там находиться и рассчитывала на то, что соседа Анжелика бить не будет.
В результате Артем приехал даже раньше, чем обещал — и не один, а с участковым.
- Ты в порядке? — сразу спросил он, встретив Тому у подъезда. Она сидела на лавочке и играла в какую-то монотонную игрушку на телефоне.
- Да, — с облегчением сказала она, прижавшись к нему. От Артема пахло усталостью и работой. Но и теплом, и надежностью, и немного — любимым парфюмом.
Вместе с участковым они быстро поднялись и выставили Анжелику с ее чемоданом, после чего участковый забрал ее в отделение. Девушка выглядела очень тихой и маниакально решительной, словно обдумывала про себя план по уничтожению мира.
Тома вернулась в квартиру и открыла все окна, чтобы выгнать запах ужасных приторных духов. Артем объяснялся с соседями на лестничной площадке. До нее долетали только обрывки фраз: «ненормальная», «захватчица» и «совсем куку» — от соседей, а что отвечал Артем, ей не было слышно, долетал только спокойный и веселый тон его голоса.
Когда квартира немного проветрилась, и он вернулся домой, хмурый и мертвый, Тома молча посмотрела на него, подошла и крепко обняла:
- Не объясняй ничего. Я люблю тебя.
- Мне очень стыдно перед тобой, — тихо и устало вздохнул он, обнимая ее в ответ. — Я не должен был такого допускать.
- Как ты мог не допустить этого, если она чокнутая?
- Не знаю, — сухо и коротко ответил он, из чего ей стало понятно, что Артем все равно себя винит.
- Может, тебя успокоит, что я нейтрализовала ее твоими приемами? — с улыбкой спросила Тома. — Ты очень вовремя научил меня обороняться.
- Кто бы мог подумать, — хмыкнул он. — Ты не пострадала?
- Я в порядке.
В красках рассказав о том, как дважды победила Анжелику, Тома почувствовала, как Артем успокаивается, и ей самой стало легче.
- Знаю, что не рассказывал тебе, как мы разошлись. Это тоже потому, что мне было стыдно, — сказал он, отпустив ее.
Тома внимательно посмотрела на него — Артем сел на стул, и она осторожно опустилась напротив, затаив дыхание, чтобы не спугнуть его настрой.
- Она изменила мне. С каким-то коммерсом. Я пробил его по базе, выяснилось, что у него две ходки и до фига мутных проектов. Я пытался объяснить этой дуре, что парень вот-вот загремит третий раз, но ей было по фиг. Она хотела продать свою половину квартиры и вложиться в какую-то аферу. И я сказал — вали на все четыре стороны.
- А почему тебе стыдно? — тихо спросила Тома.
- Потому что я готов был принять ее назад. Потому что даже после этого фактически не я ее бросил, а она меня, — с досадой процедил Артем. — Я проходил психотерапию четыре месяца. И посмотрел на нее сейчас — вообще не понимаю, как мог жить с этой женщиной. Как мог терпеть все это, считать ее прекрасной, интересной и женственной. Я чувствую себя…
- Не надо. Перестань, — попыталась она, но Артем посмотрел в сторону.
- Не хотел, чтобы ты когда-нибудь видела ее, — процедил он, по всей видимости, переходя от стыда и злости на себя.
- Артем, ты замечательный. Я тебя обожаю.
Тома залезла к нему на колени, крепко обнимая и почти силой заставляя посмотреть на себя:
- Хочу тебя. Ты самый сексуальный, сильный, добрый, красивый и привлекательный, — прошептала она ему в губы. — Трахни меня.
- Мне надо на работу, — растерялся он. Но тут же, поймав ее сердитый взгляд, хмыкнул и подхватил ее под попу, поднимаясь со стула. — Хотя, ты права, не так уж это срочно.
Гамак, лимонад и немного ошейников.
Инициатива этой встречи исходила от Тани. К июню дача Миши превратилась в постоянную резиденцию клуба «Сабспейс». Открываться было нельзя, в Питере вся движуха кончилась в середине апреля, и всем хотелось встречаться своей тусовкой. А когда у всех стало меньше работы, а на улице начало теплеть, Таня предложила девичник. Собрались они не сразу — то одна не могла, то вторая, то не удавалось договориться с нянями, но к середине июня, наконец, все разрулили.
Беременной Ирине отвели почетное место в гамаке, остальные расположились на пледе под яблоней с лимонадом, печеньками и черешней.
Лори, взявшая на себя роль ведущей игры, достала самодельные карточки.
- Дамы, — таинственным голосом начала она, — каждая из вас сейчас вытянет карту и расскажет о том, что на ней написано. Кто первый?
- Давай я, — сказала Ирина. — Я на четвертом месяце, мне уже ничего не страшно.
- Держи.
Протянув ей колоду, Лори очень довольно улыбнулась, явно предвкушая удовольствие от откровенного обмена историями.
Таня с громким хлюпаньем, призванным обозначить нетерпение, всосала лимонад через трубочку, и все засмеялись.
- Омг. Самый яркий сексуальный опыт месяца. Хм…
Ирина мгновенно отвела глаза, и все подались вперед, чувствуя неподдельное смущение.
- Ррр-рассказывай, — нетерпеливо поторопила Лиза и засунула в рот черешню, не отрывая взгляда от Ирины.
- Ну, в общем… мы решили оторваться, пока у меня пузо не выросло и накупили воска. Тимофей наотрез отказался меня пороть, как узнал, жестко трахать тоже боится. А это мы еще не пробовали, так что…
- Понравилось? — с интересом спросила Марго.
- Да. Очень. Особенно тут.
Ирина провела ладонью между ног и мечтательно вздохнула.
- Глаза завязывали? — уточнила Лори.
- Ага. Мы этого почти никогда не делаем, даже не знала, что будет такой эффект. Но я чувствовала себя словно в невесомости, — понизив голос до шепота, призналась Ирина, откидываясь на гамак и слегка покачиваясь.
- Класс, — оценила Лори. Таня мечтательно вздохнула, Лиза задумчиво улыбнулась, явно пребывая в каких-то своих фантазиях.
- Марго? — спросила Лори через несколько секунд, и предложила колоду ей.
Марго кивнула, улыбнулась и взяла карту.
- О чем мне неловко просить своего парня. Ничего себе, — смущенно засмеялась она. — Я даже не знаю.
- Судя по лицу, знаешь, — медленно сказала Лиза, продолжая есть черешню.
Марго посмотрела на нее, и после длинной паузы с улыбкой заметила:
- До тебя ведь тоже дойдет очередь.
- Это да, — беззаботно согласилась Лиза, выплюнув косточку.
- Ладно. Мне неловко, когда Ник делает куни. Не то, что попросить — я скорее умру. А просто когда он проявляет инициативу и…
Лицо Лизы вытянулось.
- Черт! Мне тоже бывает неловко. Иди обниму, — сказала она.
- Вы странные. Я не с вами, — покачала головой Лори, оглядываясь так, словно хотела убежать. Таня снова засмеялась, запрокидывая голову.
- Что? Больше никто
