Обычно равнодушная ко всему женщина вдруг встрепенулась и посмотрела на мир с интересом. О платье заботиться стала, волосы больше не стригла коротко, а начала растить. Красивые ведь они! И сама она тоже…
Ждан снова вздохнул.
Давно он тяготился одиночеством. И вроде не урод какой, мог бы пару быстро найти, но… По началу не хотел. Любовь к покойной жене долго мучила сердце и ненаглядная нет-нет да и являлась во сне, держа на руках ребеночка… Говорила, что скучает очень, любит. А по утру Ждан долго таращился в бревенчатый потолок и мечтал остаться в сладких грезах насовсем.
Но, мал по малу становилось легче.
Дни складывались в седмицы, текли года.
Своим равнодушием к смерти сыскал уважение на поле брани и добился места сотника при княжьем тереме. А потом… Потом в тереме князя появилась Забава. Невозможно было остаться безучастным к чистоте и добродушию девушки. Словно белокрылая голубка, она манила к себе нежностью, и Ждан решил, что с ней можно попробовать жить. Ну и пусть была с князем. Ждан этим никогда бы не упрекнул. Не дурак ведь, понимал, что ее воли в этом нет. Да и сам уже не мальчик…
А обернулось все вон как!
Властимир ревновать вздумал, за Ирьей присматривать сослал.
Правду сказать, эта женщина однажды тоже привлекла его внимание. Едва только Ждан под своды терема ступил, как увидал в одной из горниц чернобровую красавицу. И что-то было в ней такое… манящее. Будто бы родное. Но Ирья повела себя так надменно, что Ждан не стал связываться. Хоть мила она, спору нет… И, как оказалось, измучена сверх всякой меры.
Понял он это сильно позже, наблюдая, как на коленях Ирья выпрашивает у Властимира смерть. И слушая потом тихий плач метавшейся во сне женщины.
Тогда-то сердце и дрогнуло от жалости.
Ждан немного знал о ее прошлой судьбе. Но никогда не думал, как больно перенесла Ирья унизительную роль прислужницы. Сам он никогда не использовал рабыь и других мужчин отговаривал… Да только всем не объяснишь.
Тяжело вздохнув, Ждан вывалил мусор в прелую кучу.
Хорошая подпитка для земли будет! Хотя и без нее Лада наделила каждую былинку такой силой — только урожай успевай собирать. Не было плодороднее пахот, чем в Северном царстве. А сады и леса? Это же чудо! Полные лукошки тащили в дом люди. Рыбу ловили прямо сетями! Да сплошь жирную, вкуснющую! Нищета и голод отступили — года не прошло. А в благословленных Ладой семьях женщины рожали крепких детей.
Ему бы тоже ребеночка… Воспитанник-то его в Сварг-граде остался. Свят его сманил. И Ждан снова вздохнул.
— Что головушку повесил, сокол? — проскрипел за спиной голос знахарки.
Вот же… Только ее не хватало!
Ждан обернулся, но его недовольный взгляд разбился о старуху, как капля воды о камень. Как и сердитое:
— Не звал я тебя!
Знахарка хмыкнула:
— А я сама прихожу, — и вдруг погрозила сухим пальцем. — Не смей кота отнять, дурень. Он Ирье самой богиней дарован. Залижет сердечко и злые мысли, как мышей, все до одной выловит.
Ждан оторопел.
Так что же, лесной дух поэтому кошку и обрюхатил?
— Да, — кивнула старуха. — В Ладогорье много женщин, чьи души искалечены. Кого детей лишили, кого чести. Может, с виду мы и не убогие, а вот внутри… — женщина вздохнула.
В белесых, почти слепых глазах мелькнули слезы. И тут же пропали.
— Поэтому Лада решилась помогать. Но без Сварога тут не обошлось, думаю, — прибавила с неприязнью.
Верховного бога знахарка ненавидела. До сих пор винила в бедах женщин и сокрушалась, что богиня «чрезмерно мягка сердцем» и слишком быстро приняла помощь небесного мужа. Ждан на эти речи помалкивал. Ему почему-то казалось, что сам бог страдал не меньше, ведь оба — часть одной силы.
— Стало быть, Дымок поможет Ирье? — спросил осторожно.
— Поможет, однако не сразу. А ты ухо востро держи.
И травница засмеялась, как закаркала.
Почесав в затылке, Ждан отправился обратно. Он очень бы хотел, чтобы исполнилось так, как сказала знахарка! Горько было смотреть, как красивая женщина превращается в тень себя прежней.
Так пусть же этот нахал трется рядом сколько надобно. А он, Ждан, потерпит. Не впервой.
* * *
— Спой мне Дымок, — пальцы запутались в мягкой шерсти. — Помурчи немножечко…
И Ирья сладко зевнула.
Уж который день она засыпала с радостью. Исчезли кошмары и, как туман по утру, растаяли тягостные мысли.
Признаться, Ирья уже сама не помнила, о чем они. Знала, что однажды ей было плохо. Но не хотела даже думать, почему. Прошлое подернулось плотной дымкой, такой же серой, как мех ее любимца.
— Мр-р-р…
Проворный язычок лизнул щеку. Будто по сердцу прошелся! Щекотные искорки разбежались по коже. А потом, проникнув внутрь, свернулись в теплый комочек. Как часть живительного пламени, он грел душу и навевал приятные сны.
Она видела себя совсем юной. Слышала смех матери, чуяла ласковую руку, гладившую волосы. А то вдруг вспоминала подружек и их детские шалости. Как в сене кувыркались, косы друг другу плели, развлекались услышанными историями.
Хорошо так было! Спокойно…
Веки сами собой распахнулись. Что, уже утро?
А она и не заметила… Дымок, всю ночь спавший рядом, сладко потянулся.
— Мр-р-р! Мяу!
И, соскочив с кровати, сразу к миске пошел. Хвост трубой, шаг важный. Ну чисто князь среди котов! Ирья тихонько хихикнула. А потом встала следом, накинула на плечи расписной платок. Ждан подарил!
При мысли о сотнике губы сами растянулись в улыбке.
А он ничего такой, заботливый. И собой недурён… Плечи широкие, взгляд ласковый. Может, грузен слегка, но ей такое нравилось. Чтобы мужик покрепче был. Щеки заалели, как у девочки.
Ирья даже руками на себя помахала.
— Блажь с утра чудится, да, Дымок? — забормотала, доставая с полок вяленое мясо.
Сама она не слишком его любила, а вот пушистый красавец очень уважал.
— Мр-р-р, — согласился Дымок.
И набросился на угощение будто седмицу не ел. А Ирья с удовольствием огладила его по спинке, и тронула за хвост. Такое богатство, с лисой поспорить может!
— Красавец мой ненаглядный… Когда невесту в дом приведешь?
Сказала и сама засмеялась. А ведь Дымку исполнилось едва ли две луны! Но выглядел он в три раза больше других кошек. Мохнатый, тяжелый, вокруг шеи меховой воротник оброс. И это не диво, если помнить, что перед ней не кот вовсе.
Словно соглашаясь с ее мыслями Дымок замурчал. Быстро доев последний кусок, облизнулся и посмотрел в сторону двери.
— Гости идут?
— Мяу!
И верно, стоило успеть
