Благо, идти недалеко. Всего несколько минут — и мы оказываемся в пустом саду. От любопытных глаз нас скрывают пышные кроны деревьев, звуки музыки и чужие голоса здесь почти не слышны. Тень сомнения проникает в душу, ледяная рука сжимает моё слабовольное сердце. Предательница, вот кто я.
— Ни о чём не думай. Чувствуй и наслаждайся моментом, — шепчет Марк. Обхватывает ладонью мой затылок, прижимает к себе и крепко целует.
Его совет работает. Мысли исчезают, а ледяная рука перестаёт давить на сердце. Теперь оно трепещет и стучит, как ненормальное. Я оттягиваю нижнюю губу Марка, провожу по ней языком и сдавленно охаю, когда он вдруг углубляет поцелуй. Неожиданно и дерзко. Сладко и пьяняще. Ноги подкашиваются, а моё представление о поцелуях плашмя разбивается о новую реальность. Нет привычной неловкости, нет желания как можно скорее отпрянуть и вытереть губы тыльной стороной ладони. Я никогда не любила глубокие поцелуи из-за их чрезмерной влажности, но сейчас всё не так, как раньше.
И это пугает. Во мне пробуждается чувственность, о которой я понятия не имела. Жила как-то двадцать четыре года без этих хмельных ощущений, а теперь познала их на свою голову. И как возвращаться к прошлому? Как смириться с тем, что поцелуи любимого проигрывают поцелуям Марка?
Его руки гладят меня по спине, и я хочу замурчать от тонкого удовольствия. Так нежно и вместе с тем обжигающе страстно. Как у него получается быть грубым и ласковым одновременно?
Я скребу пальцами по его плечам, пытаюсь сдержаться, но проигрываю в неравной схватке — отвечаю на поцелуй, и мы сталкиваемся языками, отчего внизу живота моментально скручивается тугая спираль. Я ощущаю, как намокает нижнее бельё, мне душно, жарко, тяжело и неимоверно прекрасно. Теряю счёт времени, даже примерно не представляю, как долго мы целуемся в чужом саду, с жадностью изучая друг друга.
Марк прекращает наше безумие. Успокаивающе целует мои разгоряченные губы, нежно гладит по скулам и шее, кажется, даже что-то шепчет, но смысл его слов ускользает от меня, превращается в ненужный фоновый шум.
Моя щека соприкасается с воротом его рубашки, ноздри затопляет концентрированный запах его парфюма, и этот момент я навсегда зафиксирую в памяти. Начну лелеять его и бережно сдувать с него пылинки в дни тягостные, муторные и сложные. С улыбкой буду воссоздавать миг нашего первого поцелуя и благодарить Марка за то, что открыл мне двери в иную реальность. Пусть она никогда не станет моей, но я рада, что познала сокрушительную силу плотского влечения.
— Хороший ты придумала повод, чтобы снова меня поцеловать, — слышу довольный голос Марка.
— Я пыталась вывести Регину из себя, — замечаю маленькую родинку на его левой ключице, почему-то улыбаюсь — так и хочется накрыть её губами. — Поцелуй оказался действенным методом, она быстро сбежала.
— Убедительная отмазка, — хрипло посмеивается Марк. — Я рад, что ты постепенно отпускаешь себя. Открываешься с новой стороны.
— Ага, и изменяю Вадику.
— Ни один нормальный мужчина не позволит своей девушке закрывать его кредиты. И никогда не отдаст свою возлюбленную другому. Почему я должен объяснять тебе прописные истины, Дина? Разве ты сама этого не понимаешь?
Я отталкиваю Марка сжатыми в кулаки ладонями, мне неприятно слышать его самоуверенный голос. Он никогда меня не поймёт! Любовь, умение прощать и поддерживать даже в самые мрачные минуты, смирение и надежда — всё это чуждо Марку. У него есть набор банальных истин, которым он следует, а я считаю, что поступки людей нельзя трактовать так однобоко и категорично.
— Как ты узнал, что это кредит Вадика?
— Я предположил, а ты только что подтвердила мои догадки.
— Молодец, вытянул из меня нужную информацию, — произношу с издёвкой. — Но я с тобой не согласна. И прошу тебя впредь не говорить плохих слов о Вадике. Иначе я досрочно разорву нашу сделку.
Мой голос звучит твёрдо и уверенно. Я складываю руки на груди и с вызовом смотрю на Марка.
— И останешься без денег? — хмурится он.
— Да. Все люди совершают ошибки и судить их ты не имеешь никакого права. Так что либо принимай мои условия, либо я прекращаю этот дешёвый фарс.
Я играю с огнём, но не собираюсь терпеть подобные слова в адрес своих близких. Марк тяжело вздыхает и качает головой. Его взгляд становится нечитаемым.
— Я тебя понял, — смотрит холодно. — Наш договор остаётся в силе.
— Спасибо, — шепчу пересохшими губами. Лёгкие жжёт, я в таком напряжении ожидала его ответа, что почти перестала дышать!
Марк берёт меня за руку, и его ладонь кажется не такой горячей, как несколько минут назад.
— Идём, тебе пора познакомиться с мамой. И Стас уже должен подъехать, — заметив мой вопросительный взгляд, он уточняет: — Стас — мой лучший друг.
— Тот самый, с которым тебе изменила Регина? — усмехаюсь от нелепости этого предположения. Конечно же, он говорит о другом человеке.
— Да, именно он.
— Неужели вы до сих пор общаетесь? — мои глаза округляются, я застываю на месте и удивлённо таращусь на Марка.
— Конечно.
10
— Но ведь друг тебя предал! Как ты можешь поддерживать с ним связь?
Я в полном замешательстве. Не знаю, как поступила бы в похожей ситуации. Даже страшно представить, что Вадик может изменить мне, да ещё и с лучшей подругой. А Марк лишь улыбается краешком губ, наблюдая за моим взъерошенным состоянием.
— А кто говорил, что Стас — предатель? Как только Регина начала к нему подкатывать, он тут же всё мне рассказал. Мы пришли к выводу, что зарвавшуюся стерву нужно проучить. Если ей так сильно хочется спать со Стасом — то флаг ей в руки.
— Дичь какая-то. Разве с людьми так поступают?
— Как так? Позволяют им делать то, чего они сами желают? — Марк отпускает мою ладонь. — Регина переспала со Стасом, а на следующий день я её бросил.
— И тебе не было больно из-за того, что лучший друг провёл ночь с твоей девушкой?
— Дин, мы не были типичной влюблённой парой. Просто встречались и трахались в своё удовольствие, но договорились не спать с другими. Благодаря Стасу я узнал, что Регина способна на измены. В тот же момент я перестал считать её своей девушкой, о чём и сообщил другу. Никакой боли я не испытывал, сердце мне никто не разбивал. Поступок Регины вызвал лишь злость и презрение. За моей спиной подкатывать к Стасу — это верх идиотизма. Для мужиков дружба важнее баб.
— Да ладно? Слышала кучу историй о том, как мужчины ссорились из-за одной девушки, а она в итоге выбирала третьего, — скептически хмыкаю.
— А они были настоящими друзьями? Почему-то я сильно в этом сомневаюсь.
— У тебя всегда всё так просто?
Я начинаю ему завидовать. Создаётся впечатление, что Марк не усложняет жизнь, не пытается разобраться в причинах того или иного события, не мучается целыми днями в сомнениях, а просто делает то, чего душа желает. Ну или тело. Выбирает глупых девушек модельной внешности, с лёгкостью их бросает, не чувствуя боли и разочарования. Он вообще хоть раз кого-то любил?
— Ну а зачем усложнять? — Марк обнимает меня за талию. — Всё гениальное просто. Например, я знаю, что ты меня хочешь. Ты упорно сопротивляешься, придумываешь глупые отговорки, злишься и ставишь ультиматумы только потому, что боишься перемен. Секс со мной будет означать конец твоим многолетним стабильным отношениям. Я понимаю твои опасения, поэтому стараюсь не давить. Но и ничего сложного в нашей ситуации не вижу.
— Увы, я так не умею. У меня всегда всё сложно.
— Я заметил.
— Ну а как ты себе это представляешь, Марк? Мы отмечаем юбилей твоих родителей, потом ночуем в одной комнате, занимаемся сексом, а утром я бросаю Вадика? Хотя почему утром — надо звонить ему прямо сейчас! Пока эмоции захлёстывают, они ведь лучший помощник в сложных ситуациях? — я неосознанно повышаю голос. — А что потом, Марк? Об этом ты, конечно, не думаешь, зато меня ещё как волнует моё будущее! Страсть утихнет, и я пойму, что совершила самую огромную ошибку в своей жизни. Променяла любовь на несколько жарких ночей. Нет уж, увольте!
