— Пусть хоть что-то останется для тебя загадкой, — улыбнулась ему. — Может, лучше ты о себе расскажешь? — сделал я контрпредложение. — В отличие от тебя, я вообще ничего не знаю о тебе.
— Так уж и ничего? — лукаво поддел он меня.
— Горизонтальная плоскость не считается, — фыркнула я.
— Неужели у нас было всё только горизонтально? — притворно ужаснулся он. — Моя оплошность. Нужно срочно исправляться!
— Астарт, не заговаривай мне зубы! — нахмурилась я, понимая, что он уводит тему в сторону. Похоже, что не только я не привыкла откровенничать.
— Давай вопрос на вопрос? — предложил он, поняв, что я его раскусила. Сейчас, разбежалась!
— Нет, так не честно. Восполни сначала мои пробелы знаний о тебе до того уровня, что ты знаешь обо мне.
— Придётся слишком много рассказывать.
Нет, и как это понимать? Получается, что он знает обо мне практически всё?! С одной стороны, было приятно, что он узнавал обо мне, а с другой… бесило и вызывало раздражение, что кто-то подробно изучал мою жизнь, копаясь в моём прошлом, чтобы доложить ему.
— А мы куда-то спешим? Можешь начать с общеизвестных фактов. Например, сколько тебе лет?
— У нас немного другое летоисчисление.
— Ну, приблизительный перевод, — настаивала я, заметив, что он не хочет отвечать. — Ты мне в дедушки годишься? — шутливо предположила я.
Его ответный взгляд заставил переспросить:
— В прадедушки?
— …
— Пра-пра…
— …
— Пра-пра-пра…?! — с каждым вопросом лицо дейгасса становилась всё более непроницаемым. — Да ладно…! Неужели ты ещё более древний?!
— Милая, почему в твоих устах это звучит, как "развалина"? — чуть раздражённо заметил мой собеседник. — Ты понимаешь, что это вызов мне, требующий доказать, что я ещё полон сил? — спросил он, откладывая салфетку и властно объявил: — Перейдём к десерту!
К какому десерту?! Поняв, к чему он клонит, я взвилась из-за стола и сделала попытку убежать.
Не успела я даже выбежать из комнаты, как была перехвачена поперёк талии и доставлена на кровать. Варвар!
— Почему ты на мне женился? — спросила его.
Я сидела на кровати по-турецки, и ела мороженое, добавив в него кусочки ананаса и виноград. Дейгасс же полулежал рядом, лениво отщипывая виноград из вазы с фруктами. После всех активных телодвижений, мне действительно захотелось сладкого. Именно сладкого, а не того, что он подразумевал под этим!
Пока я в очередной раз посещала кабину очистки и одевалась ко сну, остановив свой выбор на шёлковой пижаме, слуги убрали остывший ужин и принесли десерт.
— Ты уже спрашивала об этом, — напомнил он.
— Да, но ты ушёл от ответа, потащив меня в постель. Как и сейчас, — красноречиво посмотрела я на него, давая понять, что он и в этот раз оставил мой вопрос без ответа. — Ладно, оставим в покое твой возраст. И так ясно, что по человеческим меркам с тебя давно песок сыпется.
Высокородный дёрнулся, многообещающе смотря на меня.
— Но-но! — ткнула в его сторону ложечкой и произнесла с нажимом: — Я сказала "по человеческим"! И лучше не становись между мной и мороженым, — любовно прижала креманку с ним к груди.
— Это вызов? — прищурился он.
— Астарт, ответь, — не приняла его игры, и быстро сунула в рот ложку с мороженым, пока ему не пришла идея его отобрать. Вообще-то, такими темпами мы точно из постели вылезать не будем.
Он смотрел на меня долгим непроницаемым взглядом, но улыбнулся уголками губ, когда за первой ложкой последовала вторая. Моя поспешность его позабавила и он расслабился. Увидев это, я решила напомнить, что именно меня тогда удивило:
— Почему, подписав контракт с моим биологическим отцом, — даже в мыслях я его своим родным отцом не считала, — ты тут же объявил меня женой?
— Имеешь что-то против?
— Мы уже обсуждали это, — отмахнулась я, — но ты так и не объяснил почему.
— Всё просто, — он сел на постели, смотря мне в глаза. — Я понял, что ты никогда не согласишься быть наложницей. Тебе нужно всё, или ничего.
Я задумчиво облизала ложку с мороженым. Хм… кто бы мог подумать… С другой стороны, мне показалось, что он что-то не договаривает. С их высокомерием, присущим всем поголовно, какое ему дело было до "соглашусь" или "не соглашусь".
Но прежде, чем у меня созрел вопрос, он придвинулся ко мне и попросил:
— Угости.
Я предложила ему креманку, но он не сделал и движения, чтобы её взять, не сводя с меня глаз. Что ж, я сама протянула ложку с мороженым к его рту. Он мягко обхватил её губами, всё также смотря мне в глаза. И почему в этот момент моё сердце замерло в груди?
Совсем не ожидала, что следующим его действием будет притянуть меня к себе и накрыть мои губы в поцелуе. Его язык со вкусом мороженного… жар его рта и холод десерта… Всё смешалось…
— Восхитительно! — отстранился он. — Ещё.
Я моргнула, приходя в себя, и попыталась понять, чего он хочет. Лишь через несколько секунд до меня дошло, что речь о мороженом. Перевела взгляд на свою руку, в которой была креманка, и к своему смущению вынуждена была признать, что если бы не его пальцы, которые лежали поверх моих, я бы её выронила.
Это уже ни в какие ворота не лезло! Что-то его близость действовала размягчающе на мои мозги и тело.
— Возьми, я наелась, — протянула ему мороженое, не желая продолжать в том же духе.
— А я только оценил все прелести мороженого, — сообщил он, забирая его у меня, и совсем неожиданным был его приказ: — Ложись.
Я не послушалась, и он мягко толкнул меня на постель. Держа в одной руке креманку, второй он начал расстегивать пуговички на пижаме.
— Астарт?! — в замешательстве произнесла я. Ведь не может же он опять…
— Хочу мороженое с запахом твоего тела, — предельно откровенно заявил он о своих намерениях.
— Я уже не невинна… Мой запах изменился, — на последней фразе голос дрогнул, так как он закончил с пуговичками и развёл полы пижамы в стороны, оголяя меня до пояса.
Лёгкая усмешка на его губах и он меня просветил:
— Он всё такой же восхитительный, только сейчас ты ещё пахнешь мной, милая. Моя…
От этого "моя", лёгкая дрожь прошла по моему телу. В одном маленьком слове была бездна собственнических ноток. А ведь теперь мой запах действительно заявляет каждому дейгассу, что я его.
Этот маньяк-собственник не стал тратить времени даром и, наклонив креманку, пролил подтаявшее мороженое мне на кожу, рисуя полосу, начинающуюся между грудей и до пупка. От холода мурашки побежали по моему телу, а соски сжались, превратившись в горошины.
