, что находиться там было просто невыносимо. Пять дней вдали от истинной тяжело дались, но они же стали спасением. Ему стало легче дышать, и волк не так сильно брал вверх. Но как же он был зол, когда вернулся. Не думал, что Люсия будет столь решительна, что выгонит всех его работников и приведет новый штат прислуги. Ему ли не знать как не просто так быстро найти работников.
«Но, похоже, у моей невестушки были скрытые таланты на этот счет. Еще одна странность, доказывающая, что это спланированная акция. Сомнений практически не осталось. Люсия готовилась быть хозяйкой. Но вот что делать со Старейшиной? Почему подтвердил союз? Как мог?»
Раймонд посмотрел на окно в спальню, где поселили Викторию и снова волна злости накатила на него.
«Как Люсия посмела себя так вести с моей женщиной?! Ублюдки! Все поплатятся за каждую ее слезинку, за ее боль… Я и сам заплачу за то, что произошло…»
Раймонд развернулся и поспешил отойти как можно дальше от особняка. Он шел быстрым шагом, углубляясь в парк. Ему было плевать на гостей. Но не плевать на свою женщину, что была заперта как птичка в клетке. Он только надеялся когда-нибудь вымолить у нее прощение. А сейчас хотел убраться подальше, выпустить волка, который рвал грудину когтями и который был так долго взаперти.
Он не боялся, что его волчара помчится обратно к Люсии. Воля Раймонда была крепка. Пять дней вдали дали свои плоды. Стоило Раймонду скрыться в густом лесу, начинающемуся сразу за территорией особняка, как тот прыгнул, разрывая одежду, сковывающую тело. На лапы приземлился большой черный хищник. Он опустил голову, рванул было в сторону дома, но тут же замер. Мотнул головой. Потом заскулил. Ударил лапой сам себя, оставляя глубокие борозды на носу и ловя густой запах собственной крови. Огрызнулся, оскалился острыми как бритвы клыками, продемонстрировал пасть полную частокола зубов. Снова дернулся в сторону, но тут же мотнул голову. Зверь сопротивлялся, но воля человека была сильнее и волк повиновался. Опустил голову тяжело дыша, а потом вскинувшись и глядя на Луну, сияющую на небе, зло зарычал, чтобы та не смела навязывать ему свою волю. И если это не она, то он попросит прощения, а если во всем том, что с ним происходит виноват человек, он отомстит за Нее, став Ее посланником.
Зверь рванул вперед, выпуская пар, злость и негодование. Он соединялся с человеком, становился единым целом как и прежде. Стирал границы между сознаниями, что пришлось выстроить человеку, дабы не пасть в лапы ушлой девицы.
Раймонд мчался не разбирая дороги, перепрыгивал ямы, овраги, поваленные деревья. Бежал дальше, выбивая дурь из тела. И только когда мышцы зазвенели от напряжения и непрерывного многочасового бега, волк повернул обратно. Он хотел видеть Вику. Не мог противиться. Он хотел снова почувствовать запах ириса с нотками утренней свежести. Он ведь ему так нравился. Сейчас Раймонд и зверь были вместе, они были готовы увидеться с Викой и поговорить.
Раймонд мчался вперед. Особняк, к счастью, уже был погружен в темноту. Гостей не осталось, а Люсия сидела в подвале. Конечно, все равно следовало сохранять осторожность, но по крайней мере сам Раймонд не приставлял опасности для своей женщины.
Только вот… то, что он увидел, заставило сердце болезненно сжаться. Белый канат из шелковых простыней свисал из окна. Раймонд поймал легкий почти растворившийся аромат ириса и ему стало страшно. Вопросы: зачем, почему? Тут же находили ответы. Да потому что какая женщина будет терпеть подобное?
Но запах терновника заставил отставить панику. Потому что он узнал его. Глаза налились кровью, он рванул по следу, уводящему вглубь парка с обратной от него стороны. Зверь бежал и боялся не успеть.
На ходу, ослепленный жаждой убивать, Раймонд обратился и прижал к забору Гарольда. Втягивая носом аромат ириса и находя только его отголоски, тот отчаянно прорычал:
— Где она?
Гарольд не успел ответить на вопрос. Да и зачем? Раймонд и так все знал.
«Она ушла…
Бросила…
Не выдержала боли.
Оставила меня… и была права».
Раймонд сжимал горло Гара и чувствовал вселенское отчаяние, охватившее его. Его женщина ушла. Оставила его.
— Где она? — снова прорычал альфа и тряхнул своего слугу, толкнул его к забору, прижал лопатками к дереву.
— Зачем… она… вам? — на удивление Раймонда мужчина продолжал перечить своему альфе.
— Не твое дело, — прорычал оборотень. — Отвечай!
— Нет, — упрямился слуга.
— Идиот,— выплюнул Раймонд и резко отпустил мужичину, тот упал на колени и зашелся в кашле. Раймонд сжимал и разжимал кулаки, приходил в себя. — Почему молчишь? Защищаешь?
— Да. Она… не заслуживает… боли. И быть… второй… тоже, — говорил Гар между приступами кашлями.
— Она не будет второй. Я шел, чтобы объясниться с ней, — Раймонд скривился, не любил оправдываться, тем более перед слугами. Это Виктория всегда находила общий язык с ними. Он же просто приказывал, не самодурствовал, разумеется, и щедро оплачивал их работу, но и строить доверительные отношения не собирался. Виктория же старалась наладить со всеми контакт, будь то простой посыльный или слуга. Полная противоположность их женщин. Вот и вышло, что слуга его, а предан он Вике, его женщине. И что-то подсказывает, что не только он.
— Я не понимаю. У вас же… истинная есть, лорд, — Гарольд поднялся.
— Это долгая история и не совсем приятная. Но я вижу ,тебе можно верить.
Раймонду пришлось вкратце рассказать о своих подозрениях.
